Корректировка - Вадим Ледов
Сзади послышались шаги, я обернулся.
Это был Генка.
– Слышь, Феля… разговор есть… – сказал он сконфуженным голосом, подваливая ко мне вплотную.
– Ну? – я выжидательно смотрел на него, а он куда-то в пустоту, хмуря брови и кусая губы. На его лице читались сомнения и размышления.
– Ты это… ничего не хочешь мне рассказать?
– По поводу? – довольно искренне удивился я.
– Ты извини, что спрашиваю, но все это очень странно…
– Да что странно-то?
– С тобой странно… темнишь ты что-то, Феля. Пять лет от тебя ни слуху, ни духу и вдруг объявляешься… к дяде приехал. Я сколько не вспоминал, так и не припомнил, чтоб у тебя в Обноре был какой-то дядя. Ну, допустим, дядя… но что ж ты к нему без копейки денег приперся? Часы с себя продал, документов никаких нет. А у самого куча шмотья заграничного… Откуда?
– Да, я ж говорил…
– Про дядю моряка? Ха! Феля, ты меня за лоха педального не держи, я тебя умоляю, со мной парни служили, которые до службы, на гражданских пароходах ходили в загранку. Они мне много чего порассказывали. Возили, конечно, контрабанду, но по мелочи, а не как ты говоришь – тюками. Какие тюки? В команде обязательно стукач имеется – сразу заложит. К тому же там погранцы кругом, разве бы они допустили эти водолазные работы.
Я присвистнул.
– Да ты, Геша, прям незаконнорожденный сын Шерлока Холмса! То есть, ты мне сразу не поверил?
– Не то что, прям сразу, но постепенно накопилось. Ну, а вишенка на торте, эти черти приблатненные. Чем ты их шуганул? И вообще, Феля, какой-то ты не такой как все, как будто не отсюда. Слушай, может ты шпион американский?
– Точно! Шпион. Агент ноль-ноль семь, по кличке Жопа! – я засмеялся и процитировал Высоцкого:
«Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»
Вечно в кожаных перчатках, чтоб не делать отпечатков,
Жил в гостинице «Советской» несоветский человек»
Произнес я это нарочито небрежным тоном, а сам подумал, ведь Генка прав, я и впрямь шпион. Меня забросить, забросили, а подготовить забыли, вот и палюсь на ходу. Оказывается, дружок-то мой, только с виду лопух и раздолбай, ты глянь, какую аналитическую работу провел. А ведь как не крути, без помощника мне в этом мире не обойтись, и кто как не Генка годится на эту роль. Значит судьба.
«Но работать без подручных, может трудно, может скучно,
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек,
И где-то в дебрях ресторана, гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек».
– Знаешь, что, Геша, – сказал я, честно глядя ему в глаза, – то, что ты сейчас прогнал не такая уж и чушь. Есть в этом рациональное зерно. Только я не американский шпион, это было бы слишком банально, хотя действительно не отсюда.
– А откуда? – выдохнул Генка.
– Я тебе обязательно все расскажу, но только завтра. Хорошо?
– Почему не сегодня?
– Потому что сегодня ты мне, не поверишь.
– А завтра поверю? – Генка с сомнение поскреб лохматую макушку.
– Будь спокоен, – кивнул я, – предъявлю такие доказательства, что хочешь, не хочешь, а поверить придется! А сейчас извини, мне домой надо.
Надо так надо, Генка не возражал, но так просто отпустить меня не захотел. С ума, что ли сошел? – говорил он, отметая мои возражения, – одному по ночи таскаться, в Обноре хулиганья развелось, мама дорогая! Удивительно, что в прошлый раз без приключений добрался! – и обнадежил. – Да ты не ссы, домчу с ветерком!
Старенький «чезет» стоял в углу Толянова гаража укрытый рогожей. Ухватив за крутой руль, Генка, под одобрительные возгласы парней, вывел его во двор.
– Дедово наследство, – гордо сказал он, забираясь в седло. – Старый, как говно мамонта! Его, наверное, немцы бросили при отступлении, а дедуля подобрал. Он мастак был всякую рухлядь в дом тащить, говорил: дары природы. Сколько себя помню, так и стоял этот аппарат в сарае, деталей каких-то не хватало. А Толян, прикинь, подшаманил, теперь гоняет, как новенький. Золотые руки у человека!
Мотоцикл и впрямь завелся почти сразу, взревел, отплевываясь дымом.
Я уселся на заднее сидение. Держаться было не за что пришлось обхватить Генку. Мы бодро стартанули и ускоряясь пронеслись по «гараж-стрит», вылетели на шоссе. Там уж Генка дал жару – разогнались под сотню. Тут откуда-то выскочил ментовский уазик. Погнался за нами, включил сирену.
– Хуйня-война! – вопил Генка. – Главное, маневры! Не ссы, Феля, щас до кварталов доберёмся и затеряемся.
Так и вышло. Достигнув кварталов пятиэтажек, свернули в проулки, и менты вскоре отстали во дворах.
Снизив скорость, мы крались по ночному Обнорску – если не газовать, «чезет» был на удивление тих. Так и добрались до моего дома.
– Жду доказательств! – сказал на прощание Генка.
Он утрещал прочь, а я поднялся в квартиру.
* * *
Только разделся, готовясь шагнуть в портал, как в дверь еле слышно постучали. Я бы даже сказал: поскреблись. Матерясь про себя (кого там черти несут?), подошел к двери и глянул в глазок. На площадке стояла Женька.
– Феликс, – тихонько спросила она, очевидно услышав шуршание за дверью, – ты дома?
По-хорошему, следовало бесшумно отойти от двери и смыться в портал. Но вместо этого я щелкнул замком и высунул голову наружу.
– Ты чего, Жень? Чего-то хотела?
Девчонка приложила пальчик к губам, тихо, мол.
– Хотела, – сказала шепотом, – тебя увидеть… не пригласишь войти?
– Ой, извини… я просто не одет… сейчас штаны надену! Заходи… – с этими словами, метнулся в зал и стал лихорадочно натягивать джинсы. Штаны, как и следует ожидать в таких случаях, ожесточенно сопротивлялись, а Женька и не думала ждать в коридоре.
– Да не торопись ты так, – усмехнулась она из прохода, – Думаешь, я парней без штанов не видела? У меня же старший брат твой ровесник. Забыл?
– Не знаю, кого ты там не видела, – буркнул я, наконец, справившись со штанинами и застегнув молнию, –
