Ревизор: возвращение в СССР 36 (СИ) - Винтеркей Серж
Ильдар поежился, когда Игнатий Фёдорович Камолов строгим взглядом оглядел членов небольшого собрания, прибывших в назначенное время в малый зал. Здесь были и парторг, и комсорг. От московской милиции присутствовал помощник генерала Игорькина, полковник Федоров.
– Хорошо, все собрались, давайте приступать к делу, товарищи, времени у нас не так и много. – сказал зампред Верховного Совета. – Давайте сначала послушаем сообщение товарища Валиева о том, как прошёл этот рейд.
Ильдар поспешно встал, чтобы выступить.
– Нет нужды вставать, присаживайтесь, товарищ Валиев, – велел ему Камолов.
Сев обратно на место, Ильдар начал своё выступление. Он его тщательно продумал. А ключевые тезисы держал на всякий случай под рукой, чтобы, переволновавшись, не забыть что-нибудь сказать или не перепутать. В обычной ситуации он бы предпочёл просто прочитать своё сообщение по бумаге. Но все знали, что Камолов очень не любит, когда сотрудники Верховного Совета делают так. Так что лучше уж рассказать старательно выученную речь. А если что, можно и в тезисах подглядеть... Раз или два, чтобы не раздражать зампреда...
В своём выступлении он сразу сделал акцент на том, что идея этого рейда была его. Надо же было напомнить зампреду, что парторг и комсорг там были сбоку припека. А затем приступил к рассказу, отметив, кто ещё участвовал в рейде и как он прошёл. Помня о том, что Камолов не любит пустой болтовни, постарался уложиться в две с половиной минуты.
– Хорошо, основные моменты понятны. – кивнул Камолов, – заслушаем теперь представителя милиции...
Полковник Федоров тут же взял слово.
– После допроса задержанных удалось выявить ключевых участников этой теневой схемы по хищению мяса с мясокомбината в Клине. К сожалению, товарищи, нарушение социалистического законодательства, как выяснилось, прямо поощрялось руководством данного предприятия. А вся схема в целом вообще задумана и организована заместителем директора Бубенцевым. По предварительным данным, она осуществлялась беспрепятственно последние два с половиной года. Ущерб, понесённый государством в результате преступных действий, трудно пока что полностью оценить. Но даже по предварительным расчётам, он никак не меньше 60000 рублей.
– И как так вышло, товарищ полковник, что покончили с этой схемой не профессиональные милиционеры, а наши сотрудники, отреагировав на письмо очевидца этого преступления? Неужели правоохранительные органы этого города не замечали все два с половиной года, что там происходит? – язвительно спросил Камолов.
Полковник Федоров немножко замявшись, сказал:
– Безусловно, товарищ Камолов, тут не обошлось без преступного бездействия, а то и содействия со стороны одного, а возможно и более сотрудников милиции. Дело деликатное, к сожалению, я не готов сейчас назвать конкретные фамилии.
– Дело деликатное? Ну вот, как фамилию замдиректора Бубенцова с мясокомбината озвучить, так пожалуйста! А как своих товарищей по органам назвать, которые нам совсем не товарищи, так уже и начинается деликатность и всякие прочие совершенно ненужные в таком деле нюансы. Пожалуйста, сообщите генералу Игорькину, что я буду пристально следить за этим делом. Лично следить. Рассчитываю, что вы сможете сообщить мне, кто именно из отделения милиции в Клине был в этих преступных делах задействован, а также какое они понесли наказание...
– Обязательно передам всё генералу, товарищ Камолов. – по привычке подскочил с места полковник.
– Присаживайтесь. Так, теперь по моментам, связанным с тем, как нам нужно проинформировать общественность об этом инциденте, для предупреждения таких же случаев в дальнейшем. Есть какие-то соображения?
Камолов смотрел на парторга, но Ильдар решил не упускать появившуюся возможность ещё раз отметиться перед заместителем председателя Верховного Совета.
– Разрешите мне выступить по этому вопросу, товарищ Камолов? – спросил он.
– Разрешаю.
– Предлагаю для профилактики схожих правонарушений опубликовать детальную статью в газете «Труд». Я уже разговаривал по этому поводу предварительно с журналистом и нашим сотрудникам Павлом Тарасовичем Ивлевым. Он отреагировал сугубо положительно. Также он работает на радио. Правда, у него сейчас передачи по линии главной редакции радиовещания для детей, не совсем нужный нам профиль. Но если переговорить с руководством радио, думаю, они смогут предоставить ему возможность выступить в профильной передаче для взрослых слушателей…
– Очень хорошо, товарищ Валиев. Профилактика преступлений чрезвычайно важна. – сказал зампред. – Мы должны использовать все меры по поднятию сознательности как масс, так и руководящих сотрудников советских предприятий.
Ильдар, будучи в полном восторге, что его идеи пришлись ко двору, подумал, что уже дважды засветился в правильном свете. Ну а что касается всей этой идеи по профилактике преступности, то лично он очень сильно сомневался в ее эффективности. Скорее, на мясокомбинатах заинтересуются самой схемой преступления, чтобы увеличить масштаб хищений... Но это совершенно неважно. Главное, чтобы он мог беспрепятственно делать карьеру...
– От партийной организации, от комсомола, кто-нибудь желает выступить? – спросил зампред.
– В принципе, всё ясно, товарищ Камолов, – развёл руками парторг Семеров. – Мы с товарищем Трубниковым были в ту ночь в Клину. Наблюдали за тем, как проводится вся эта операция... Оказывали содействие, так сказать, и по линии партийной организации, и по комсомольской…
– Тогда вам как парторгу будет особое поручение. – сказал Камолов. – Следите за этим делом и выясните, сколько там было членов партии вовлечено в эту преступную схему. Выясните потом фамилии тех, кто выступал в роли поручителей при вступлении в партию этих людей, решивших пойти по преступному пути, компрометируя советское государство в глазах трудящихся из-за жажды наживы. Думаю, стоит написать их руководству письма с просьбой разобраться, как так получилось, что эти люди рекомендовали в члены партии Ленина подобных преступников...
– Сделаю, товарищ Камолов, – тут же отреагировал парторг.
***
Москва, завод «Серп и молот»
– Товарищ Алироев, рад встрече с вами. – вежливо сказал директор завода, когда Ахмат вошёл к нему в кабинет. – Присаживайтесь.
Ахмад, поздоровавшись с ним за руку, сел на стул перед столом директора. По какому его поводу вызвали, он понятия не имел. Никто ему не сказал. Хотя ему было жутко интересно, конечно.
– Мы посовещались с профоргом по поводу вашей ситуации и решили, что вам нужен отпуск. – сказал директор, старательно улыбнувшись. Ахмад автоматически отметил, что вышло у него это очень неловко, видимо, этот человек очень редко улыбается...
– А, Валентин Алексеевич, так значит, вам уже позвонили с министерства. Видимо, из отдела кадров? – обрадовался Ахмад, решив, что теперь он, наконец, понимает причину вызова.
Директор как-то странно на него посмотрел, и лицо его осунулось.
– Из министерства? Мне должны были позвонить из министерства? – спросил он.
– А разве не позвонили? – удивился Ахмат. – Так а почему мы тогда заводим речь об отпуске вообще? Потому что тут, видимо, какое-то недоразумение. Когда мы разговаривали с товарищем министром, мы обсуждали, что отпуск у меня начнётся уже после перевода в министерство. А не пока я здесь...
Директор молча смотрел на него несколько секунд. Лицо его начало стремительно бледнеть. Потом он спросил, при этом голос его странно завибрировал:
– Если честно, то я ничего не понимаю, товарищ Ахмад. Не могли бы вы всё-таки уточнить, из какого министерства мне должны были звонить? То ли начальник отдела кадров, по вашим словам, то ли сам министр?
– Из Министерства автомобильных дорог РСФСР в связи с моим переводом туда на должность Руководителя группы инспекционного контроля. – покладисто ответил Ахмад.
– Так вас приглашают в Министерство автомобильных дорог РСФСР на должность Руководителя группы инспекционного контроля? – повторил за ним директор с очень удивленным лицом.
