Император Пограничья 3 - Евгений И. Астахов
Я позволил себе мрачную улыбку, глядя на приближающуюся волну монстров. Прямо сейчас они топтали участок земли между пещерой и нашей позицией — участок, где я заблаговременно разместил пять из десяти подрывных рун, найденных в вездеходе «Перуна».
Дождавшись, когда основная масса Бездушных окажется над заготовками, я активировал их коротким магическим импульсом.
Первый взрыв ударил по правому флангу наступающих тварей. Земля вздыбилась, выбрасывая фонтан грунта вперемешку с разорванными телами. Второй заряд сработал мгновением позже слева, третий — в центре, четвёртый и пятый — там, где ещё сохранялась плотная концентрация врага.
Последовательная цепь взрывов буквально разорвала на части большую часть атакующей группы. Воздух наполнился оглушительным грохотом и клочьями разорванной плоти. Твари, находившиеся в непосредственной близости от эпицентров, превратились в мясной дождь. Те, что оказались на периферии, были изувечены и выпотрошены.
Если бы я установил руны в тоннеле, эффект несомненно оказался бы в разы сильнее. Ограниченное пространство многократно усилило бы поражающее действие, а взрывная волна, не имея выхода, прокатилась бы ещё глубже в пещеру, поражая тварей, оставшихся внутри. Но слишком велик был риск обвала, который отрезал бы нам путь на нижние уровни, где находился и Жнец, и неизвестный Реликт.
— Добить выживших! — скомандовал я, указывая глефой на остатки вражеской группы.
Стрелки открыли огонь по наиболее крупным Стригам, всё ещё сохранявшим боеспособность. Свинцовые пули с глухим чавканьем впивались в изувеченные тела, довершая начатое взрывами. Я выскочил вперёд, закрутив глефу в сложной боевой связке, которую отрабатывал сотни раз. Лезвие со свистом рассекло воздух, находя незащищённые места в телах Бездушных.
Справа от меня Тимур методично пускал огненные шары в оставшихся тварей, не тратя энергию на зрелищные эффекты. Каждый его жест был экономен и точен — он явно берёг силы для будущих испытаний. Василиса использовала каменные шипы, пробивающие тварей насквозь, а Полина замедляла отдельных уцелевших особей ледяными оковами.
Остатки дружины добивали раненых Бездушных. Мастерство бойцов росло буквально на глазах — движения становились увереннее, удары точнее. Если ещё две недели назад они были лишь опытными охотниками, то сейчас на моих глазах рождался отряд настоящих воинов.
Последняя Стрига, огромная тварь с остатками человеческих черт на безликом лице, попыталась прорваться ко мне. Я встретил её атаку глефой, резким движением срезав по локоть когтистую лапу, тянущуюся к моей шее.
Противник, игнорируя боль даже не дёрнулся, вновь замахиваясь. Тогда я сделал шаг подшаг, встречая монстра лезвием, направленным точно под нижний край рёбер. Клинок прошил гнилую плоть насквозь, выходя между шейных позвонков. А через миг буквально вскрыл врага, разделив его на две половины. Бездушный рухнул к моим ногам без движения.
Когда последний враг был повержен, на поле боя опустилась тишина. Больше никто не рвался к нам навстречу из тёмного провала пещеры.
В воздухе стоял тяжёлый запах гари, крови и внутренностей тварей. Земля была изрыта взрывами, повсюду валялись останки Бездушных. Как минимум, несколько наших бойцов получили раны.
Я оглядел результаты нашей работы. Перед пещерой чернел обожжённый пятачок земли с воронками от взрывов. На нём громоздились разорванные тела Трухляков и Стриг, некоторые всё ещё дёргающиеся в агонии.
Битва у входа была выиграна, но не война. Настоящее испытание ждало нас впереди, во тьме Мещёрского капища.
— Добить раненых тварей и перезарядить оружие. Борис, оценить потери и доложить мне. Гаврила, возьми ещё двоих бойцов и следи за обстановкой в пещере. Увидишь Бздыхов, кричи, — распорядился я, вытирая лезвие глефы о траву.
Итальянец уже суетился среди пострадавших, размахивая руками и громко командуя помощникам. Удивительно, но в бою он действовал безупречно — ни следа обычного драматизма, только отточенные, уверенные движения в обращении с винтовкой. Теперь же, когда непосредственная опасность миновала, его темперамент вернулся с удвоенной силой.
— Madonna mia! Что за варварство! — восклицал доктор, обрабатывая рану на плече у одного из щитоносцев. — Наши кондотьеры давно используют более цивилизованные методы ведения войны!
— Что вы имеете в виду под «цивилизованными методами», доктор? — полюбопытствовал я, наблюдая за его работой.
— О, синьор Платонов, — оживился Альбинони, — в нашей прекрасной Ломбардии давно отказались от примитивного оружия вроде этих алебард и топоров. Там в ходу куда более совершенные приспособления!
— Например? — приподнял бровь я.
— Например, малая петарда «Шершень», — с энтузиазмом начал перечислять доктор. — Снаряд размером с грецкий орех, начинённый картечью и взрывчатой смесью. При попадании разрывается внутри Стриги, нанося чудовищные раны!
Я усилием сдержал смешок. Василиса и Полина обменялись шокированными взглядами.
— Или вот, «Адская колесница», — продолжал Альбинони, не замечая нашей реакции. — Массивная повозка с шипами и лезвиями, которая на полном ходу врезается в ряды Бездушных, превращая их в кровавый фарш! Я уж молчу про «Огненный ливень» — установку, извергающую потоки горящей смолы на головы супостата!
Доктор с любовью поглаживал свои инструменты, заштопывая чужую рану, а девушки смотрели на него в полном обалдении.
— И это вы называете цивилизованными методами⁈ — наконец обрела дар речи Полина.
— Довольно! — не выдержав, поддержала её Василиса. — Я больше не могу это слушать! И вы называете ЭТО цивилизованными методами⁈
Альбинони искренне удивился:
— А чем же ещё? У нас война — это тонкое искусство!
Девушки переглянулись и дружно застонали. Похоже, итальянское «искусство» оказалось чересчур специфичным для наших северных душ. Я сделал мысленную пометку никогда не недооценивать кондотьеров.
— Спасибо за… ммм… познавательную лекцию, доктор, — пробормотал я. — Пожалуй, мы пока воздержимся от ваших прогрессивных изобретений. Алебарды нас вполне устраивают!
Альбинони обиженно насупился, явно не понимая нашей реакции. Несмотря на постоянные жалобы, его пальцы двигались с удивительной точностью. Каждый шов был аккуратен, каждая повязка наложена идеально. Всего раненых оказалось пятеро человек, но, к счастью, тяжёлых из них только один — множественные рваные раны плеча у щитоносца.
— Мы потеряли двоих, — тихо доложил Борис, подойдя ко мне. — Щитоносец из Овечкино и алербадист из Дербышей. Доктор говорит, что вытащит раненого.
Я кивнул, ощущая горечь потерь. Даже небольшие жертвы ощущались болезненно — мы слишком мало нас, чтобы разбрасываться жизнями.
— Остальные пусть займутся сбором трофеев, — распорядился я.
Пока бойцы занимались делом, я
