Император Пограничья 1 - Евгений И. Астахов
Но мне, прошедшему путь до вершин мастерства в прошлой жизни, такие костыли уже не требовались. Контроль над силой стал частью моей сути.
В отличие от физических ограничений тела вроде объёма резерва или пропускной способности энергетических каналов, способ активации заклинаний зависел лишь от опыта мага и силы его воли. Воли, способной подчинять дар одной только мыслью, без опоры на жесты и слова.
«Воздушный шаг», — концентрацией силы духа я мгновенно воплотил магию в реальность, направляя энергетический поток к конечностям.
Ускорение, лёгкость, стремительность. На шестьдесят вдохов, не дольше.
С кончиков пальцев сорвались едва заметные голубоватые искры и заплясали вокруг моих ног, на миг окутав их дрожащим маревом. В следующий миг мир вдруг замедлился. Крик Бориса доносился словно сквозь толщу воды, размазанный и неразборчивый.
Я знал, что со стороны моё ускорение выглядит просто как размытое движение, с трудом различимое человеческим глазом. Однако для меня самого ничего не изменилось — я двигался с привычной скоростью, просто все вокруг застыли, будто насекомые в янтаре. Всё, кроме Стриги.
Краем сознания я отметил, что заклинание высосало из меня пятнадцать капель из двадцати доступных. Расчёты меня не подвели. Цена высока, но иначе с этой тварью не совладать — слишком проворна и слишком опасна.
Сделав шаг вперёд, я практически не почувствовал сопротивления воздуха. Тело казалось невесомым, движения — плавными и текучими, словно у танцора. Чудовище передо мной всё ещё выглядело весьма шустрым, но теперь я мог ему противостоять на равных.
Медведь, действуя беззвучно, попытался достать меня когтистой лапой, но я легко ушёл от удара, скользнув вбок. В ту же секунду рубанув алебардой наискосок снизу вверх, отсёк пяток чёрных щупалец, что, кружась в падении, разбрызгивали вонючий ихор.
Стрига никак не отреагировала на полученные повреждения, не ощущая боли. Длинные отростки вокруг её глотки рассекли воздух, норовя захлестнуть мою шею. Пахнуло тошнотворной вонью разложения. При подобном контакте содержащийся в них яд должен был парализовать и обездвижить меня, делая процесс поглощения моей души и жизненной энергии делом решённым.
Скользнув в сторону, я разорвал дистанцию, уходя от ответного удара. Волшебное ускорение позволяло двигаться молниеносно, почти без усилий — ни один обычный человек не сравнился бы со мной сейчас в скорости.
Но и враг почти не пострадал. Пустые чёрные глазницы следовали за мной неотрывно, обещая крайне мучительную смерть.
В этот миг существо вновь атаковало, на сей раз сразу с двух сторон. Клыкастая пасть рванулась к моему лицу, а передние расщеплённые, словно огромные жвала, лапы попытались сомкнуться на моих ногах, лишая мобильности.
Я с трудом разорвал дистанцию, пожертвовав краем куртки. Материя затрещала, разрываясь в клочья, но это спасло меня от захвата. Прыжок в сторону, перекат, полуоборот — ответный взмах рассёк морду Бездушного. И если бы у него имелись глаза, только что, он потерял бы один из них.
Сзади раздался заторможенный для моих ушей вскрик Василисы:
— Почти готово!
Но мне было сейчас не до неё. В настоящий момент существовали лишь мы вдвоём — я и противник, лютый, как порождения Хельхейма.
Сбоку прозвучал грохот выстрела, словно гром разорвав морозный воздух, и крупная картечь в клочья разнесла извивающиеся щупальца на морде медведя.
Борис пытался помочь по мере сил. Пока мы шагали по лесу он несколько раз повторил, что ружьё стоит использовать лишь в крайнем случае — шум может привлечь окрестных Бездушных. Видимо, он посчитал, что такой случай настал.
Монстр, позабыв обо мне, развернулся в сторону охотника и ринулся к нему, разинув усеянную клыками пасть.
Борис вскинул ружьё, пытаясь перезарядить, но я понимал, что он не успеет. Тварь мчалась огромными скачками. Ещё пара секунд, и охотнику конец. Я нёсся следом, стремительно сокращая дистанцию.
Василиса вскрикнула и, наконец, разродилась.
Её певучие слова слились в финальный аккорд, а руки резко ушли вниз, словно что-то вдавливая в землю. В тот же миг почва под лапами чудовища вспучилась, и тонкий слой камня, похожий на застывшую корку, покрыл конечности твари. Бездушный споткнулся, мгновенно теряя скорость, и с размаху приложился клыкастой пастью о землю. Его лапы увязли в каменных оковах, будто в смоле, и одна из обездвиженных конечностей треснула в результате резкой остановки.
«Сейчас!» — пронеслось в голове, и я, перехватив алебарду обеими руками, нанёс серию стремительных рубящих ударов по загривку Упыря, вкладывая в них вес моего тела. Шкура медведя, усиленная первой трансформацией, оказалась крепче любого доспеха. Проклятая плоть, превратившаяся в подобие толстой резины, пыталось погасить каждую атаку. Только магически усиленное лезвие алебарды позволяло пробивать эту защиту.
Серповидное лезвие на конце древка вгрызлось в бурую шерсть, кромсая плоть, разрывая жилы, дробя позвоночник. Стрига молча извивалась в путах, пытаясь достать меня остатками щупалец, но я двигался слишком быстро, не замирая ни на миг.
Медведь внезапно рванул всем телом, разъярённый донельзя и куда более опасный, чем прежде. Каменные оковы, сковавшие его конечности, пошли трещинами под напором чудовищной силы.
Шея монстра превратилась в кровавое месиво. Обычный зверь давно издох бы от подобных ран, но это исчадие лишь входило в раж. С громким треском разбив свои «колодки», Бездушный атаковал меня, разинув зубастую пасть.
Только молниеносная реакция, усиленная Воздушным шагом, спасла меня от мгновенной смерти. В последний миг я отпрянул назад, уходя от удара. Противник пронёсся мимо, увлекаемый инерцией, но тут же развернулся для новой атаки.
Щупальца вокруг его морды яростно извивались, капая ихором. В пустых провалах глазниц чудился блеск, подозрительно похожий на кристаллы Эссенции. Похоже, эта бестия сожрала немало душ, раз настолько усилилась после смерти.
Медведь набирал разгон, явно намереваясь просто смять меня всей своей невероятной массой. Я же перехватил алебарду, выставив её перед собой, и вонзил древко в землю. Окованное металлом остриё смотрело прямо в голову приближающемуся чудовищу.
Удар был страшен. Оглушительно затрещало древко оружия. Стрига, увлечённая бешеным напором, налетела на длинное остриё копья и насадилась на него, как на вертел. Увлекаемая инерцией она дошла до точки, где штык соединялся с серповидным лезвием алебарды, и конец древка выскочил из земли, взметнув комья почвы и снега, но я так и не отпустил его.
Меня потащило назад. Ноги заскользили по насту, не находя опоры. Ещё миг, и потеряю равновесие, рухнув на спину, и тогда чудовище точно дотянется до моего горла. Рывок, ещё рывок…
Внезапно позади меня с хрустом выросла каменная опора высотой по щиколотку. Я успел упереть в неё древко алебарды одновременно с тем, как мои ноги нашли новую
