Дебиземия - Валерий Александрович Пушной
– И что с того? – вновь удивился Ванька. – В чем здесь опасность для тебя? Я не вижу ее.
– Ее вижу я! – сухо отрубил Бат Боил. – Потому хочу сам получить эту возможность.
– Ты намерен убить преза Фарандуса? – с заминкой спросил Малкин. – Я слышал, терры много раз пытались подобраться к нему. Но никому не удалось.
Бат Боил как-то странно усмехнулся:
– С моей стороны это было бы глупо. Но и тебе не удастся.
Ванька вытянул шею и вытаращился, как будто ослышался:
– Я посланец к презу, а не терр!
Трое, сидящие напротив, многозначительно переглянулись, и Бат Боил угрожающе заурчал. Затем внезапно выхватил из-под накидки кинжал, с размаху глубоко вогнал острие в дерево столешницы. Не отнимая ладони от рукояти, грубым рявкающим тоном бесцеремонно потребовал:
– Верительный свиток! На стол верительный свиток! Или я сейчас же передам твоих спутниц Абрахме! – Взоры седовласого и черноволосого с проседью загорелись одинаковым багровым огнем.
– Передашь? – напружинился Малкин, почувствовав, что разговор переходит в более жесткую плоскость. Машинально схватился за карман брюк, оттягиваемый коротким кинжалом. – Ты думаешь, что мы позволим тебе сделать это?
Бат Боил проследил за движением руки Малкина. Сдавил рукоять кинжала.
Раппопет нащупал в кармане свой. Лугатик поднялся с циновки. Карюха и Катюха тоже вскочили на ноги. Ванька расправил худые плечи с выпирающими ключицами, слыша за спиной дыхание Сашки.
Черноволосый с проседью зло засмеялся, выдернул кинжал из складок накидки, всадил его в столешницу, рядом с первым кинжалом, обвел людей враждебным взглядом:
– У кого свиток?
На лице седовласого морщины углубились сильнее, когда он покривился и достал кинжал из-под холщевой рубахи. Воткнул перед собой, рядом с двумя. Морщинистая рука дрожала от напряжения.
Дело принимало серьезный оборот. Три кинжала, как три лица, зловеще сверкали холодным металлом. Опасность возрастала с каждой минутой. Несуществующий верительный свиток становился камнем преткновения. Однако объявлять сейчас, что такого свитка нет вообще, было подобно самоубийству. Все повисло на ниточке.
И тогда Ванька также извлек из кармана кинжал и положил перед собой. Раппопет и Лугатик достали следом. Лезвия блеснули. Катюха и Карюха прибились к Сашке. Бат Боил брезгливо посмотрел на девушек, левой рукой поправил жабо, выдернул из столешницы кинжал, поднялся со скамьи и шагнул к двери в боковой стене, пинком широко распахнул:
– Абрахма, твои шлюхи мне не нужны! Забирай! Пополни дом свиданий, порадуй публику свежатиной!
Малкина словно ужалили. Он вымахнул из-за стола, роняя скамью, быстро вокруг девушек сгруппировал парней. Ощетинились кинжалами.
Двое, оставшиеся за столом, отодвинулись к стене, с насмешкой забулькали голосами, уверенные в беспомощности людей.
За дверью послышался шум. Чуть не сбив с ног Бата Боила, ввалилась вооруженная толпа упакованных в кожу воинов, стражей Абрахмы. Они расступились, оставляя проход для хозяйки, важно шагнувшей в открытую дверь. Огромная грудь тяжело качнулась, едва не вываливаясь наружу из легкой черной накидки. Глубоко посаженные глаза хищно поползли по девушкам, маленький рот растянулся в жадной улыбке, Абрахма взглядом проткнула каждую, прожевала губами и громко провозгласила:
– Приятно с тобой дело иметь, Бат Боил! Ты всегда держишь слово! Но не надейся, что за этих шлюх я заплачу фарандоиды. Худоваты они. Мои клиенты предпочитают, когда мяса больше. – Она дернула головой и снисходительно посмотрела на сидевших за столом. – Но так и быть, уважу тебя, возьму этих шлюшек! – Дорогие заколки в копне волос жены фэра сверкнули брызгами драгоценных камней.
– Не хитри, Абрахма, – с ухмылкой сказал седовласый. – Я знаю вкусы твоих клиентов. К этим шлюхам установится очередь, а в твою мошну посыплются фарандоиды, как дохлые мыши во время потравы.
– Дохлые мыши – это хорошо, – Абрахма довольно выпятила полные губы, – очень хорошо, – посмотрела на воина в шлеме с черной нашивкой. – Забирай их, Фиран! Грузи в колесный шарабар.
– Стоп, стоп, стоп! – остановил Малкин. – Осторожней с выражениями, Абрахма, и не так рьяно! Не спеши. Умерь свой аппетит, а то подавишься дохлыми мышами! Здесь нет шлюх, и не рассчитывай, что твое дельце выгорит!
– Ты везунчик, Бат Боил. Сейчас тебя ищут меньше, чем этого недокормленного хиляка. Его ищут старательно по всем углам Пунского землячества за то, что он со своей компанией отправил к мертвецам Дарона с Албакусом. Но ты, Бат, оказался удачливее остальных, сумел первым найти и запереть в своей клетке. Я и не заметила его сразу, такой тщедушный недоносок, а гонору, как у хорошего деби. – Она усмешливо повернулась к терру. Было очевидно, что от своих слуг она лучше других знала, от чего на самом деле наступила смерть Дарона и Албакуса. Но в Пунском землячестве после фэра Быхома она сама определяла, кого в чем обвинять и как с кем поступать. Ее личный интерес всегда был выше законов Дебиземии. А уж когда посланцы к презу Фарандусу становятся убийцами, руки развязаны полностью. Абрахма брезгливо окинула взглядом Ваньку. – Не терплю, когда мне перечат! – Черный пушок волос под курносым носом зашевелился от резкого дыхания. – Писк, как мышей недорезанных! Крысы-каннибалы давно готовы устроить хороший пир на этом тощем брюхе! – пальцем показала на живот Малкина и перевела глаза на Бата Боила, хмуро ожидавшего, когда закончится ее тирада. Грубо напоследок выплеснула. – Это не посланцы, это мерзкие ворюги, хуже терров! Посмотри, у них кинжалы краденые! Им дорога сейчас не к презу Фарандусу, а в крысиный бункер!
– Не тяни со шлюхами, Абрахма, забирай, пока они перед тобой! – не слушая дальше злопыхательства жены фэра Быхома, поторопил Бат Боил и вернулся за стол. – Только обыщи получше, вдруг еще что-нибудь стащили.
– Знаю, что ты ищешь, – желчно хмыкнула Абрахма, мотнув грудью, – но не думаю, что шлюхам доверили нести верительный свиток. – Громко причмокнула губами и властно кивнула воину с черной нашивкой на кожаном шлеме.
Тот взмахом руки отдал команду остальным. Стражи медленно с двух сторон стали обтекать сплотившихся людей.
– К окну! – негромко скомандовал Малкин.
Друзья попятились к оконному проему. Лезвия их кинжалов мелькали перед лицами воинов. Карюха, первой оказавшись у окна, высунулась наружу. Увидала небольшой двор, окруженный деревянным забором. Распахнутые дощатые ворота на кованых металлических петлях, перепоясавших воротища. За воротами деревушка. Скучились приземистые домики из камня и дерева. Внутри забора пофыркивают оседланные лошади воинов, привязанные к длинной жердине. Под окном – открытая повозка с кожаной и металлической отделкой, с резным деревом на спинке сиденья, обрамленной вставками из полудрагоценных камней: колесный шарабар. У запряженной лошади лениво топчется воин. Карюха обернулась к друзьям, выпалила:
– Лошади, повозка и один вояка.
Громовой голос Абрахмы обрушился на головы стражей:
– Чего мнетесь, как вареные
