Дебиземия - Валерий Александрович Пушной
– Этого не хватало! – возмущенно взбрыкнула Карюха. – По факелам куда-нибудь все равно выйдем! Топаем!
Стоило ей произнести, как огни факелов начали покачиваться, уменьшаться и гаснуть один за другим. Наступила кромешная тьма. Приятели невольно сплотились. Даже дышать перестали, услышали, как из темноты раздался жуткий хихикающий смех.
– Кто здесь? – прошептала Катюха.
Но ответа никто не знал.
А это Духар Бестелесный Третий облетал свои владения.
– Спокойно, – проговорил Малкин, пытаясь присмотреться к темноте.
Но тут что-то рухнуло, как будто обвалилась пещера, посыпалось, заурчало, забурлило. Людей подхватил свистящий воздушный поток, потащил, понес вверх.
Глава шестая. Неминуемость Неизбежного
Первое, что они увидели, открыв глаза после долгого беспорядочного падения и барахтания в грязной жиже, это чистый солнечный свет. Он лился сквозь узкий оконный проем, облизывая лучами их лица.
Малкин поднял голову, привстал на локоть. Все лежали на полу на больших цветных циновках с обтрепанными краями, под головами – тугие травяные комья. Одежда сухая и чистая, будто не побывали недавно в бурном грязном потоке. Друзья ворочались, вопросительно озирались.
Окон было два, по одному в противоположных стенах. Дверь пошарпанная, с облезлой деревянной ручкой. Стены из камня – голые. В углу – грубо сколоченный стол, по сторонам – две топорные скамьи. На столе – глиняная кринка, до краев наполненная молоком, рядом – три деревянных ковша и хлеб. Потянуло запахом пищи, пробуждая аппетит.
Малкин подхватился на ноги и ступил к столу. Но как только приблизился, тут же на скамье с другой стороны неожиданно возникли трое деби. Один – в простой холщевой рубахе с распахнутым воротом и закатанными рукавами. Седые редкие, но длинные волосы по лбу перевязаны красной повязкой. Лицо в старых морщинах, квадратный лоб, широко расставленные глаза, широкие челюсти, впалые щеки. На втором – серая накидка. Он был моложе, черные волосы с проседью, смотрел из-под бровей, глаза холодные. Лицом напоминал первого. А третьим был Бат Боил в своей неизменной накидке с жабо: густые черные волосы и колющий взор.
Во всех трех лицах было нечто общее, что дало повод Мал-кину заподозрить, что первые двое – это старшие братья Бата Боила. Впрочем, если бы он встретил их отдельно друг от друга, то вряд ли бы подумал так же.
Не обращая внимания на Малкина с друзьями, Бат Боил неторопливо разлил молоко из кринки по ковшам и придвинул к своим спутникам. Затем также неспешно трое с удовольствием отпили по глотку, отломили хлеб, принялись жевать, запивая молоком.
Люди удивленно таращились на них. Раппопет и Лугатик сидели на циновке. Сашка, подхватившаяся следом за Ванькой, стояла во весь рост. Катюха и Карюха приподнялись на колени.
– Это еще что за явление? – вырвалось у Карюхи. – Нашу жрачку без спроса трескают. – Она хмыкнула, порывисто выпрямила спину. – Ты живой, Бат Боил? Как ты тут очутился? Мы только недавно, – она хотела сказать «видели тебя в пещерах», но вовремя спохватилась, осознав, что сама только что была в подземелье и вот разом оказалась тут. И объяснить не в состоянии, как это произошло. А потому глупо ожидать, что Бат Боил что-то объяснит. – Ну и ну, – уже больше не удивлялась, смотря, как деби продолжают невозмутимо жевать. Привстала на корточки. – Эй, ты чего молчишь, Бат Боил? Под глухонемого косишь? – Усмехнулась и вскочила с корточек. – Да он же, наверное, нас не видит, – проговорила друзьям и рукой провела по голове, чтобы удостовериться, что материя круга Эйхро на месте, но на голове ничего не было. – Должен видеть, материи нет.
Бат Боил не отвечал, его взгляд блуждал по лицам людей, широкие челюсти работали не переставая. Лугатик вытер о циновку вспотевшие ладони. Раппопет недовольно что-то проурчал себе под нос. Малкин хранил молчание, ждал, когда Бат Боил заговорит сам. Парень не понимал происходящего и посматривал на окно, хотел глянуть, что за ним, чтобы хоть как-то прояснить для себя обстановку.
Поведение терра начинало раздражать, Бат Боил словно испытывал терпение людей. Но Малкин гасил неудовольствие, всматриваясь в лица его спутников. Однако Раппопет явно не собирался долго выдерживать, хмурился, играл желваками, сопел. Потом перевалился на бок, подхватился на ноги, уперся взглядом в терра:
– Слышь, деби, долго будешь дуть молчанку? Или язык с хлебом проглотил? Не лупай глазами, к тебе обращаюсь!
Сашка поправила футболку, со спины приблизилась к Ваньке, тронула за плечо. Парень почувствовал тепло ее пальцев, сделал глубокий вдох, поймал глазами колкий взгляд терра и спросил:
– Кто это с тобой, Бат Боил? Твои братья, что ли? Целая семейка собралась. И все, наверное, терры? Можешь объяснить, почему ты тоже здесь?
– Могу, – без эмоций ответил одноцветный голос Бата. Боил повел головой снизу вверх, отставил пустой ковш и костяшками пальцев отодвинул кринку с остатками молока. – Потому что я шел по твоему следу. Ты ошибаешься, что это мои братья. Это мои будущие воплощения через восемьдесят и сто пятьдесят лет.
Двое повторили его движение головой и отставили свои ковши. Малкин вопросительно вскинул брови, не поверил:
– Один в трех версиях? Ну-ну, лепи горбатого, вешай лапшу на уши. Только не слишком привирай. Это уже перебор, Бат Боил. Не пытайся делать из меня идиота. Может, Абрахма тебе поверит, если фарандоидами приправишь. А на меня твои фарандоиды не подействуют. Надо быть магом, чтобы вызывать себя самого из будущего. И, вероятно, не простым магом. Сомневаюсь, что Сильнейшим магам Дебиземии это по силам. Тогда как же тебе удалось? Любопытно. В общем, давай-ка без вранья. По порядку. Сделаю вид, что я поверил тебе. Ты искал меня и крепко проголодался, поэтому сейчас сожрал наш хлеб с молоком, набил брюхо и доволен. Тебя не прокормишь, Бат Боил, один в три брюха набиваешь. – Перевел глаза на черные волосы с проседью. – Утверждаешь, что это ты через восемьдесят лет, – прищурился, всмотрелся в лицо, – а это ты через сто пятьдесят лет? – Глянул в другое лицо, обрамленное седыми длинными волосами, недоверчиво хмыкнул. – Знаешь, как бы я не делал вид, что верю тебе, а поверить не очень получается. Впрочем, черт с тобой. Пускай будет так. Значит, ты собираешься еще сто пятьдесят лет кантоваться в Дебиземии?
– Больше, – невозмутимо ответил седовласый и утробно заурчал.
– Надо же, – насмешливо покачал головой парень. – По всем канонам терры так долго не живут. А у тебя, я смотрю, век будет
