Не отступать и не сдаваться - Алим Онербекович Тыналин
– Ты чего это, значит, с корешами посидеть чуток не хочешь? Зазнался ты что-то, Боксер, со своим гребаным боксом. Нос высоко задрал. Может, ты еще комсомольцем заделаешься?
На ум снова пришли слова Черного ворона об искре в других людях. Неужели Самосвал затушил свой огонь и теперь пытается затоптать мой? Только потому, что я пытаюсь разогреть его как можно больше?
Из зависти или от непроходимой тупости? Впрочем, нет, только не второе, Самосвал далеко не глуп. Он наверняка хочет завлечь меня в компанию парней с уголовным прошлым, чтобы меня потом постепенно затянуло с головой в эту трясину. Сейчас в шалаше, наверное, как раз сидят такие люди, уж они-то быстро захомутают меня.
– Нет, я просто не хочу, – ответил я спокойно, пристально глядя в глаза Самосвалу. Вот бы у меня был такой же взгляд, как у Черного ворона, подчиняющий, парализующий волю. – Спасибо за заботу, но как-нибудь потом, в другой раз.
Мой товарищ недобро ощерился.
– Другого раза не будет, Боксер. Ты что-то вообще с нами общаться не хочешь. Давай выбирай уже – или ты с нами, или без нас. Хочу, гуляю с вами, хочу нет. Мы тебе не девка, чтобы поматросить и бросить.
Танкист и Зеленка с легким недоумением смотрели на нас. Внезапно получилось так, что наш конфликт за первенство в компании чертовски сильно обострился. Справедливости ради надо заметить, что Танкист попытался меня защитить:
– Э, да ладно, Серега, чё ты нагнетаешь. Мы с Боксером вчера с борцами в техникуме славно зарубились.
Самосвал резко обернулся к нему, как будто ждал возражения:
– Тогда тем более он косячит. Я знаю про этот случай, ты мне рассказывал. Смотри, как получается. Ты ему помог, а он теперь с тобой посидеть не хочет, морду воротит. Как это называется?
Я ощутил раздражение. Что-то это заходит слишком далеко. Видимо, с давними товарищами я тоже сегодня разругаюсь. Такой уж сегодня день выдался.
– А как называется подстава, когда без предупреждения прохожего вскрывают? – напомнил я. – Ты меня чуть тогда под мента не подставил.
Самосвал обернулся ко мне.
– Но не подставил ведь в итоге! Ты же не в ментуре сидишь, а здесь находишься, живой и здоровый. А еще я уверен, что ты без нашей помощи отказался бы вскрывать того мужика. Я же говорю, зазнался без меры, спортсмен хренов.
Хоть я и устал, а зубы стучали от холода, но спускать наезд не собирался. Я опустил сумку на землю, толкнул Самосвала в грудь.
– За словами следи, урод. Иди в шалаш, сам отдыхай, а меня туда не тащи. Я тебе не барышня, чтобы меня уламывали. Я тебе сказал, что не хочу, а ты здесь нагнетаешь, из меня врага народа делаешь. Ты сам не охренел ли?
Мой давний товарищ усмехнулся и ударил меня кулаком в лицо. Вернее, пытался ударить, потому что я был настороже и тут же ушел корпусом в сторону, увернувшись от удара.
Я мог бы тут же подловить его на развороте и контратаковать, но не стал пока что сильно обострять обстановку. Тем более что Танкист и Зеленка тут же встали между нами и принялись разнимать.
В общем, драка между нами так и не произошла. Но я уже понял, что нам все-таки предстоит мужское выяснение отношений. Просто это произойдет в более удобном месте и времени.
Мы еще погрызлись друг с другом на словах, причем в основном кричал и ругался Самосвал. Затем парни скрылись в темноте двора, а я поднял сумку, постоял немного, пошевелил мозгами и решил отправиться к Черному ворону.
Все равно через два-три часа мне предстоит прийти к нему на занятия, так чего же зря терять время? Надеюсь, он приютит меня на кухне, а завтра буду искать себе жилье.
Идти по ночной Москве было зябко и грустно. Фонари освещали сугробы на тротуарах. По дорогам, пронзая морозный воздух лучами фар и хрустя шинами по снегу, проезжали машины.
Настроение поганое, будто в чан с дерьмом окунулся. Я даже не пытался анализировать все случившееся со мной за этот вечер.
Ясно, что размеренная и не изобилующая особыми происшествиями жизнь прежнего Виктора Рубцова благодаря моим амбициям превратилась в сумасшедший изматывающий марафон. Я надеялся, что такая резкая смена ориентиров принесет свои плоды. Пока что плоды были только горькими. И жевать их было очень тяжело.
Ладно, грустить времени нет. Надо ковать железо, пока горячо. Тем более мне повезло, и выпал шанс участвовать сразу в двух турнирах.
Стало совсем холодно, и остаток пути я решил пробежаться. Доберусь быстрее, заодно и согреюсь.
Где-то через час я уже тарабанил в дверь знакомого дома. Никто не отозвался, я толкнул дверь и вошел внутрь.
В коридоре было тепло и темно.
– Егор Дмитриевич, это я, Виктор, – сказал я, на всякий случай, чтобы старик не напал на меня в темноте. От него всего можно ожидать, даже выстрела дуплетом из двустволки.
В ответ тишина. На кухне никого. В печке гудел огонь.
На столе нарезанный хлеб и банка консервов, вишневое варенье. Самовар горячий. Такое впечатление, будто Черный ворон знал о моем прибытии и заранее приготовил перекусить.
Я не стал скромничать и быстро поужинал. Затем уселся на стуле поудобнее и сам не заметил, как уснул.
Утром меня разбудил командный окрик Касдаманова:
– Подъем!
Я пытался разлепить глаза, но это никак не удавалось. Невероятно хотелось спать.
Плюх! В лицо ударила ледяная вода. Я тут же разодрал веки и вскочил со стула. Шея затекла, мышцы болели после вчерашних нагрузок, на пятках наверняка вылезли мозоли.
– Вставай, щенок, ишь расселся, – сказал Егор Дмитриевич. Он стоял передо мной с кружкой в руке. – Четыре утра уже, иди, чисти двор от снега.
– Так там же вчера чищено, – проворчал я. – Снега не было, все чисто.
Но старика было не разжалобить.
– Поговори мне еще, – сказал он и поставил кружку на стол. – За каждое твое тявканье сотня дополнительных отжиманий.
Он пихнул ногой мою сумку.
– Что это такое? Вещи? Тебя из дома выгнали?
Я вытаращил глаза.
– Как вы догадались? Да, я поругался с отцом.
Касдаманов усмехнулся и сложил руки за спиной.
– Не ты первый, не ты последний. Думаешь, только тебя за бокс из дома взашей погнали? У меня куча таких учеников. Ладно, выделю тебе комнату, поживешь пока у меня. Когда чемпиона Союза возьмешь, батя сам к тебе прибежит с извинениями.
– А я возьму чемпиона? – с надеждой спросил
