Не отступать и не сдаваться - Алим Онербекович Тыналин
Я обнял сестренку и поцеловал в макушку.
– Все хорошо, Света. Я скоро вернусь, обещаю.
Потом подошел к кровати бабушки. Старушка лежала в постели с приоткрытыми глазами и смотрела на меня. Я пожал ее руку.
– Бабушка, я вернусь, клянусь. Слово даю.
Старушка сжала мою ладонь и прошептала еле слышно:
– Храни тебя Господь, внучек.
У меня мелькнула мысль пойти и извиниться перед отцом и постараться решить конфликт, но ведь он снова будет требовать отказаться от занятия боксом. А я этого не могу сделать. Да и к тому же он снова взревел из коридора:
– Ну, ты долго там будешь возиться?
Я взвалил сумку на плечо, еще раз поцеловал сестренку и вышел в коридор. Отец стоял, уперев руки в бока. Я и сам захотел как можно быстрее выйти отсюда, пока не устроил с ним драку.
Где, интересно, мать? Спит, что ли? Хотя вряд ли я дождался бы от нее помощи. Иногда мне казалось, будто они чувствуют, что в этом теле теперь вовсе не их сын, а совсем другой человек.
Пройдя мимо отца, я быстро оделся и вывалился в коридор, хлопнув дверью. Постоял перед дверью, переводя дыхание. Затем спустился вниз.
Выйдя из подъезда, я встал на крылечке, поднял воротник пальто и поежился от холода. После тепла квартиры в ночном дворе было дьявольски морозно. Окна домов почти все мертвые и черные, жители лежат в постелях и видят десятый сон. Что делать, куда идти?
Неподалеку раздался приглушенный свист. Из темноты ко мне вынырнули три фигуры.
– Оу, шеф, огонька не найдется?
Глава 14. Смертельная пляска
Ну вот, на десерт не хватало еще схлестнуться с местной гопотой. Хотя почему местной, я и сам отсюда, а значит, сумею с ними договориться при желании. И точно, из темноты в тусклый кружок света перед подъездом, образованный придомовым фонарем, ступили неуловимо знакомые силуэты.
– Ого, знакомые лица, – хоть я и приготовился к разборкам, но все-таки с легким облегчением узнал лица Самосвала, Танкиста и еще одного парня из нашей компании, долговязого и тощего, Сашку по кличке Зеленка. Он как-то в детстве измазал лицо зеленкой и в таком виде вышел гулять, с тех пор прозвище навечно приклеилось к нему.
– Как дела, Бокс? – спросил Самосвал.
Мы поздоровались, и я хмуро ответил:
– С батей поцапался, он на хрен выгнал из дома.
Танкист и Зеленка сочувственно хмыкнули.
– Я с мамкой тоже как-то похавался, с хаты на месяц свалил, – сообщил Танкист и повел широкими плечами. – Есть курить?
– Он же у нас спортсмен, не курит и не пьет, – хохотнул Самосвал, вперив в меня немигающий взгляд. – Эй, Витя, а ты теперь куда подашься? Айда к нам, в шалаш. Сегодня перекантуешься там, а завтра посмотрим.
На первый взгляд, вроде достойное и дружеское предложение. Но в памяти у Виктора с этим шалашом было что-то связано, не совсем хорошее. Что-то, напоминающее о пьяных загулах и встречах с опасными людьми. Я напрягся, вспоминая, что там может быть. Не сразу, но постепенно на ум пришли воспоминания, что там собираются люди, совершившие не одну, а несколько ходок на зону. На руках синие татуировки, во рту блестят золотые зубы.
Говорят мало, пьют водку или крепкий-крепкий чай. Ай-яй-яй, друг Серега, куда же ты собрался заманить меня? Помнится, этот шалаш находился в подвале одного из домов неподалеку, там тепло, потому что рядом трубы центрального отопления, и уютно, потому что пацаны притащили туда старые диваны и кресла, поставили столики и стулья.
Да, точно. Теперь я вспомнил все отчетливо. На стены понавешали плакаты и знамя, утащенные из ленинской комнаты в школе. А еще там были штанги и гантели, карты и домино. В общем, клуб развлечений для местных хулиганов.
Когда там собирались парни, получившие недавно опыт жизни за колючей проволокой, в шалаш пускали только по особому разрешению и только избранных, доверенных пацанов. Они глядели в рот бывшим сидельцам и с охотой выполняли их поручения.
Между прочим, ребята из комсомольской ячейки под неформальным названием «Павка Корчагин», чистые, свежие, со светлыми невинными взглядами, искренне убежденные в святости и нерушимости коммунистических идеалов, периодически совершали налеты на шалаш, вместе с нарядами милиции и дружинников.
Тех, кто не успевал убежать во время рейда, забирали в милицию и там проводили долгие профилактические беседы. На кого-то это действовало, тем более что привлекали родителей, а кто-то отряхивался, как пес после купания, сбрасывая с себя нравоучения, и снова продолжал водить дружбу с авторитетными людьми из шалаша.
Не скрою, соблазн отправиться в шалаш был очень велик. Я устал, оголодал, замерз, злился на отца и весь остальной мир. Может, ну его к чертовой матери все эти занятия? К дьяволу Черного ворона с его дурацкими рассуждениями о страхах и дисциплине?
Буду тренироваться в «Орленке», этого достаточно, чтобы получить шанс пробиться в финал городского первенства. А там, чем черт не шутит, можно рискнуть в республиканских и всесоюзных соревнованиях. Если не на грядущих, то хотя бы в следующем году.
Куда торопиться, ведь жизнь, а тем более молодость, дается только один раз, а значит, ей надо насладиться в полной мере. Что, если я высплюсь завтра в шалаше, а потом буду спокойно заниматься в «Орленке»?
Ведь именно после начала тренировок с Черным вороном у меня начались все эти неприятности. Сначала поругался с Леной, теперь с отцом. Страдают бабушка и Светка. Проклятый старик требует с меня слишком многого.
– Ну, ты чего, заснул, что ли? – Самосвал пихнул меня в плечо и показал на холщовую сумку за плечом у Зеленки. Он мягко, но настойчиво потащил меня с крыльца. – Пойдем, мы портвейна набрали, посидим, согреемся.
Я уже почти готов был согласиться. А потом вдруг вспомнил про взгляд тигра. Про внутренний огонь, ведущий к победе и освещающий все вокруг.
Потрогал себя за грудь, но ничего там не ощутил. Никакого огня и тепла, только холодное пальто. И вдруг решил, что я не отступлю. Слишком уж многое я упустил в прошлой жизни. Я вспомнил, что тоже тогда думал, будто у меня в запасе масса времени. Гулял с друзьями, с девушками, наслаждался жизнью. А потом потерял сознание на тренировке и только потом узнал о своем диагнозе.
– Нет, Самосвал, спасибо, я пойду к родственникам, у них отсижусь, – я помотал головой и остановился. Вернее, даже уперся, потому что Серега продолжал тащить меня с собой. – У меня завтра тренировки.
Самосвал попробовал
