Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов
Тринадцать детей старшей группы выстроились в линию, каждый с маленьким учебным луком. Под руководством Силантия они натягивали тетиву, прицеливались и выпускали стрелы с безопасными закруглёнными наконечниками в мишени, установленные вдоль частокола. Некоторые попадали, другие безнадёжно мазали, но все слушали наставника с восхищением.
— Дыхание! — командовал Силантий, постукивая тростью по земле. — Помните о дыхании! Вдох, задержка, плавный выдох, и только потом отпускайте тетиву!
Василиса отметила, что хотя он и не мог показывать сложные физические упражнения, его умение объяснять словами компенсировало этот недостаток. Иногда он просил кого-то из старших мальчиков продемонстрировать приём или стойку, руководя процессом по мере необходимости.
Через окно она видела и основной школьный класс — тесную комнату с грубо сколоченными партами, где сейчас одиннадцать младших учеников сидели, склонившись над тетрадями. Антонина Сергеевна, недавно присоединившаяся к их небольшому педагогическому составу, проводила с ними занятие по природоведению. Седеющая женщина средних лет, до недавнего времени преподававшая химию в провинциальной гимназии Ржева, оказалась среди беженцев, прибывших в Угрюм от контактов отца Макария. Узнав о её квалификации, Василиса немедленно предложила ей место в школе.
— Василиса Дмитриевна! — окликнула её новая учительница. — Не могли бы вы помочь? Дети не могут понять принцип кристаллизации…
— Иду, Антонина Сергеевна, — ответила она, бросив последний взгляд на двор. — И пожалуйста, просто «Василиса».
Войдя в класс, она поморщилась от спёртого воздуха. Школа действительно задыхалась в тесном помещении бывшего дома предателя Петровича. Объединение четырёх деревень увеличило число учеников до двадцати пяти, и даже разделение на утреннюю и послеобеденную смены не решало проблему переполненности. Оставалось лишь надеяться, что здание новой школы вскоре окажется достроено.
Младшая группа с любопытством смотрела на неё. Василиса улыбнулась, подходя к столу, где педагог разложила маленькие чашки с раствором соли.
— Кто из вас видел, как растёт кристалл? — спросила Василиса, и ни одна рука не поднялась. — Что ж, сегодня мы покажем вам настоящее чудо.
Она опустила палец в раствор и сосредоточилась, позволяя своему дару геоманта проявиться. Крошечные кристаллики соли начали формироваться вокруг её пальца, растя на глазах у изумлённых детей.
— Это магия! — выдохнул белобрысый Петька с первой парты.
— Нет, это наука, которую я просто немного ускорила, — улыбнулась Василиса. — В природе кристаллы формируются так же, только гораздо медленнее.
В этот момент снаружи раздался взрыв детского смеха. Василиса повернулась к окну и увидела, что Силантий демонстрирует, как правильно маскироваться в лесу, намазав лицо грязью и прикрепив к одежде ветки. Он выглядел таким комичным и одновременно серьёзным, что даже самые сдержанные дети не смогли удержаться от хихиканья.
— Смеётесь? — прикрикнул он, но без злости. — А ведь такая маскировка дважды спасала мне шкуру! Вот встретитесь с Бздыхами в лесу, тогда будет не до смеха!..
Василиса заметила, как его глаза, когда-то тусклые от отчаяния, теперь горели энтузиазмом при передаче знаний молодому поколению. Полина оказалась права — новая цель оказалась для него лучшим лекарством. Голицына с удивлением отметила, что скучает по уехавшей в город гидромантке, как и по молодом Платонову.
Закончив демонстрацию кристаллизации, Василиса оставила детей под руководством Антонины Сергеевны и вышла на крыльцо школы. Урок физической подготовки, похоже, заканчивался — дети собирали луки и стрелы, складывая их в специальный ящик.
— Хорошо поработали сегодня, — говорил Силантий, опираясь на трость. — Особливо ты, Мишка. Верная у тебя рука. И Дашка — молодец. Глаз-то у тебя острый, не мажешь почти!
— Силантий Кондратьевич, — раздался тонкий девичий голос, — а когда вы нас научите ставить капканы на зайцев?
— Всему своё время, девонька, — ответил он, поправляя сползающую повязку на левой ноге. — Сперва надобно ходить по лесу научиться так, чтоб и сучок под ногой не хрустнул. А то какой с вас толк — весь лес распугаете своим топотом.
Василиса подошла к нему, когда дети разбежались.
— Как твои ноги? — спросила она с искренним беспокойством.
Силантий хмыкнул, но по-доброму:
— Ломит, чтоб их! Как дождь собирается — прям огнём горят. Но итальянец божится, что это, мол, так и должно быть, — он посмотрел на школьное здание. — А вот домишко ваш для учёбы никуда не годится. В эдакой тесноте ребятню держать — тока глазёнки им портить понапрасну.
Василиса кивнула, разделяя его озабоченность:
— Знаю-знаю. Скорее бы закончили стройку. Ты же в курсе, что планируется даже небольшой спортивный зал для занятий в непогоду?
— Нет, конечно. Кто б мне рассказал⁈ — Силантий приподнял бровь. — Спортивный зал — это дело! Токмо вы уж проследите, чтоб стойки для луков сладили и место для борьбы сделали. И чулан для хранения снастей.
Василиса улыбнулась, наблюдая, как бывший охотник уже планирует свою будущую педагогическую деятельность. Кто бы мог подумать, что человек, считавший свой путь оконченным из-за травмы, найдёт новое призвание в обучении детей?
— Знаете, что самое чудное? — сказал вдруг Силантий, глядя на расходящихся детей. — Я раньше думал, что главное в жизни — сколько дичи ты набил или сколько Бздыхов уложил. А нынче смекаю — важнее то, что ты оставишь после себя. Этим сорванцам предстоит жить в мире, что день ото дня страшнее становится, и коли мои премудрости хоть одному шкуру спасут… — он не закончил фразу, но Василиса поняла.
— Ты стал настоящим учителем, — сказала она с уважением.
— Тьфу ты, какой из меня учитель-то, — проворчал он, но в глазах мелькнула гордость. — Так, делюсь по мелочи тем, что знаю.
Охотник начал собирать оставленное детьми снаряжение. Василиса помогла ему, подбирая разбросанные стрелы.
— Я рада, что Прохор предложил тебе стать учителем, — призналась она. — Эти дети получают уникальные знания, которых нет ни в одном учебнике.
— А я рад, что не отказался, хоть поначалу и хотел послать его куда подальше, — Силантий усмехнулся, бережно складывая луки. — Знаете, когда других-то натаскиваешь, сам многому учишься. Например, терпению… хотя, это ещё бабушка надвое сказала, кто кого учит терпению — я этих сорванцов или они меня!
Они рассмеялись, и Василиса подумала, что в этом, возможно, и
