Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов

После последних слов свет вспыхнул особенно ярко, а затем медленно погас, оставив после себя ощущение невидимой связи между нами. Ритуал был завершён.

— Что ж, — разведчик потёр палец, с любопытством разглядывая быстро затягивающуюся ранку, — теперь я официально в вашей команде. Распоряжение по Большелапоффу я понял, но каковы остальные первоочередные задачи?

— Для начала тебе нужно расширить деятельность, — я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и помассировал усталое лицо. — Сергиев Посад важен, но нам нужны глаза и уши в Покрове, Владимире, Муроме, Суздале. Создавай агентурную сеть в соседних городах.

— Обширная география, — кивнул Коршунов. — Но выполнимо. У меня есть несколько контактов, которые могут послужить основой.

— И второе — повышай качество работы здесь. Больше агентов, тщательный подход ко всему, что может заинтересовать или угрожать мне и Угрюму.

— Для этого потребуется время и ресурсы, — заметил Родион. — Но с предложенным бюджетом вполне реально.

— И ещё одно, — я обвёл взглядом его скромное жильё. — Тебе стоит переехать в более безопасный район. И начать создавать силовое крыло — людей, которые смогут защитить тебя и при необходимости выполнить более… активные мероприятия.

Это была ещё одна причина, почему я взял с него клятву. Создание параллельного боевого подразделения, напрямую подчинённого другому человеку вместо меня, было слишком опасным. Лишь гарантировав абсолютно лояльность Коршунова я мог позволить ему иметь собственных головорезов.

Родион усмехнулся:

— Вы прямо читаете мои мысли, боярин. Я уже присматривал местечко в купеческом квартале. А что до людей… У меня на примете есть пара отставных сержантов, которым не по нраву тихая гражданская жизнь.

После этого он снова сел напротив меня, сложив руки на столе в замок:

— Теперь давайте вернёмся к Большелапоффу. Чтобы эффективно работать, мне нужно знать всю историю вашей вражды. Без деталей сложно выстроить правильную стратегию.

Я коротко рассказал ему историю с коррупционной схемой в Реликтовом приказе: как Мухин и Большелапофф скупали у людей ценные Реликты за бесценок, а затем продавали их по реальной стоимости, наживаясь на разнице.

— После того как я разоблачил эту схему, первый сел в тюрьму, а второй затаил злобу. Кабан подтвердил, что именно Онуфрий навёл его на меня, — закончил я.

Коршунов задумчиво постукивал пальцами по столу, перерабатывая информацию.

— Ясно. И каков конечный результат? Что именно вы хотите получить? Его разорение? Его бизнес? Публичное унижение?

— Всё вместе, — ответил я. — Хочу, чтобы он потерял всё и понял, от кого пришло возмездие.

Родион кивнул, и в его глазах появился хищный блеск.

— Предлагаю комбинированный подход, — он положил на стол обе руки. — Во-первых, используем мою сеть беспризорников для тщательного изучения его бизнеса: поставщики, клиенты, торговые маршруты. Постепенно начнём перехватывать эти связи, предлагая лучшие условия там, где это возможно. Я пока не до конца понимаю специфику вашей собственной лавки на Купеческой.

Я кивнул, одобряя этот элемент плана.

— Во-вторых, — продолжил мой новый глава разведки, — задействуем мои старые связи в Сыскном приказе. Инициируем проверки его налоговой отчётности, а также расследование связей с покойным Кабаном. Регулярные допросы, обыски, досмотры товаров на таможне — всё это парализует его бизнес.

От движения неприятно скрипнул деревянный протез.

— А в-третьих, — он наклонился ко мне, — раскопаем информацию о его прошлом. Насколько мне известно, Большелапофф — не его настоящая фамилия. Вероятно в его шкафу хватает скелетов, отсюда и желание создать новую личность. Далее распространим подробности его тёмного прошлого. Репутация в торговом мире весьма важна. Когда она будет разрушена, клиенты отвернутся от него.

Коршунов сделал паузу, с явным удовольствием излагая план:

— А когда он окажется на грани разорения, представители Угрюма великодушно предложат «спасение» — выкуп бизнеса по минимальной цене. После чего можно провести «ребрендинг» и продолжить дело уже под вашим патронажем. Таким образом, мы и наказание осуществим, и выгоду извлечём.

Я слушал, не скрывая удовлетворения. Родион мыслил именно так, как нужно — последовательно, многослойно, с пониманием человеческой психологии.

— Отличный план, — я достал из кармана кошель и отсчитал двести пятьдесят золотых рублей. — Вот стартовый капитал на операцию и твоя первая зарплата. Действуй.

Собеседник принял деньги с кивком благодарности. Затем его лицо стало серьёзным:

— Боярин, раз уж мы теперь работаем вместе, должен сказать прямо… У меня есть личные счёты с тремя людьми. И я хотел бы, чтобы однажды их настигла кара.

— Кто они? — спросил я, внимательно глядя на своего нового главу разведки.

— Генерал Карагин, который сделал меня козлом отпущения и уволил со службы, — Родион загнул первый палец. — Владимирский агент Рубцов, по чьей милости я остался без ноги, — он загнул второй. — И Афанасий Уваров, который испортил мою репутацию и репутацию Джованни Альбинони, — третий палец присоединился к остальным.

Я улыбнулся. Личная мотивация — мощный двигатель, и я не видел причины отказывать Коршунову в восстановлении справедливости.

— Ничего не имею против, — ответил я. — Особенно касательно Уваровых. Они были следующими в моём списке после Большелапоффа. Пока собирай информацию по всем трём направлениям — их время обязательно придёт.

Коршунов выпрямился, и я заметил, что впервые за всё время нашего общения он по-настоящему улыбнулся — не сухой усмешкой, а широкой, почти мальчишеской улыбкой.

— Тогда я приступаю к работе немедленно, — он встал, отвесив короткий поклон. — Первый отчёт получите на днях. Запишите мой номер.

Я тоже поднялся, чувствуя, что пора возвращаться. День обещал быть длинным, а ночь выдалась насыщенной. Стоило отдохнуть.

— Не подведи меня, Родион, — я протянул руку.

— Даже если бы захотел — не смогу, — он крепко пожал её, кивнув на еле заметный шрам на пальце — след нашей клятвы. — Ядрёна-матрёна, это будет интересная работка!

* * *

Василиса прищурилась, глядя на залитый солнцем двор за школой. Стояло ясное апрельское утро, воздух наполнялся ароматами пробуждающейся природы. Она опустила тяжёлую стопку тетрадей на подоконник и с любопытством наблюдала за необычной картиной: Силантий, опираясь на резную трость из морёного дуба, объяснял группе детей, как правильно держать лук.

— Не зажимайте рукоять, словно душите куропатку, — доносился до неё его низкий голос. — Держите свободно, как будто маленькую птичку в ладони — достаточно крепко, чтобы не улетела, но не настолько, чтобы навредить.

Василиса невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать,