Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра

– Бабушку, – невинно улыбнулась я, покачивая туфелькой. Большой резиновой туфелькой, покрытой слоем засохшей грязи.

– Прошу прощения?

– Я прибыла сюда в сопровождении мисс Микардии и не уйду без неё. Как горожанка, имею право тут находиться.

– И где же ваша бабушка? – ядовито спросил советник, брезгливо поглядывая на грязную пыль, осыпающуюся с моих сапог.

Я лишь пристукнула подошвой, вызывающе стряхнув побольше грязи на пол. Мой бунт против чужого пренебрежения не остался незамеченным, но никаких комментариев не последовало.

– Бродит. А вы? Нашли, кого искали? – перешла в наступление я.

– Не нашёл. А вы умудрились потерять бабушку?

– Не теряла. Что это за сыскарь, не сумевший найти пропажу?

– А что это за мисс, столько нагло отринувшая правила приличия?

– Не ваше дело, – гордо ответила я, поправляя платок.

– Как и мои поиски не являются вашим делом.

– А вот и являются, – возразила я. – Как резидент Аморской земли я напрямую завишу от благополучия правящего рода. И пропажа наследницы напрямую влияет не только на внутреннюю политику графства, но и на будущее каждой грамотной мисс, проживающей здесь.

– Торговки на базаре разболтали? – внезапно усмехнулся Коул, складывая руки на груди и присаживаясь на свой стол.

– Торговцы.

– А почему ваше будущее зависит от пропавшей графини?

– Леди Маргарет собиралась открыть учебное заведение для девиц неблагородного происхождения, обучающее профессии и обещающее дальнейшее трудоустройство.

– Неужели работа за стойкой вам более не по душе?

– Неужели вы считаете, что ваш вопрос и впрямь должен меня задеть и напомнить мне моё место?

– Ничуть. Девица, которая из десятков экипажей и повозок, въезжающих в город ежедневно, сумела отыскать конкретную телегу, подговорить служанку поручиться за нее, купив лояльность имеющимися ресурсами, а после убедившая новых работодателей не выгонять её с позором из-за обмана, действительно не может просто стоять за стойкой. На что вы рассчитывали? Занять теплое местечко рядом с графиней? Или рядом с её прислугой, будучи уверенной, что спасенная из плена госпожа заберет вас в поместье вместе со всеми?

Кажется, я слегка побледнела. Но не от страха или оправданного гнева, а от внезапного осознания, что меня считают похищенной. И вполне закономерно считают, должна признать.

Прошло уже столько недель и если посольская делегация имеет право на переписку с Тионом, то…

– Граф осведомлен о том, что его дочь в плену?

– Мне это не известно, – сухо ответил советник.

Представив, как господин отец читает полные боли строки о том, что его поместье сожжено, а дочь пропала без вести, вероятно, будучи похищенной злоумышленниками, я невольно остановилась взглядом на Викторе. Граф Франциск всегда с такой теплотой и нежностью смотрел на меня во время завтраков, так внимательно слушал мои краткие отчеты по закупкам и заключенным договорам, уверенной рукой правил планы по строительству гасиенды, но совершенно никогда не лез с нравоучениями и не пытался влиять на процесс с точки зрения сиюминутной выгоды для рода. Хотя имел для этого все возможности: от прямого шантажа финансами до мягкого указания, на кого из аристократии стоит обратить внимание.

Единственное, в чем мы существенно расходились во мнениях, и я не стеснялась выражать свою точку зрения – это брак с одним моральным уродом. Здесь отец был настойчив и отказывался внимать любым аргументам, настаивая, что мне нужно принять свою судьбу такой, какая она есть.

И не смотря на мои почти полновесные сорок лет, в глубине души это ранило меня, хотя я каждый раз пыталась дистанцироваться, напоминая себе, что я – не Гретта и это не мой родной отец однажды поставил крест на моем счастливом замужестве, украсив его витиеватой личной подписью в договоре о помолвке.

Но сейчас я была готова с полной уверенностью сообщить ему, что принимаю его отцовскую волю без колебаний и упреков. Лишь бы у меня была возможность сказать это ему лично и не видеть, как благородно-седые волосы выцвели повторно от чудовищного известия.

– Почему, – слова давались с трудом из-за боли в висках, появляющейся каждый раз, когда сильно пытаешься не заплакать, – почему вы вообще решили, что графиня похищена?

– Это наиболее вероятный вариант, исходя из материалов дела. Практически все слуги сумели спастись из горящего поместья, покинув его буквально сразу, как только появились первые признаки возгорания. Погибли только охранники, вышедшие в эту смену, а также наемная стража, охраняющая периметр некоторой прилегающей территории. Ах да, еще пострадали несколько поварят, не успевших сбежать из кухни, но и они убрались своими ногами позже.

– Похитите давали о себе знать? Сообщали о похищении, требовали выкуп, предъявляли доказательства, что графиня жива и находится у них?

– Нет. В том, что девушка жива, не приходится сомневаться – угасание единственной наследницы рода Амори́ не пройдёт бесследно для Его Величества, о смерти он узнает в тот же миг.

– Тогда с чего вы решили, что она похищена, а не сбежала вместе со всеми? – изумилась я.

– И не появилась при дворе? Не дала о себе знать, не попросила помощи у короля, на коего могла рассчитывать, как всякая незамужняя леди дворянского происхождения, оставшаяся без попечительства отца, жениха или другого родственника мужского пола?

– Потому что это может быть небезопасно, вы не думали об этом? – воскликнула я чуть сильнее, чем было нужно

Увлеченный беседой граф резко замолчал и недоуменно посмотрел на меня, моргнув несколько раз. С каждой секундой его брови хмурились, а взгляд, витавший где-то в стороне, будто возвращался сюда, в кабинет администрации Большого Рога к нищей простолюдинке, выспрашивающей его о деталях скрытого от общественности дела.

Я с тем же недоумением посмотрела на советника. Чего это я? По ощущениям, разоткровенничалась больше, чем сам Коул, совсем забыв о маскировке под деревню. К счастью, непонятный поток откровенности захлопнулся с обеих сторон и господин советник теперь видел перед собой только городскую оборванку, которой хватает наглости разговаривать с лордом без пиетета и не хватает денег на приличное платье.

Мне для этого даже делать ничего не пришлось.

– Мисс, прошу, покиньте мой кабинет, – голосом графа можно было колоть лёд. – И не забудьте вашу досточтимую бабушку.

– Простите… А вы не могли бы проводить меня в отделение стражи? Боюсь, я заплутала.

– Вы пришли сюда из соседнего здания? – удивленно поднял брови Виктор, вставая со стола, на котором сидел без зазрения совести и поправ дворянский этикет.

– Я плохо ориентируюсь в незнакомом пространстве, – слегка нервно улыбнулась я, покидая кабинет вместе с его временным владельцем.

– А что привело вас в нерадушные объятия правоохранительной организации? Только не говорите, что намеревались заявить о пропаже бабушки.

– О пропаже котёнка.

– Котёнок? И вы хотите, чтобы стража нашла для вас нового котёнка?!

– Старого. В смысле, моего котёнка, который был мне очень дорог как подарок от близкого человека.

– Мисс, вы поражаете меня своей самонадеянностью. Кто вложил в вашу прелестную голову мысль, что отряд стражников бросит все свои дела, чтобы рыскать по помойкам в поисках пропавшего кота?

– Прелестного в моей голове только её содержимое, – хмыкнула я. Граф кинул на меня нечитаемый взгляд, придержав дверь в очередной коридор, но я была готова поклясться, что в глубине его глаз мелькнули искорки смеха.

– Самоирония украшает не хуже драгоценных булавок для волос, – сделал он ни к чему не обязывающий комплимент.

– Они её прекрасно дополняют. Спасибо, дальше я сама. Баба Мика, мы уходим, – громко сказала я, приметив притулившуюся в уголке старушку.

Невозмутимая старушка стояла носом к стенке, делая вид, что в жизни не видела такой интересной побелки. Я вопросительно посмотрела на городового, занявшего место дежурного.