Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий
— А! Холодная! Мажь скорее, пожалуйста. Живот-то зачем? Настя! Не хулигань.
Но Остапа уже понесло. Паразитка. Состроила гримасу, ну вылитая Ким Бейсингер из «Девяти с половиной недель».
— Настя! Настя, прекрати с огнём играть! Джинсы не запачкай!
— Ты сейчас у меня сам их запачкаешь! Кстати, такие синячищи нужно несколько дней подряд мазать. И раз уж ты получил их, освобождая меня, я принимаю обет намазывания.
— Спасибо, Настя! — усмехнулся я, забирая у неё из рук тюбик. — Я решил до свадьбы быть девственником. Извини. К тому же ты ещё слишком юна для некоторых знаний и умений. Боюсь ранить твою нежную психику.
— Что? — взвилась она. — Юна⁈ Тебе, значит, милфу надо, постарше, да?
Я молча убрал мазь и открыл холодильник. Вытащил кастрюлю, снял крышку. О! Борщ! Сметанка, сало опять же.
— Порежь хлеб, хотя бы. Посмотри там, чёрный есть?
Мы наконец-то уселись за стол. Горячий, красный, такой, что и пурпурный и оранжевый одновременно. Да, борщец у мамы получился знатный! Свёкла и капуста не разваренные в лохмотья, а упругие, аль денте, а запах… Она туда засунула зонтик сухого укропа в самом конце. И острый, с перцем. Огонь! С кусочками говядины… Я набухал туда сметаны и… даже глаза зажмурил, проглотив, обжигаясь, первую ложку.
— Маньяк! — засмеялась Настя. — Извращенец. У тебя всё либидо сублимируется в достижение экстаза от пожирания борща.
— Я сейчас, кроме слова «борщ» ничего не понял. Но, раз, ты такая подкованная, давай уже, жги глаголом, рассказывай, что там со мной не так.
— Я думаю, что пережитая травма не пускает тебя в новые отношения.
— Ужас какой, — покачал я головой, успевая закидывать ложку за ложкой. — Может, я действительно извращенец?
— Сто процентов. Скорее всего, эта травма заставляет искать тебя объекты старше себя.
— Блин, ты опять что ли про Альфу сейчас?
— Про Альфу, конечно, шутка, но в каждой шутке, ты сам знаешь. Я уже давно про эту фигню прочитала. И про Алфёрову тебе твержу, чтобы ты вдруг не ступил на этот путь.
— Блин, в чём-то продуманная, а в чём-то…
— Сейчас не обо мне. Если захочешь, потом поиграем в «Правда или действие», и ты про меня узнаешь, всё что захочешь. Но сейчас послушай, пожалуйста. Лично я считаю, что эта Ангелина лживая сука. Не потому что там что-то, а правда так считаю. Во-первых, даже два года назад она не могла не понимать, что у вас не может получиться ничего серьёзного.
— Почему? — поднял я брови, продолжая наяривать борщ.
— Ну, потому что ей бы родители тупо не разрешили, а она вся такая послушная пай-девочка. И вообще. Если честно… не знаю… ты не обижайся, просто посмотри объективно. За ней такие парни бегали и не только из нашей школы. И спортсмены и какие-то там майнеры и сынки родителей с большим будущем и красавцы настоящие.
— А может, они все мудаки?
— Да, естественно, так и есть. Но кого это смущает? Зайди в соцсети, почитай. Не коучей, а нас почитай, девочек. Семья? Отстой. Любовь. Бред. Дети? Мужику надо, пусть сам и рожает. А мы должны быть красивенькие, купаться в деньгах, тусоваться с ухажёрами, делать ресницы, брови, губы, попы, тити… Всё вот это.
— А ты не преувеличиваешь?
Она даже не ответила.
— И вот, на фоне роскоши и бабок она бы выбрала трудный путь и типа «с милым рай в шалаше»? Ты же не миллионер, вроде. Не смешите меня, честное слово.
— А зачем тогда?
— Я не знаю, может, у них приколы такие. Может, на спор. Не знаю, правда. Так вот…
— Я подолью, ладно?
— Блин… тебя легче убить, чем прокормить…
— Не, убить тоже трудно. Давай, про попы, тити. Продолжай.
— Ну, как я себе это вижу. Вы потусили. Может быть поцеловались, не знаю, пообжимались. Думаю, это максимум. И тут она сообщает, что уезжает в столицу. Родаки пристроили в крутую школу, из которой не просто в универ, а прямиком в шикарную сладкую жизнь повелителей мира — прыг-скок. Там у них миллиардеры, прынцы и аристократы. Короче, оттуда — прямо в Рай, прямо в Рай, только ножки задирай. Это бабушка так говорит.
— Ты с ней что ли консультировалась по моему вопросу?
— Нет. Ну, и вот. Мальчик в шоке, у мальчика драма. Но всё бы ничего, да только пошли слухи, что эта воздушная и неземная, нежная и чистая недотрога маркиза крутила любовь с ещё более младшим мальчиком.
— Это с Мэтом, что ли?
— А ты действительно ничего этого не помнишь? Это прямо классический случай, описанный…
— Рассказывай, Насть, теорию потом обсудим.
— Так это всё, практически…
— А слухи-то подтвердились? Ну, что маркиза с Мэтом?..
— Да как они подтвердятся, с пузом её не видели. Но все говорили, что у них всё прям максимально серьёзно. Ну, тебя и торкнуло. Пошёл вразнос. Подрался, вернее, получил хорошенько от Мэта, ещё там разное. Тоже не помнишь?
— Это можно и не вспоминать.
— Я тоже так думаю. Короче, ты поехал на каникулах в Москву. Мать собрала денег, привезла тебя, а Ангелина такая, ты чё, Серёжа, головой ударился? Хочешь, чтобы я всё бросила и вернулась? Ну, ты и сам увидел, там космос, а здесь задворки мира. Ну, и всё. Тут и сказочке конец. Приехал, ни с кем не говоришь, замкнулся, забил на учёбу, не жрёшь. Какой там борщ, вообще ничего.
— А ты, значит, со мной нянчилась?
— Я-то? — переспросила она и покраснела. — Нет… Почему… Ну, я пыталась с тобой как-то, не знаю, чтобы ты отвлёкся, в общем. А ты взял нажрался таблетосов и улетел. Сначала в больничку такую, потом в больничку сякую…
— В дурку что ли?
— Ну… да…
Под натиском слов, сказанных Настей, двери заблокированных архивов начали распахиваться, хлопать, открываться настежь, и на меня посыпались воспоминания Серёжи Краснова.
— Ну, а потом…
— Всё, Настя, хватит, — нахмурился я. — Спасибо…
Заболела голова. Конкретно заболела. Будто железным обручем стянули. Пульс подскочил…
— Ты что-то покраснел…
— Вспомнил. Как в том фильме со Шварценеггером. Спасибо, что поговорила об этом…
Об этом дерьме…
— Но, пожалуйста, — решительно сказал я, — больше я не хочу к этой теме возвращаться.
Она вскочила и испуганно на меня посмотрела.
— Что я сделала…
— Да ничего ты не сделала, наоборот, молодец. Просто мне вся эта история не нравится. Сейчас я бы так ни за что не поступил. Стыдно перед матерью и перед… Насть, спасибо тебе, что пыталась всё это время быть поблизости. Но всё, про это больше не говорим. Считай, это не со мной было.
— А я так и считаю, — кивнула она. — Потому что ты очень сильно изменился в последнее время. Я думала, ты провёл анализ и принял…
— Настя, ёлки. Да, провёл. Всё. Закрываем тему. Давай, лучше порнуху посмотрим нашу любимую. Где тут я с милфой кувыркаюсь?
— Перестань, Серёжа! Ой… Смотри… Тут сейчас другое…
— О, ещё ролик?
— Нет, слушай. Уважаемые подписчики канала. Приношу вам глубочайшие извинения за тот ужас и стыд, который вы могли видеть сегодня. Дело в том, что наш канал был взломан киберпреступниками, которые разместили циничное и аморальное видео с несовершеннолетним учеником и учительницей. Сообщаю со всей ответственностью, видео не имеет никакой связи с действительностью. Оно абсолютно фейковое и сгенерировано искусственным интеллектом. Мы уже принимаем меры, чтобы такого никогда больше не случилось. Мы написали заявление в соответствующие органы и уверены, что правоохранители смогут выявить преступников, совершивших этот отвратительный поступок. Одновременно с этим хочу вам сказать, что в ближайшее время мы опубликуем шокирующие материалы об одной из школ, считавшейся чуть ли не лучшей в городе. Оставайтесь на связи, ваш любитель истины и борец за правду, Виктор Петрушко, главный редактор канала «(Не)быть добру».
— Он ещё и петрушка, ну, теперь всё сходится, — покачал я головой.
— Может, ещё не все успели посмотреть и скачать.
— Кому надо, успели, — хмыкнул я. — Вот же петрушка драная.
— Ты чего? — удивилась Настя.
