Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Странно. Только что он не мог не то что разговаривать, даже думать. Боль и страх, дикая боль и первобытный животный страх — и вот все, что оставалось в душе. А сейчас рассуждает о перспективах, анализирует. Прямо стратег и тактик.
Маг и брат спокойно уселись рядом.
— Так и было бы, братишка, если б сегодня все произошло само по себе. Или ты всерьез считаешь, что они без тебя жить не могли? Почитали, прямо как святого покровителя?
Глупость какая, даже отвечать не хочется. Достаточно просто пожать плечами.
— Верно. — Маг поплотнее застегнул толстую кожаную куртку. Или не маг? Ему, истинному, вроде как мерзнуть не положено. — Еще недавно ты был для них никем. Но островитяне сами виноваты в сегодняшнем. Забили народ, унизили, обобрали. Загнали в угол, где даже крыса становится опасной. Рвануть должно было в любом случае, просто твой брат успел подготовить горожан именно к сегодняшнему дню. Ходил по уважаемым людям, рассказывал, какой ты храбрый и справедливый. И умный, мол, может повести кельтов в лучшее будущее.
Все, приплыли. Амба. Его, с высокой мачты плевавшего на этот демонов остров, отправившегося в это проклятое путешествие только из глупой ностальгии, прочат в главари бунта. За который, между прочим, без разговоров повесят в любой стране — сильным мира сего не нужны бунтовщики. И неважно, где именно они затеяли свой мятеж. Тут у владык редкостное единение присутствует.
С другой стороны, какая разница? Если б не эта смута, он, изодранный и окровавленный, уже болтался бы прямо здесь, в петле, что до сих пор свисает прямо над головой. Вон она, покачивается на свежем мартовском норд-осте.
— Так что с защитой? — Линч задал главный вопрос.
— Какая разница? — усмехнулся маг. — Если бы она была, толпа уже ломилась бы назад. Значит, ее нет или она оказалась слабой. Так что пошли. Резню, что сейчас творится в гарнизоне, пора брать под контроль.
Ну-ну, не сработала она, сама по себе. Натягивай шерсть на глаза!* Но сделаем вид, что поверили.
— Не под контроль, а под начало! — с важным видом поправил Линч. И не чувствуя ни боли, ни усталости, неожиданно легко для своего веса соскочил на землю. Словно сбросив годы и вновь став ловким марсовым, восхищавшим своей сноровкой бывалых боцманов.
* * *
* To pull the wool over the eyes (англ.) — идиома. Обманывать, напускать туману, вешать лапшу на уши
Глава 14
А по гарнизону уже колесом ходило разудалое веселье. Как и было предсказано, магической защиты бунтовщики даже не заметили, сходу снеся караул и буквально растоптав растерявшегося дежурного офицера. Секундная заминка стоила бедняге жизни.
Капитан и трое еще остававшихся в живых лейтенантов смогли укрыться в казарме, наскоро организовать какую-никакую оборону. Пара дружных залпов по озверевшей толпе остудили горячие головы, сорвали штурм. Но кельты, впервые за много лет почувствовавшие себя хозяевами положения, не собирались останавливаться, тем более расходиться по домам. Как всегда, нашлись заводилы, более решительные и быстрее соображавшие, додумавшиеся обложить бревенчатую казарму соломой, содранной с крыш соседних домов. Хозяева были против, но кого это интересовало?
Подошедшие к гарнизонной площади Линчи и маг увидели десяток мертвых горожан, валявшихся в лужах крови, окна казармы, ощетинившиеся мушкетами, готовыми открыть огонь по каждому, кто рискнет показаться в зоне поражения.
Кельты оказались упорны, но сложить сколько-нибудь крупные копны не получалось, даже ценой потерь. Если бы удалось! Можно было бы поджечь, тогда солдаты сгорят заживо. Но и это в планы Пэдди и мага, очевидно, не входило.
— Солдаты! — во всю глотку крикнул старший брат, высунувшись из-за угла дома напротив, — сдавайтесь! Клянусь, мы вас не тронем! Вспомните, еще вчера мы вместе пили пиво, вы же наши, мы — один народ! Просто выходите, и останетесь жить!
В ответ прогремел залп, одна из пуль пробила куртку, чудом не задев тела. Укрывшийся за тем же домом маг за шиворот выдернул крикуна из опасной зоны.
— С ума сошел! Ты кого и в чем убедить хочешь?
Пэдди с недоумением осмотрел простреленную одежду.
— Как кого? Их. Они ж наши, кельты. И в своего стреляли. Но почему? Мы ж договаривались, чтоб своих не убивать.
Прекрасно! Осталось только сплюнуть со злости. Впрочем, откуда этому бунтарю из хлева знать, как работает боевая магия.
— Ты пойми, олух, они сейчас себе не командиры. За них офицеры решают, кому стрелять, а кому самому под пули лезть. Это ж армейское заклятье подчинения, понимать надо.
— А разрушить его? — встрял в разговор младший брат. — Ну как это, которое на входе защиту держало?
О господи, откуда ж столько умных на один несчастный двор.
— Кто развеет? Такое никакому магу не под силу, оно ж базовое, пока само не развеется, никто ничего не сделает. Или пока офицеров не убьют, вот это сейчас главное.
— Само развеется? Когда? — Братья спросили одновременно.
— Через пару дней, не раньше.
Эймон вздохнул. Вон оно как. Оказывается, солдаты привязаны к офицерам заклятьями. Тогда понятно, почему нет ничего подобного на флоте. На каждый корабль мага не посадишь, нету их в таком количестве. Даже в эскадре держать мага не имеет смысла. Любой корабль потонуть может, а морю начхать, пороховая ты обезьяна или великий маг, кого во всех странах берегут почище золота. Море любого в объятья примет.
Да еще корабли нередко с курса сбиваются, тогда поход может и два, и три месяца длиться. Бывает, что и по полгода в порт назначения добираться приходится. Здесь на магию полагаться нельзя. Развеется заклятье, почувствуют морячки волю вольную, тогда только и жди самого страшного — бунта, от которого нет спасенья.
— Так ничего нельзя сделать?
Странны дела твои, господи. Простой кельт к магу, лейтенанту, никак иначе, на «ты» обращается, словно так и надо. И его до сих пор в пыль не стерли.
— Почему? — Маг невесело усмехнулся. — Можно наплевать на цену да вырезать весь гарнизон. Народ сейчас заведенный, потери считать не будет. Но если из Даблина, — он так и сказал на островной манер, Даблин, — придет какой батальон наводить порядок, вам останется только на себя рассчитывать.
