Мы, Мигель Мартинес. Война (СИ) - Тарханов Влад
Надо сказать, что в дальнейшей судьбе Жлобы сказалось то, что он попал в эпицентр конфликта Сталина и Троцкого и оказался на стороне первого[1]. Тем не менее, его с командования стальной дивизией сняли, судьба побросала его с фронта на фронт. Он воевал (с разным успехом) под Астраханью, на Кубани, против войск Врангеля. Там конная группа Жлобы прорвала фронт и ударила на Мелитополь, но попала в засаду, организованную белым командованием. Потеряв большую часть своей группы отошёл, оказался снова снят с командования, но ненадолго. Позже служил, а потом и командовал 18-й кавалерийской дивизией, с которой сначала освободил Тифлис, затем Батуми, а вскорости и Ереван. В двадцать втором демобилизовался, перешёл на хозяйственную работу, поэтому я о нём ничего и не слышал.
Я представился, переводчиком у оберста Римана работала Клара Рольф (Дарья Михайловна Приказчикова), его супруга. В Стальной дивизии она была начальником госпиталя. У неё с немецким было намного лучше, чем у мужа. Её хотя бы можно было понять. Познакомились. Вообще-то меня удивляло то, как и зачем тут оказался Жлоба. Время таких командиров вроде бы как прошло. Их самый славный период — время вольницы Гражданской войны, самостоятельных полевых командиров, у которых кроме харизмы, личной храбрости, хорошо подвешенного языка и сильной воли ничего за душой и не было. Впрочем, известен у Жлобы и такой эпизод, который очень точно характеризовал его личность: во время боев с Врангелем бойцы подарили ему вещи генерала Шкуро, которые тот бросил при паническом отступлении. И Дмитрий Павлович с удовольствием эти вещи (каракулевую папаху, бешмет коричневого цвета, золотое оружие) носил[2].
И всё-таки, зачем он тут? Разговорились. Оказалось, что его вызвали в Москву еще в декабре месяце, снова призвали в РККА. Там он прошёл экспресс-обучение, в том числе азам немецкого языка. Главное — в него вбивали основы военного дела, которые со времени Гражданской войны всё-таки претерпели некоторые изменения. Впрочем, многого на трехмесячных курсах он почерпнуть не мог. Нахватался по верхам. Однако, Жлоба был человеком упорным и упрямым. Так что воинскую науку осваивал, хотя и кривился от того, что ее преподают царских времен военспецы.
Ответ на свои вопросы я получил в шифрограмме, полученной на следующей день. В послании, подписанном самим Сталиным высказывалось мнение, что товарищ Риман пригодится в качестве военспеца (командующего) Западным анклавом, как у нас стали называть территорию в Баден-Вюртемберге, контролируемую ополчением и интербригадами из анархистов и коммунистов Франции и Испании. Как я понял, кто-то спрогнозировал, что Франция может перекрыть границы и поставки оружия и боеприпасов красногвардейцам под руководством Дурутти прекратятся. И тогда силы интернационалистов будут обречены на истребление. Вообще-то, это было единственное направление, на котором войска республиканцев проводили успешные наступательные операции. Правда, из-за отсутствия твердого центрального командования, эти тактические успехи так и не переросли в стратегическое поражение нацистов. Тогда да. согласен. Именно такой харизматичный краском как Жлоба и может перековать анархистскую вольницу в какой-то Стальной поток. Тем более, что именно прорыв через нацистскую Баварию выглядел тем единственным стратегическим решением, которое могло спасти эти части от полного уничтожения и влить пополнение в еле-еле отбивающуюся от врага республиканскую армию. Гинденбург готовил поход на Берлин. Это стало ясно после того, как ослабело давление на Любек, так и не покорившийся белым. К сожалению, судьба Германии решалась не в Берлине. И какую позицию займет перед своим уходом правительство Франции предсказать было сложно.
Надо понимать, что ситуация в Западном анклаве осложнилась еще и конфликтом между Дурутти, другими командирами анархистов и Эрнстом Юнгером, бывшим командующим Северной армией. Привыкший к жёсткой дисциплине и сторонник весьма кровавых методов борьбы с политическими противниками, Эрнст попытался подмять под себя анархистскую вольницу интербригад, но ему харизмы на это не хватило. А еще печать неудачника, подчиняться такому «бестолковому» командующему, да еще и из бывших офицеров, никто не собирался. Тут во главе каждой бригады стояли такие личности, которые своим влиянием и силой воли давили Юнгера в лепешку.
На следующий день мы встретились уже в чуть расширенном составе: кроме Жлобы с женой и меня на встрече присутствовал и Эрнст Тельман. Накануне поздно вечером мне удалось прорваться к нему и предложить направить «оберста Римана» с приказом в Западный анклав с целью сформировать Восьмую Ударную армию. Тот недолго думал, попросил меня характеристику на военачальника и назначил нашу общую встречу на восемь утра. Поражаюсь его работоспособности и энергии: он заканчивал свой рабочий день иногда в два-три часа ночи, но уже в семь утра, максимум, в половине восьмого, был снова на боевом посту. Иногда он и спал в кабинете, но при этом выглядел поутру свежим, аккуратно выбритым и готовым к трудовым сверщениям.
— Камрад Риман, мы планируем поручить вам сформировать из разрозненных бригад анархистов боеспособную армию. И основным направлением наступления — Мюнхен. Конечно, цель большая и важная, но там самые боеспособные части, так что задача более чем реальная. Из-за угрозы Мюнхену нацисты снимут свои штурмовые батальоны с фронта, ослабив группировку, которая собирается ударить на Берлин. Так что задача перед вами стоит сложная, но выполнимая. Скажите, какое у вас отношение к анархистам? — спросил Тельман. Жлоба выслушал перевод, потом усмехнулся:
— Я Махно бил в хвост и гриву, так что репутация у анархистов уважительная. А если что-то вякать начнут, справлюсь! Имел дело с этой вольницей. В Стальной тоже были моряки-анархисты, головная боль. Ничего, справился. До бою они дюже горячие, да вот если в них дисциплину вколотить, воевать будут крепко.
— В таком случае сегодня получите приказ и езжайте!
Разговор с Тельманом получился коротким, пришлось подождать, пока выпишут приказ, который был тут же подписан, зарегистрирован, немецкая бюрократия, это нечто крайне фантастическое! Но оформлено всё было максимально быстро и чётко.
— Товарищи, нет желания перекусить? Заодно несколько нюансов обсудить надо. Время-то еще есть, до завтра все равно вам маршрут не проработают. Это надо будет добираться окольными путями. Или на самолёте. Быстро, но есть риск нарваться…
— Самолёт это да! Это Ё-моё, здорово! — выдал Жлоба. Не смотря на его ответственную должность на гражданке и статус военспеца, он остался, по сути своей, тем же казацким сыном, человеком от сохи, вот эта его простота и искренность, как мне показалось, и должно было стать залогом успеха его у интербригадовцев. Там его точно примут за своего. А то, что в Гражданскую гонял анархистов, так на то она и Гражданская, кто там кого не гонял?
Мы зашли в небольшой ресторанчик на Липовой аллее, он занимал полуподвальное помещение и больше ему подошло бы название кафе, но на вывеске значилось именно ресторан. Ну да ладно, хозяин — барин. Как только уселись за столик, Жлоба скинул головной убор, явив на свет гладко выбритую голову (эта прическа осталась в наследство от его боевого пути, антившивая форма №1). Мы сделали заказ, пока официант обслуживал наш столик говорили ни о чём, тут, в Берлине, официантом мог оказаться кто-то из наших эмигрантов, так что даже разговор на русском не гарантировал от подслушивания.
— Так, о чем хотел поговорить, камрад Мигель? — поинтересовался Дмитрий Павлович, отдав должное приготовленной пище.
— О ситуации в анклаве, точнее, вокруг него. Особенно это касается вас, камрад Клара. Дело в том. что всё снабжение идёт через наших французских коллег. Если с боеприпасами они делятся охотно, то с медикаментами ситуация очень сложная. Приходится работать с контрабандистами.
— Хотите сказать, что лекарств мало и стоимость их запредельная? — уточнила Дарья Михайловна.
— Именно это и хочу вам сообщить. Но даже не это самое главное: мои источники говорят, что в ближайшее время может произойти блокада границ со стороны Франции. Мы стараемся этого не допустить. Но, такой поворот событий весьма и весьма вероятный. В дуэте Британия-Франция пока что первую скрипку играют англичане.
