Рейд за бессмертием - Greko
Так что Вася был почти уверен, что Евдокия Петровна детей примет, не откажет. Он даже с Лосевым не стал обсуждать свой план. Знал, что в доме командует Евдокия. Чего же зря с «рядовым» советоваться⁈ Нужно сразу к генералу идти на аудиенцию!
Так и сделал. Так и «ввалился» в дом Лосева с двумя детьми и кормилицей. Встретили их супруги радушно. Евдокия сразу же бросилась к детям.
— Витя мне рассказал! Какой же ты молодец, Вася! Ну, а как? Две души спас! И хорошенькие какие? Тебя как зовут?
— Дадо, — ответил старший, уже понимавший этот вопрос на русском.
— А ты, значит, Васенька, да? — Евдокия подхватил младшего на руки. — А губешки-то, губешки! Погляди! Вот девушки обзавидуются! Чего стоишь? Проходи, садись!
Вася присел.
— И кормилицу нашел! Молодец! Как её зовут?
— Гезель!
— Ох, ты! Справляется?
— Да.
— Ты, конечно, Вася, молодец. Но, как ты дальше-то думаешь? — Евдокия присела рядом, не выпускаю маленького Васю из рук. — За детьми присмотр нужен постоянный.
— За этим и пришел, Евдокия Петровна, — откашлялся Вася.
Евдокия перестала качать коленкой, что немного расстроило младшего, радовавшегося таким качелям.
— Ну, говори! — Евдокия смотрела не мигая.
Вася по привычке пошел наикратчайшим путем.
— Евдокия Петровна, Игнатич… — Вася к растущему удивлению супругов достал из кармана и положил на стол пухлую пачку ассигнаций. — Это от офицеров. Детям. Ну… В общем… В общем, это ваши дети теперь. Я так решил. Подумал. Откажете, пойму! — выдохнул.
— Ох, ты! — тут крякнул Лосев и посмотрел на супругу.
Евдокия Петровна ничего сразу не ответила. Только глаза её тут же наполнились слезами. Тут же они полились. Маленький Васька неожиданно положил ей ладошку на щеку. Евдокия крепче прижала его к себе.
— Помнишь, что я тебе сказала, когда ты мне рассказал, как встретился с Васей, как вы сюда доехали? — не поднимая головы, спросила Евдокия супруга.
— Да, — ответил Лосев. — Ты сказала, что все не случайно. Что не случайно Вася появился в нашей жизни.
Евдокия говорить не могла. Слезы душили. Часто закивала головой.
— Вот, видишь! — смогла вымолвить, набирая воздух, из-за чего произнесла слова с хрипом.
Потом резко выдохнула. С облегчением. Подняла голову.
— Тебя Господь не только детям послал, Вася. Но и нам. Спасибо. Я уже и не чаяла. А теперь сразу двух сыновей получила!
Вытерла слезы. Поцеловала маленького Васю. Вновь закачала коленом. Притянула к себе и обняла свободной рукой Дадо.
Лосев и Милов смотрели, улыбаясь. Евдокия Петровна подняла на них глаза.
— Чего вы сидите? — проснулся «генерал». — Их как-то надо обустроить. Кроватки. Да и Гезель. Давайте, марш, марш!
Лосев и Вася выскочили вон.
— Игнатич, ты прости, что я… — начал, было, Вася.
— Вась! — Лосев его прервал. — Спасибо тебе. Я-то, видишь, никак не мог решиться. А так — хорошо получилось. И Евдокиюшка теперь успокоится.
…Обустройство детей и кормилицы прошло в кратчайшие сроки! Все были довольны. После пары дней суматохи, Евдокия Петровна вновь вернула дом в русло нормальной размеренной и спокойной жизни. Но уже с двумя детьми. Все, конечно, обсуждали это событие. Поздравляли Лосевых, радовались за них. И Васю отмечали!
Вася впервые за все время своих злоключений чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Ходил весь день с сияющей физиономией. Каждую свободную минуту навещал детей, возился с ними, словно и сам был ребенком. Именно в такую минуту и стал свидетелем последнего препятствия на пути Лосевых к полноценному семейному счастью.
Пришел мулла из ближайшего аула. Остановился у порога. Позвал хозяев. Вышел Лосев. Вася, почувствовавший неладное, к огорчению детей прекратил с ними играться, вышел также.
Мулла не стал ходить вокруг да около. Посчитал, что лучше сразу атаковать. Бросился с места в карьер. Суть его речи сводилась к тому, что супруги задумали немыслимое и невозможное. Нельзя вот так забрать детей-мусульман. Что они дети Аллаха, а не русского Бога! Что их нужно немедленно отдать мулле с тем, чтобы он нашел им достойные мусульманские семьи!
Напор его был таким, что и Лосев, и Вася растерялись. Мулла это воспринял уже как победу. Потребовал вывести детей из дома. Лосев и Вася пока переводили дыхание, думая, как начать разговор. Не потребовалось. На порог вышла Евдокия Петровна. Маленький Вася был у неё на руках. Дадо крепко обхватив её ногу, с испугом смотрел на чеченца.
— А теперь послушай меня, мулла! Васю завтра мы окрестим в нашей православной вере!
Мулла начал шипеть, но Евдокия не обратила на это внимания.
— Дадо пока не стану. Вырастет, сам решит, кому поклоняться. Захочет Аллаху, так тому и быть. Вопрос про Господа и Аллаха решили.
Мулла попытался вставить слово, но Евдокия была непреклонна.
— Теперь, что касается отдать тебе детей. Это — мои дети! Так и скажи всем своим в ауле. Мои. Никому я их не отдам. А любого, кто посмеет за ними прийти, прогоню. А, если не поймут, то и грех на душу возьму! Все! Разговор закончен!
Евдокия развернулась и ушла с детьми в дом.
Мулла пытался набрать воздуха. Лосев и Вася смотрели на него с некоторым сочувствием. Потом Лосев развел руками. Мулла что-то зло проговорил, развернулся и быстрым шагом удалился.
Ноги у Лосева и Васи подкосились. Присели на порог.
— И, ведь, убьёт! — покачал головой Лосев. — Я-то её знаю!
— Ну, лучше не доводить до этого.
— И как?
— Может, сходим в аул к этому мулле. Поговорим по душам. Чтобы, действительно, до греха не довели. Тоже люди. Может, поймут. Успокоятся. Согласятся. Я бы, вообще, к генералу на поклон пошел. Чтобы он к себе старейшин вызвал и поговорил.
— Дело! — согласился Лосев. — Надо попробовать. Даже если генерал откажет, сами сходим.
— Ну, да. Попытка — не пытка!
— Вась! — Лосев тут замялся. — Я про крестины хотел поговорить.
— Игнатич! — Вася улыбнулся. — Конечно, меня нельзя делать крестным отцом. Что ж я, не понимаю? С моей-то службой! Нет! Не хочу, чтобы Дадо и Васька без крестного остались. Кого выбрали?
— Иваныча!
Лосев назвал отставного вояку, у которого было
