Москва - Дмитрий Николаевич Дашко
Соотношение сил не в мою пользу: бандитов – трое, у одного «шпалер», у другого финка, третий вроде без оружия, но, опять же, не факт.
Меня троица уродов не заметила. Гопота слишком понадеялась на прыщавого, который в настоящий момент тихо и мирно отдыхал на мостовой.
Всё. Пора обозначить себя.
Выцелив бандита с пушкой, я нажал на спусковой крючок. Бил так, чтобы наверняка – мирным зайкой этот гадёныш точно не был. Вдобавок не хватало ещё получить от него ответку в виде выстрела. Не попадёт в меня, так по закону подлости подстрелит женщину. В общем, бить надо было наповал, что я и сделал.
И хоть рекомендуется стрелять в живот – он большой и мягкий, – но мне для гарантии пришлось целиться в голову и вышибить гопнику мозги (или то, что ему их заменяло).
Гад упал как подкошенный. Его подельники испуганно замерли, не сразу сообразив, что произошло, и тогда я окончательно вышел на сцену.
Оказавшись возле женщины с задранной юбкой, я резко оттолкнул от неё и свалил на землю подсечкой типа с ножом, а когда тот из положения лёжа попытался-таки вонзить лезвие мне в бедро (упорный попался гад!), прострелил ему плечо. Раненый взвыл, и я пинком вышиб у него нож.
Один – труп, ещё один получил ранение и обезврежен. Третий благоразумно вздёрнул лапы кверху.
– Не стреляй! Только не стреляй!
– Не дёргаться! – рявкнул я, направляя на него ствол. – Уголовный розыск!
Он испуганно закивал.
– Понял, командир!
– Оружие есть?
– Только финка в сапоге.
– Можешь наклониться, только очень медленно. Достань и аккуратно положи на землю. Если что-то пойдёт не так – стреляю на поражение.
– Не надо на поражение, командир! Сделаю, как ты сказал.
Бандит наклонился и, достав финку, спрятанную за голенищем сапога, покорно положил перед собой.
– Распрямись, – разрешил я, а когда тип принял вертикальное положение, велел, чтобы он ногой пнул нож ко мне.
– Точно ничего больше нет? – сурово спросил я.
– Мамой клянусь!
– Смотри, если обманул, я тебе коленку прострелю. До конца жизни инвалидом останешься.
Я бегло обыскал его и, удовлетворившись результатом, связал руки его же брючным ремнём.
– Постой пока.
Теперь предстояло выяснить, как обстоят дела с жертвами нападения.
– Всё в порядке, гражданка. Я из уголовного розыска. Вам больше ничего не грозит.
Женщина нервными движениями одёрнула юбки. Я смог получше разглядеть её: слегка полноватая шатенка лет двадцати пяти, с забавно вздёрнутым кончиком носа, придававшим лицу несколько озорной вид.
– Спасибо, – чуть хриплым голосом произнесла она.
– Как вы себя чувствуете?
– Уже лучше, – она смущённо улыбнулась, а потом вспомнила о своём кавалере.
– Антон! Тоша! – подобно наседке, женщина захлопотала вокруг лежавшего мужчины.
Вместе нам удалось привести его в сознание. Он застонал и сел, держась за голову.
– Гады! Вся башка теперь раскалывается! Маша, помоги мне подняться.
– Вам лучше не вставать, – посоветовал я. – Пусть врач вас осмотрит.
– Ничего страшного, не в первый раз, – отмахнулся мужчина.
Он был лет на десять старше меня. Тонкая полоска усов над верхней губой придавала ему несколько аристократический вид. Впрочем, и одет он был весьма прилично по нынешним меркам: явно не дешёвый костюм, модная тросточка… Густые чёрные волосы тщательно расчёсаны и покрыты бриолином: шевелюра даже растрепаться не успела.
– Кто вы, наш спаситель?
– Уголовный розыск.
– Уголовный розыск?! – покачал он головой. – Вовремя подоспели, нечего сказать. Спасибо вам!
– Не за что. Это наша работа, – с улыбкой сказал я.
– Антон, не возражаешь? – спутница бросила взгляд на кавалера и, не дождавшись ответа, коснулась моей щеки губами.
– Спасибо, – прошептала она, а затем вытерла следы помады и отстранилась. – Вы спасли нас.
– Просто повезло, что мимо проходил.
Я вспомнил о своих обязанностях.
– Могу я посмотреть ваши документики?
– Антон? – женщина посмотрела на кавалера.
– Конечно. Сейчас покажу.
Вдруг кавалер ойкнул, схватился за грудь. Лицо его стало мертвенно-бледным. Он резко пошатнулся.
– Вам плохо? – осторожно спросил я.
– Да, помогите… – сдавлено произнёс мужчина. – Сердце…
Он застонал.
Его боль была мне хорошо знакома. Когда-то из-за сердечного приступа я оказался здесь.
– Сейчас-сейчас! Потерпите чуток! – Я кинулся к нему на помощь и сразу же замер: в мою грудь уставился ствол револьвера.
Мой взгляд встретился со взглядом усатого. Тот смотрел на меня с дружелюбной усмешкой.
– Извини, легавый. Иначе нельзя. Отдай свой шпалер Машке, и Христом-богом заклинаю – не дури!
– Ты собираешься убить меня?
– Если начнёшь делать глупости.
– Хорошо.
Башка лихорадочно думала, но способ выкрутиться из ситуации не находила.
Женщина, которую он назвал Машкой (надо же, не ошибся я, когда вспоминал про Дубровского), забрала мой наган.
– Достань из шпалера все патроны, – распорядился усатый.
Спутница явно умела обращаться с оружием и без особого труда разрядила мой револьвер, продемонстрировав приятелю девственно-чистый барабан.
– Порядок, – кивнул он. – Верни легавому его пушку. Ей теперь только орехи колоть.
– Держи, сыщик, – протянула она мне револьвер.
Я забрал оружие.
– Удостоверение! – потребовал усатый.
– Какое, на хрен, удостоверение?!
Я дёрнулся, но ствол у виска сделал меня гораздо покладистей.
Машка сама достала у меня из внутреннего кармана удостоверение.
– Георгий Быстров, – прочитала она.
– Понял, – сказал её спутник. – Отдай ксиву товарищу.
– Я же помог вам…
– Тоша Стряпчий помнит добро и привык возвращать долги, – усмехнулся усатый. – А что касается этого недоразумения… – Он вздохнул. – Прости, легавый. Выбора не было. Ты собрался документы проверять, своих бы позвал… А мне это всё равно что ножом по горлу. Нас в Москве вся милиция ищет. Ты, наверное, новенький, и потому меня не узнал.
– Новенький, – согласился я. – Недавно в столицу перевёлся.
– Я так и думал, – весело сказал Тоша Стряпчий. – Короче, Быстров, постой тут минутку для порядка, пока мы сматываемся, а потом ступай себе с богом, куда глаза глядят. Я тебе зла не желаю…
– Ах, да! – вспомнил усатый. – Чуть не забыл…
Он перевёл ствол на корчившегося от боли бандита, которого я ранил в плечо.
Тот испуганно забормотал:
– Стряпчий, прости! Мы тебя не узнали в темноте…
– Бог простит!
Грянул выстрел, а потом и другой, отправляя на тот свет обоих бандитов.
– Теперь порядок! – удовлетворённо отметил Стряпчий и прижал к себе дрожавшую от страха и волнения подругу. – Всё будет хорошо…
Подобрав наган и финки нападавших, парочка шагнула к подворотне. При этом усатый всё время держал меня на мушке револьвера.
– Пока, Быстров! Желаю удачи! – сказав это, Тоша Стряпчий со своей подругой исчез за поворотом.
Как только они скрылись из виду, я бросился из подворотни на улицу и остолбенел: та оказалась пустой… Парочка словно
