Разыскивается живым или мертвым. Том 2 (СИ) - Борчанинов Геннадий
Отвалить за такое удовольствие пришлось чуть больше двадцатки, достаточно много для столь малого расстояния. Половину зарплаты обыкновенного рабочего.
— А прибывает поезд во сколько? — спросил я, догадываясь, что в Додж-Сити он будет проездом из более цивилизованных мест.
— Восемь тридцать, — сообщил клерк, снова погружаясь в чтение и даже не поднимая на меня взгляд.
За полчаса можно успеть многое. Погрузить лошадей и забраться в вагон самому уж точно. Я приподнял шляпу, кивнул (клерк даже не шелохнулся), попрощался и вышел, сжимая билет в пальцах. Напечатанный на плотной желтоватой бумаге, он чем-то напоминал мне советский проездной.
Этим вечером я не пил и не праздновал успешное завершение ещё одного дела и ещё одно вычеркнутое имя в моём длинном списке, я снял номер в отеле, заперся там и усердно чистил оружие. Во многом именно поэтому оно меня ещё ни разу не подводило, ни осечкой, ни как-то ещё. Оружие точно как женщина, требует за собой ухода.
Услужливая горничная разбудила меня ровно в семь, как я и просил накануне.
Я плотно позавтракал там же, в отеле, собрал вещички и поехал на здешний вокзал. Там уже собирался народ, и компании встречающих, и навьюченные барахлом пассажиры. Путешествовать на поездах мне всегда нравилось, у них своя, особенная атмосфера. Не только чай из титана и запах курицы-гриль, разносящийся по всему плацкарту, но и двухминутные перекуры на безымянных полустанках, интересные случайные попутчики, пирожки на перроне.
Поезд «Железных дорог Атчисона, Топеки и Санта-Фе» опоздал на шесть минут. Завизжали тормоза, локомотив сбивчиво пыхтел, будто бы утомился тащить все эти вагоны. Проводники в форменных фуражках начали выпускать народ, гурьбой ломанувшийся на выход, и на перроне воцарилась суматоха и суета. Точно такая же, как на Казанском или Ленинградском вокзале, разве что пузатых патрульных с собаками тут не было, порядок железнодорожники наводили своими силами, насколько могли.
Я первым делом отправился к вагону для животных, из которого по деревянным сходням выводили растерянных лошадей. Показал проводнику билет, подождал, когда дойдёт моя очередь, помог тому же проводнику справиться с Ниггером, который снова решил показать норов.
В итоге в вагон первого класса я поднялся одним из последних, когда поезд уже готовился отчаливать и машинист зазвонил в колокол. Пришлось протискиваться к своему месту, когда паровоз, издав протяжный натужный свист, медленно тронулся.
Таких вагонов я прежде не видел. Интерьер больше напоминал какой-нибудь отель или ресторан в стиле ретро, разве что сдвоенные сиденья, точно как в электричках, ясно показывали, что я нахожусь именно в поезде.
Вагон был полон, несмотря на дороговизну билетов первого класса. В более дешёвых наверняка народа ещё больше. Все стремились на запад, чтобы разбогатеть. Урвать свой кусок земли, найти золотую жилу, выгодно застолбить участок. На восточном побережье таких шансов было гораздо меньше, а вот на неосвоенных территориях они были, и каждый старался поймать свою птицу удачи.
Я наконец добрался до своего места. Моими соседями оказались армейский полковник в синем мундире, протестантский священник и невзрачный мужичок в потёртом твидовом пиджаке. Надежды на приятную компанию в лице хорошенькой попутчицы испарились, как утренний туман, хотя в другом конце вагона я заметил стайку благородных девиц, чопорно обсуждающих какие-то свои женские штучки.
— Доброе утро, джентльмены, прошу прощения за неудобство, — сказал я, протискиваясь мимо полковника к своему месту возле окна.
В своём залатанном чёрном костюме я казался здесь немножечко лишним, но звёздочка на лацкане яснее ясного говорила, кто я такой, и почему меня надо уважать.
Паровоз громко запыхтел, исторгая клубы чёрного дыма, колёса застучали по рельсам, унося всех нас дальше на запад. Состав был не таким уж длинным, всего пять или шесть вагонов, причём вместе с пассажирскими тут был прицеплен ещё и грузовой вагон, наглухо закрытый.
Я сидел и меланхолично глядел на удаляющийся вокзал Додж-Сити и людей, машущих вслед поезду. Самое время зашуршать фольгой, разворачивая ещё тёплую курочку, ведь что ещё делать в поезде? Либо есть, либо спать. Шутка, конечно, этот поезд будет идти всего шесть часов, так что я просто посижу на мягкой лавке, разглядывая пробегающие мимо пейзажи Великих Равнин. Верхом этот путь я преодолел бы за пару дней.
— К следующему году дорогу обещают продлить до Пуэбло, — пригладив жиденькие волосы, вдруг произнёс полковник.
Мои попутчики молча закивали, мол, было бы очень неплохо. Железные дороги здесь строились ударными темпами, сотнями километров, и от их существования выигрывали все без исключения.
Поезд выехал из Додж-Сити и побежал через прерию на запад, к Скалистым горам. Вдоль железной дороги тянулась и обычная, грунтовая, которая в далёком будущем укроется асфальтом и превратится в хайвей. Периодически я замечал на ней караваны, одинокие повозки и просто всадников, которые так же глазели вслед поезду.
Периодически он останавливался на мелких станциях и полустанках, и именно поэтому путь выходил таким долгим. Будь это экспресс, домчались бы в два раза быстрее.
Вообще, ощущение было таким, будто я еду в пригородной электричке в соседний город, не хватало только попрошаек и торгашей-лоточников, проходящих из одного вагона в другой. Хотя я не удивлюсь, если в других вагонах они всё-таки есть, это в первом классе проводник строго проверял каждый билет.
— Господа, может, вы знаете, как попасть в Боулдер? — спросил вдруг мужичок в твидовом костюме.
— Проездом через Денвер, — подал голос пастор. — В горах не так-то много дорог.
— Зато полно индейцев и прочего сброда, — проворчал полковник. — Рекомендую нанять охрану или поехать на дилижансе.
Мужичок снова пригладил волосы, вздохнул, поглядел в окно, за которым волновалось зелёное травяное море. Я покосился на него, размышляя о том, что мне тоже придётся ехать в Денвер. Нет, расследование своё я мог начать хоть откуда, Колорадо — территория большая, но в Денвере меня ждали пятьсот баксов от железнодорожников.
Я прежде в Колорадо вообще не бывал, да и знал про него немного. В основном то, чего нахватался, пока смотрел «Южный парк». То есть, ничего конкретного. В моём представлении штат казался сплошным нагромождением горных массивов и скал, среди которых живут медведи-гризли, индейцы-шайенны и четыре мальчика-третьеклассника, каждый день влипающие в неприятности.
Какое-то время ехали молча, почти до самого Гарден-Сити. В нём поезд останавливался на десять минут, и я выскочил покурить на перрон вместе со многими другими пассажирами. Я знал, что в это время многие курили прямо в поездах, но только в специальных вагонах, в первом классе курить было запрещено под угрозой штрафа, о чём на входе предупреждал проводник.
Я даже немного прошёлся вдоль поезда, глазея на городок и других пассажиров. Всегда так делал. Сходил к локомотиву, поглядел на грузовой вагон, рядом с дверью которого стоял парень в котелке и с винчестером в руках. Охранник, стало быть.
Снова забил колокол, я поспешил вернуться на своё место. Половина пути пройдена, время близилось к полудню. Я бы с удовольствием чего-нибудь заточил, но вагон-ресторан в этом поезде отсутствовал, и даже дошираки у проводника не купить. Потерплю до конечной.
Вновь застучали колёса, однообразный пейзаж Канзаса уныло пробегал за окном. Одни поля сменялись другими, огороженные пастбища сменялись дикой прерией. Ещё дважды мы останавливались на маленьких станциях, а потом пути резко свернули от грунтовой дороги на юг, ближе к реке Арканзас.
Там-то нас и попытались остановить.
Торможение и остановка вышли настолько резкими, что люди чуть не попадали со своих мест, священник случайно двинул мне локтем в ребро и долго потом извинялся. Встревоженные пассажиры испуганно озирались по сторонам, где-то заплакал ребёнок, кто-то выглядывал в окно, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь.
