Авиатор: назад в СССР (СИ) - Дорин Михаил

По субботам относительно свободный день. Занятия до обеда, а после начинается ПХД. И вот здесь я впервые увидел «это»!

— Родя, давай с кем-нибудь за «Машкой». Она в подвале, — сказал мне Коцаба, когда мы только начинали разводить пену.

— Чего? — уточнил я. — За кем мне надо идти?

— Да за чем, а не за кем. «Машка», не знаешь что это такое?

Конечно, я не мог знать «это»! Данная имба, под названием «Машка», шедевр советской курсантской мысли.

Является прибором для полуавтоматического натирания полов в казарме, путем сошкрябывания грязи с досок. Мощная станина с наваренными то ли траками, то ли рельсами, целой батареей железных щеток и с огромной ручкой, по внешнему виду, оглоблей.

Для приведения её в действие на станину становились два курсанта из тяжëлой весовой категории, а еще три-четыре человека тянули это сооружение вперед по «взлетке».

Реально, выглядит устрашающе, весит много и способна напугать до батальона противника одним своим видом.

На следующий день мой первый наряд по роте. Макс дежурный, дневальный я и ещё четверо ребят. И среди них Костя Бардин.

— Не подерëтесь, Серёга? — спросил Макс, когда мы стояли на разводе суточного наряда.

— Обижаешь! Я не буду нарываться.

— Ты-то может и нет, а вот за него не уверен. Неужели, всё из-за девушки? — не унимался Макс.

— И я ему руку чуть не сломал на выпускном. Но он первый начал, — ответил я, на что Курков, разочаровано, покачал головой.

Наряд проходил спокойно. Ничего сложного, все, как и в моë время — постоял на «тумбочке», пошёл дурака повалял. Надо ещё стоять около двери, но нас же пять дневальных. Времени вагон, так что решил провести время с пользой и проверить свои вещи в каптëрке.

— Куда? — встретил меня на входе в кладовую «Кинг-Конг» Мозгин.

— Сумку проверить, товарищ прапорщик.

— Давай, только быстро.

Старшина уютно устроился в своей каптëрке, заканчивая уже с третей чекушкой.

На больших стеллажах аккуратно были выставлены чемоданы и рюкзаки всей роты с именными бирками. А вот и мой.

Вещей у меня немного. Пара футболок, брюки, рубашка. Есть ещё две книги Лермонтова и...

Из «Героя нашего времени» выпал белый конверт с одной написанной строчкой. То самое письмо Ани, которое так и не прочитал. Может стоит?

— Чего застрял? — повернулся Мозгин. Он заметил белый конверт в руках. — Письмо получил?

— Можно и так сказать...

— Я через десять минут приду. Читай, здесь потише, — сказал Мозгин и вышел.

Написано всё каллиграфическим почерком. Видно, что старалась.

«Сергей привет! Ты сегодня уезжаешь, чтобы осуществить свою мечту. Это прекрасно, что ты знаешь, чего хочешь в жизни...», — писала Аня.

В письме она рассказала, что будет поступать на журналистский факультет в МГУ. Писала, как ей будет тяжело в большом городе без родителей.

Переживает, что не сказала мне лично при встрече «спасибо» за то, что вытащил из реки. Надеется, что встретимся на каникулах.

«Я узнала ваш адрес в училище. Буду обязательно писать обо всём, что со мной происходит. И каждый раз, смотря на пролетающий самолёт, буду вспоминать тебя».

Мда, сколько девушек так пишут парням, обещая гораздо больше, чем мне. Получается совсем наоборот. Тем более, это же Москва, МГУ, общага. Новых знакомств будет не меньше, чем у меня. И парней среди них будет не мало. Так, что, пожелаю девушке удачи и пойду выкину письмо.

— Родин, иди сюда, — позвал меня Костя, забежав в каптëрку.

Когда я вышел, вечерняя поверка шла полным ходом. Под чутким контролем старшины, Макс зачитывал список личного состава перед строем. Чью фамилию он называл, должны были ответить «я» и назвать свои имя и отчество. Мозгин так требовал.

— Сергей, дело есть, — подошëл ко мне Костя.

— У тебя ко мне? — удивился я. Прозвучало это слишком громко.

— Базар убили там в конце строя! — крикнул Мозгин.

— Проблема у нас. Точнее у вашего товарища, — сказал шëпотом Костя.

— Не тяни, говори уже.

— Виталик ваш в самоход убежал минут десять назад.

— Курсант Казанов! — зачитал Макс фамилию, но в ответ тишина.

Глава 17

В казарме воцарилась тишина. Первый раз такое, что на фамилию кто-то не ответил.

— Казанов? — громче крикнул Макс.

— Я, Виталий Иванович, — крикнул я, и список продолжили зачитывать дальше. — Куда побежал, видел?

— Через плац к стадиону. Зачем ему сбегать? Вроде и друзья есть, и не трогает его никто, — спросил Костя.

— Учится он не хочет, а его заставляют. Нужно его вернуть.

— И каким это образом? Ты, что ли, побежишь? В наряде уйти в самоход — лучше сразу рапорт напиши, чтоб отчислили тебя! — шипел Бардин.

Макс сильно занервничал, когда узнал, что Виталик занялся «бегом с препятствиями через забор». Получается, он только что соврал о наличии личного состава. Замком взвода Коцаба лежал в санчасти, так что Макс был за него, как командир первого отделения.

— Зачем ты за него крикнул? — сказал Курков и потащил меня в каптëрку. — Давай скажем старшине. Он поймëт.

— Да хрен его знает, как он отреагирует. Витальку вернëм сначала, — сказал я, отдернув его назад. — Не помпажируй!

— Это как?

— Не волнуйся, значит! Делаем вот что — я побежал за ним. Там только одно место, где можно перелезть. У него вряд ли получится. А вы караульте у окон.

— А ты откуда знаешь, где он? — спросил Макс, нервно перебирая связку ключей.

— Бардин сказал. Давай, времени нет.

Штык-нож я сунул в комнату для хранения оружия, а сам выбежал на улицу. Темно, фонарей не так и много, а стадион и вовсе не освещается. Пересёк футбольное поле и оббежал бассейн.

Что в прошлой жизни, что в этой, здесь самое удобное место для ухода в самоволку. Угол, где территория автопарка примыкает к забору, ниже, чем остальные заборные плиты, а над самим забором свисают толстые ветви деревьев.

Это для тех, кому силëнок не хватало перелезть через бетонное ограждение. По дереву проще забраться и перемахнуть ограду. А ещё лежала специальная куртка в кустах, чтобы кинуть её на колючую проволоку и не исцарапать руки. Перепрыгнул и ты в гаражном кооперативе. У военных тут не было гаражей, так что спалить некому.

Как оказалось, и в эти годы портал на свободу уже был подготовлен. Куртка была наброшена на забор. Значит, Виталя уже ушëл. Это плохо.

Рядом послышался треск и чьë-то прерывистое дыхание. Вниз головой на одной из веток висел наш бегун Виталька.

— Ну что, Винни-Пух недоделанный, слезай и пошли домой, — сказал я и запрыгнул на забор.

— Серëга, — шептал Виталя. — Я... ну... застрял.

Кое-как этого любителя деревьев получилось стащить, чтобы он не навернулся вниз головой. Отбой уже был и заскочить незаметно в казарму весьма проблематично. Входная двухстворчатая дверь закрыта. И телефонов сотовых нет. Как раньше без них наши старшие товарищи бегали в самоход и не палились?

Подбежав к окнам расположения, я заглянул в них и увидел там, считающего по кроватям, дежурного по училищу.

— Блин, проверяющий. Надо, чтобы открыли дверь, — сказал я, когда мы затаились под окнами бытовки.

— Зачем ты за мной побежал, Серёга? Ну... не хочу я здесь учиться. Летать не хочу, служить не хочу, — начал причитать Виталик.

— Давай мотивационный тренинг перенесëм на другое время. Не причитай, — сказал я и постучал в окно бытовки. Кто-нибудь из дневальных должен услышать.

— А что это такое — трэниг?

— Ну как же, собирается куча неудачников, выходит более удачливый и хитрый парень или девушка и рассказывает, как стать таким же успешным. И за это получают деньги. Не слышал о таком?

Мда, загрузил ты пацана, Серëга. Не слышал он никогда про подобные разводы на бабки, потому что нет их ещё!

— Ладно, не бери в голову, — сказал я, снова постучав по стеклу. В окне показался Костя и заметил нас.

Теперь надо ждать, когда он откроет двери. Дежурный сейчас не досчитается как минимум одного и построит всех. Точнее, уже поднял! Включился свет, и вся рота устремилась на центральный проход.