Индульгенция 1. Без права выбора - Тимур Машуков
— Кто это сделал? — только и спросил я, а он кивнул на тонкую папку, лежащую на столе.
Что ж, оказалось, у нас появилась новая сила — анархисты, которым императорская семья стояла поперек горла. Три следующих года я искал их верхушку, просеивая каждый контакт.
Я познакомился с бандитами, контрабандистами, опустился на самое дно преступного мира. Раскопал такое, что после этого многие аристократические рода пошли бы под нож. Но не находил самого главного — тех, кто заказал смерть наших родителей.
Брат, надев корону, погрузился в политику, а я как цепной пес стал рвать всех, кто пытался ему мешать. За короткий срок у меня появилась репутация конченого отморозка, не имеющего тормозов. Пытошная стала моим вторым домом — допросы я проводил лично, получая мрачное удовольствие от воплей боли. И меня это устраивало — брат был чистым и правил мудро. А для плохих, грязных дел у него был я. Мы дополняли друг друга как день и ночь, как свет и тьма. Мы были настоящими братьями и родственные узы были в нас очень сильны. Я безгранично доверял ему, а он мне. Идеальная семья, но без родителей.
Поэтому я искал, иногда срываясь. Последовала череда дуэлей — пару раз меня едва вытаскивали с того света. Я стал законченным бабником — количество моих любовных побед не поддавалось подсчетам. Мне было, собственно, все равно, с кем провести ночь — тем более, что по пьяни все женщины красотки, а трезвым я бывал крайне редко.
Меня называли смутьяном, читали мораль и даже пытались посадить на трон вместо брата. Я потом даже цветы принес на могилы этих идиотов. А еще меня боялись — сильно, до дрожи в коленях. Потому что когда я приходил в дом, никто не знал, один я выйду или вместе с его хозяином, которого после никто и никогда не увидит.
И наконец после долгих лет поисков я нашел верхушку этих тварей. Небольшой городок Позно, на севере княжества Лифлядского. Именно там собрались на очередной совет те, кто был повинен во многих смертях. Анархисты, мать их. Против власти, охотно берущие у этой же власти деньги, чтобы бороться с другой властью. Как и всегда — любые идейные лозунги прикрывают банальное зарабатывание денег.
Я свалился им на головы внезапно, как пожар в степи. Вот только что все было спокойно, а через миг огонь до горизонта. Они меня не ждали — сидели расслабленно. Они и тот, кто отдавал им приказы — личный куратор и родной брат императора Филиппа Третьего.
Люди из Тайного приказа резали их сторонников снаружи, а я действовал внутри. И от меня не было спасенья — слишком долго я к этому готовился, слишком долго вынашивал свою месть. Поэтому и жег я их заживо и довольно смеялся, глядя на их муки — так же когда-то сгорели мои родители.
Оставив после себя обугленные трупы и издевательскую записку Филиппу: «Почувствуй себя мной, падаль», — я вернулся домой. И вдруг почувствовал, что все… Перегорел. Мне ничего не хотелось. Жить стало скучно. Лишившись цели, я пустился во все тяжкие. Алкоголь, бабы, дурные компании.
Скука, вот то, что убивает нас сильней всего. Я так и не нашел себе места в этом мире, живя лишь местью, выжигая при этом свою душу. А когда все закончилось, я понял, что дальше жить незачем. Политикой я не интересовался, доходные дела не привлекали. А армия — еще более скучное место, потому как сидеть на месте я не любил и серьезно опасался, что если пойду воевать, то разразится реальная война с большими жертвами.
Так я и прожигал жизнь, пока на одной из вечеринок не встретил ее — девушку с голубыми как небо глазами. И пока я смотрел в них, во мне что-то перевернулось. Я вдруг понял, что реально хочу жить, хочу все изменить, хочу измениться сам. Наш роман был мгновенным, страсти так и кипели. Ну а итог — нож в шею и разбитые надежды.
В очередной раз я убедился, что все зло от баб. Не был хорошим, правильным и добрым, так и нефиг пытаться им стать. Из злобного пса не получится комнатной болонки, как ни пытайся одеть на него розовый бантик, который не скроет ни злобного оскала, ни шрамов на морде и душе.
Так что, еще раз посмотрев на руины некогда красивого дома, я полетел к свету, что манил меня чем-то новым и, главное, интересным. Надеюсь, теперь-то мне скучно не будет…
Глава 2
Глава 2
— Вставай! — резкий и неожиданный удар в лицо кинул меня на пол.
Что за черт⁈ Я ж вроде умер. Однако боль явно свидетельствовала, что пока я еще жив.
— Вставай, вставай, вставай!.. — при каждом слове мне по ребрам прилетал удар. Отчетливый хруст показывал, что били со знанием дела, желая все сломать, но не убить. Уж я-то в таких вещах разбираюсь.
Заплывшие глаза не хотели открываться, но я все же попытался. С трудом чуть их разлепив, я увидел, что лежу на полу, а перед моим носом нетерпеливо переминаются ноги в лакированных туфлях, которыми, собственно говоря, меня и пинают.
— Что? До этого идиота словами так и не дошло? Сколько раз ему говорили, что не нужно появляться в этой половине поместья? — раздался женский… хотя нет, скорей девичий голос.
— Чего разлегся? — острый каблук вдавил мою ладонь в пол, безжалостно ломая пальцы.
И тут я уже не выдержал и заорал, за что мне опять прилетело по лицу.
— Ай, ублюдок! Смотри, куда бьешь!!! Ты мне туфельки его кровью измазал!
— Так и нехер тут стоять, сучка. Пиздуй туда, откуда вылезла, гадина.
— Я тебя когда-нибудь точно убью. Подсыплю яда в вино или шлюху с дурной болезнью подошлю.
— Моя сестра как была тупорылой тварью, так и осталась. Даже месть интересную придумать не может. Куда катится род Раздоровых?
— Ты этого все равно не узнаешь, потому что не доживешь. Как и этот кусок мяса, — она опять попыталась меня ударить, но за это время я чуть привел мысли в порядок и, несмотря на сильную боль, сумел почувствовать движение и здоровой рукой перехватить ногу.
Рывок — и эта тварь падает рядом, прикладываясь лицом об землю. А я на ощупь ползу к ней и начинаю бить ее головой, ломая кости
