Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич
Подкрепиться решили японскими трофеями, оставив собственные пайки про запас. Конечно, полевую кухню никто не топил и не готовил на ней, в ход пошли полевые пайки из НЗ… Они меня откровенно разочаровали! Хлеба нет – ни галет, ни сухарей, ни уж тем более консервированных буханок, вроде тех, что встречались у фрицев. Вместо хлеба прессованный, высушенный рис – конечно, никто из бойцов его не оценил. Более-менее пошли сушеные овощи, а вот соленую редьку я есть запретил – та, судя по всему, потребляется японцами как естественное слабительное. Ну конечно, если основа рациона – рис! И уж тем более сухой…
Мне понравилась только тушенка «Ямато-ни», по крайней мере, насыщенный вкус специй, имбиря, сахара и соевого соуса в мясе смог приятно удивить. Но опять же, судя по всему, мне досталась говяжья тушенка. А вот Леха без всякого удовольствия точил рыбные консервы с добавлением морепродуктов, причем весьма посредственного качества заготовки. Необычный вкус мяса в другой банке смог объяснить только Чан – везунчику-осназовцу достался деликатес, тушенка из кита! Впрочем, со слов Конюха, раньше в японских консервах даже камни попадались… Сволочи-поставщики добавляли их в консервы для веса, чтобы продукцию приняли!
Но, пожалуй, самым сволочным оказалось то, что едва я успел прикрыть глаза, забывшись короткой, беспокойной дремой, как где-то вдалеке мощно ухнул подготовленный осназовцами фугас. Я, правда, не сразу понял, что произошло, услышав отголосок взрыва сквозь сон да почуяв легкий толчок земли, дошедший до блиндажа, но затем внутрь залетел взволнованный Сергей:
– Идут!
– Вот ведь твари же, неймется… К бою!!!
Я выскочил наружу первым, вслушиваясь в частые, многочисленные пулеметные очереди. Ого! Судя по числу работающих ручных пулеметов, японцы явно шли не на склад загружаться… Прижав к глазам окуляры трофейного цейсовского бинокля, в сереющих сумерках я разглядел прямо-таки весело, ярко горящую танкетку «Те-Ке», налетевшую на фугас. Машина разведывательная, вот первая и нарвалась…
Не менее ярко пылают и два легких «Ха-Го» – как видно, получили по кумулятивной гранате в борт. И даже косые струи дождя еще нескоро потушат огонь на японских «коробочках»!
Неплохо, весьма неплохо. Еще в хвосте вражеской колонны пылает обычный, колесный грузовик, правда, перестрелять замершую на месте технику Гольтяеву не удалось. Во-первых, у него было слишком мало бойцов с гранатометами (к тому же один подрывал мину натяжного действия), во-вторых, пришлось расположиться слишком близко у дороги. Ну и в-третьих, уж больно много оказалось японцев…
Самое большое, что успели сделать осанозовцы – врезать парой очередей по бортам грузовиков, везущих пехоту, после чего им пришлось спешно уходить. Еще бы! Навскидку япошек не меньше полутора сотен (это не считая понесенных потерь!) да три полугусеничных БТР у них уцелели. «Хо-Ха» – машина неплохая, но крупнокалиберных пулеметов не несет. Впрочем, танковые «Тип 97» калибра 7,7 миллиметра могут быть оснащены оптикой.
Судя по всему, японцы собираются использовать БТР в качестве подвижных огневых точек.
– Шапранов, Чэнь – огонь по бронетранспортерам! Пулеметчики – пока молчим, ждем! Снайперы – самостоятельно выбиваем офицеров и расчеты с ручными «Намбу» с пятиста метров!
Я сжал ложе трофейной «Арисаки», вглядываясь в серую пелену ливня, что хлещет по лицу. Так получилось, что, распределив бойцов и командиров по расчетам к пулеметам и ПТР, сам я остался в роли свободного стрелка… И даже без оптики. С другой стороны, я всегда стрелял неплохо, а уж к японской винтовке есть особый практический интерес. Плохо только, что идущих с запада японцев трудно различить на фоне темной полосы у самого горизонта…
Короткая летняя ночь держится из последних сил, не желая сдавать позиций неизбежно наступающему дню, чем невольно помогает врагу.
А вот обещанной канонады Дальневосточного фронта не слышно. Неужели действительно решились наступать без артподготовки?
– Сергей, пока есть время – отстучи нашим, что японцы атакуют, а мы принимаем бой!
– Есть!
Но, прерывая его ответ, все ближе гремит рев моторов. Японские бронемашины, развернувшись в линию, двинулись вперед, на полном ходу открыв беспокоящий пулеметный огонь. Причем первые же очереди врага вспороли грязь в опасной близости от бруствера! Видимо, верна моя догадка насчет оптики…
– Шапранов, Гэншэн, чего молчим?!
Морячки ответили пристрелочной очередью бронебойно-трассирующих пуль. Светлячки трассеров легли левее следующей справа машины, но лейтенант тотчас взял упреждение и второй же короткой очередью нащупал БТР. Трассеры заплясали на лобовой броне, «Хо-Ха» дернулся, словно налетел на препятствие, но, несмотря на противопульную защиту, все же покатил вперед. Великовато для японского «гочкиса» расстояние в шестьсот с лишним метров, да и броневые листы бронетранспортера установлены под рациональными углами наклона… Но языки пламени на раструбе пулемета БТР погасли – видимо, Дима задел носовую установку.
А секунду спустя Шапранов вложил в нос «Хо-Ха» длинную, густую очередь, и даже без бинокля я увидел, как летят в стороны обрывки броневых листов с носа БТР! Бронетранспортер отчаянно задымил, а второй номер Димы принялся спешно менять магазин на тридцать бронебойно-трассирующих патронов калибра 13,2 миллиметра… Однако очереди последних, активно используемых против авиации, не только помогают пристреляться к цели, но и выдают позицию расчета. И пулеметчики оставшихся двух БТР сосредоточили ответный огонь на нашем «гочкисе».
Отчаянно вскрикнув, матрос, так и не успевший зарядить пулемет, рухнул наземь со вспоротой веером пуль грудью…
Чэнь не спешил – китайский коммунист очень тщательно целился по кажущемуся столь малым на расстоянии в полкилометра БТР. Но, выручая моряков, он, наконец, выстрелил; зеленый трассер устремился в сторону следующего по центру «Хо-Ха» и ожидаемо разминулся с «коробочкой». Но он же позволил взять Гэншэну требуемое упреждение… Заметив светлячок бронебойного снаряда, занервничавший мехвод отчаянно вильнул в сторону, пытаясь увести машину из-под прицела ПТР. Однако он лишь подставил борт под второй выстрел – и в этот раз «народный мститель» не промахнулся! Мощный бронебойно-трассирующий снаряд калибра двадцать миллиметров прошил тонкую бортовую броню напротив движка, словно лист бумаги. «Хо-Ха» проехал еще пару метров с сильными рывками, после чего замертво замер на месте…
Однако второй выстрел Чэна совпал с коротким свистом японской мины, рванувшей всего в десяти метрах от зенитного пулемета.
– Володя, минометчики заработали! Нужно подавить их, срочно!
Я вновь прижал окуляры бинокля к глазам, пытаясь найти положение вражеских минометчиков. Малый калибр (всего пятьдесят миллиметров) и небольшие размеры в сущности карманной артиллерии японцев создают обманчивое впечатление слабости миномета «Тип 89». Но между тем он имеет хорошую прицельность, а практически килограммовые мины взрываются, едва коснувшись земли… Я не нашел вражеских расчетов среди спешащих в атаку цепей японских солдат, заметно оторвавшихся от БТР, но поймал короткий, едва заметный дымный след второй мины за замершим слева «Хо-Ха».
Она взорвалась еще ближе к «гочкису», и теперь болезненно вскрикнул сам Шапранов, только-только вставивший магазин в пазы приемника…
– Володя, они за третьим броником встали, он расчеты и довез! Попробуй с насыпи снять!
– Есть, командир!
– Чан! Бей по третьему БТР!
Но Чэнь молчит. Он и Конюх вынуждены прятаться на дне окопа, сбросив вниз тяжеленный ПТР: пулеметные очереди сразу двух бронемашин скрестились на бруствере огневой точки китайца. И тяжелые пули калибра 7,7 миллиметра этот самый бруствер дырявят так, что комки земли летят во все стороны, не давая отважному расчету поднять головы… Удивительно, но с борта уже подбитого Гэншэном бронетранспортера, не просто дымящего, а явственно горящего с носа, открыл огонь какой-то отчаянный пулеметчик.
