Точка росы. Версия 1.1 - Джо Смит
Я оглянулась. Стрельчатые окна, резные балконы, колонны. Здание было впечатляющим. И мертвым. Таким же, как и взгляд Хэла в то мгновение. У меня мороз прошелся по коже.
— Пойдем отсюда, Хэл, — я взяла его за руку, крепко сжала, — помнишь? Не оглядываться назад.
— Ничего и никого реального, Тэсс, — печально глядя вдаль, ответил Хэл, и добавил, кладя свою ладонь поверх моей, — ничего.
— А как же я? — я попыталась улыбнуться. — Как же я? Я настоящая. И ты тоже.
Мое замечание осталось без ответа. Хэл никак не отреагировал на мои слова. Его немигающий взгляд бродил по стенам дома, схватывая малейшие подробности, добавляя что-то едва заметное на первый взгляд. Я не поняла, пока не присмотрелась. Окна, те, на которые Хэл направлял свой взгляд, загорались. Он глянул на крышу — там появилась труба, пуская легкий дымок. Я услышала отчетливый заливистый смех. Вспыхнули и погасли слова Ки, то, о чем он просил, о чем предупреждал, четко и ясно. Я еще раз потянула Хэла за руку и встала перед ним.
— Я хочу быть здесь, — мелко дрожа, прошелестел Хэл. — Этот дом, этот сад… О, позволь мне остаться тут…
Он глянул мимо меня. Я проследила за его взглядом. Там, куда он так напряженно смотрел, появилась парадная дверь. Солнце послало свой луч по поверхности отполированного дверного молотка. Аромат роз усилился.
— Пойдем, — задыхаясь, произнесла я, безуспешно дергая Хэла. — Пойдем со мной. Я настоящая, Хэл. А это все только иллюзия. Программа дополненной реальности.
И окончательно отчаиваясь, выпалила невесть откуда взявшуюся мысль:
— Остаться здесь все равно, что опять впасть в ледяной сон!
Хэл подарил мне только мимолетный взгляд, полный бесконечной усталости. Он будто совсем, окончательно сдался. Клянусь, в его глазах мелькнуло только одно желание — впасть в этот самый ледяной сон и пропасть в нем.
Я была напугана этим пейзажем, этим розовым дурманом, что расходился по саду, как ядовитый туман. Поэтому и только поэтому дала волю току, сидящему внутри меня. Он не навредил Хэлу. Едва коснулся его кожи, слегка пустился вглубь, дразня вены. Но и этого оказалось достаточно, чтоб мой Связанный пришел в себя. Он встрепенулся и посмотрел на меня так, будто видел впервые в жизни.
— Пойдем, — бросил коротко, вставая.
Мы шли по парку, все еще держась за руки. Окружающая нас дополненная реальность понемногу растворялась. Нас снова окружило белое ничто. Мы остановились посреди него. В воздухе запахло озоном.
— Спасибо, — Хэл прикоснулся губами к моей макушке, — что вытащила оттуда. Наверное, нам теперь туда, — Хэл указал на что-то, чего я не могла увидеть.
— Что там? — настороженно произнесла я. — Еще одна дверь? Вроде той, в которую ты уже входил?
— О чем ты? — Хэл глянул на меня.
— О твоем первом выборе. Ты увидел что-то на экране, нажал на кнопку и прошел в появившуюся дверь.
— Ничего из этого я не делал, — твердо ответил Хэл. — Нет, серьезно. Ты ушла за экран. Я ждал тебя. А потом просто оказался на пути к дому.
— А я видела отца, — тихонько произнесла я.
— Сложно было?
— Да. Он сказал, что выбора больше не будет.
— Но он был. Мы выбрали.
Хэл замолчал, озабоченно оглядываясь.
— И мы все еще здесь, — он прошелся туда-сюда, о чем-то размышляя. — Что-то здесь не так.
— Что? — почему-то встревоженно спросила я, наблюдая за передвижениями Хэла.
— Пока не знаю, — он наконец-то остановился и пристально посмотрел на меня.
— Хэл? Что происходит? — я слегка повысила голос.
Пришло и ушло какое-то странное, неприятное чувство. На секунду мне показалось, что я все еще еду в машине Обороны. Меня болтает в разные стороны. Я прикрыла глаза, чтобы избавиться от этого. В ушах зажужжал старыми своими лопастями очиститель в «Импале» Хэла. А через секунду меня уже легко покачивало, как если бы я лежала в гамаке Ки. Как я не пыталась избавиться от этих ощущений, у меня не получалось. Так же, как и открыть глаза.
Откуда-то из окутавшей меня тьмы я услышала Хэла.
— Что ты выбрала? — с напряжением в голосе спрашивал он.
— «Пробуждение», — сквозь зубы произнесла я. — А ты?
Я наконец-то пересилила себя и открыла глаза.
Хэл рассеянно посмотрел на меня. И уже почти растворившись в невесть откуда взявшемся слепящем белом свете, прошептал с отчаяньем в голосе:
— «Освобождение».
Глава 15. Точка
— Ты можешь лучше, я знаю, — Ки не хмурится, но что-то в его голосе, в словах, обращенных к ней, заставляет Тэсс день ото дня все глубже и глубже уходить в себя, в те воспоминания, которые она надеется оставить для самой себя. Ей отчаянно хочется верить, что именно они помогают ей оставаться самой собой.
Внешне почти ничего не изменилось. Но. С того момента, как, по словам Ки, Точка запросила свою цену в виде растаявшего, исчезнувшего в белом свете Хэла, Тэсс все меньше и меньше передвигалась вне четырех светлых стен своего бокса. Она прятала голову в плечи и отыскала широкое одеяние с огромным капюшоном, чтобы просто спрятать лицо. Все чаще подумывая о том, чтобы спрятать и лицо за маской, Тэсс опасалась озвучивать это желание Ки. Потому что знала, у него хватит сил ее отговорить. В маске-респираторе, закрывающей лицо почти полностью от переносицы до подбородка, не было надобности. Воздух в Точке был чист. И от него Тэсс тошнило. Как прежде, в почти забытой жизни, ее тошнило от латексного прикосновения перчатки.
— Ты можешь лучше, девочка, — громче произносит Ки, поворачиваясь от пульта управления. — Попробуй еще раз. Они внемлют тебе, верят тебе. Но в их глазах, смотри, — он указывает за прозрачную стену стекла, где в огромном зале без обозримых сводов, все еще, очень-очень прямо, в полном соответствии с направляющими полосами, стоят люди, — в их глазах непонимание. Им нужны более четкие, более взвешенные слова, а не твои эмоции. Кем был для тебя Хэл, им неинтересно. Твоя задача возвеличить его подвиг, его жертву. А ты говоришь только о его прикосновениях и упиваешься его образом, тем, как его волосы горят на солнце или как вздуваются вены на горле, когда его подвешивают вниз головой. Все это — лишнее, запомни!
Тэсс кивает. Ки рассеянно, но выверенными движениями, стучит по кнопкам. Свет, мягко окутывающий зал за стеклом, тускнеет. Люди расходятся группками, четко по сторонам.
На панели, повыше кнопок, светится слово «Оператор». На сером комбинезоне Ки, у левого кармана на груди, светится то же слово. Ки — в одной из своих, как он любит говорить, «ипостасей», и «наконец-то», мысленно ухмыляется Тэсс, «хозяин Точки». Ей вспоминается его искренняя радость, когда она, измотанная, с размазанными по лицу дорожками слез, не вышла — выпала — в район зеленой стены. Как он ликовал, как сразу же перешёл к свои планам, в которых все повторялось и повторялось: «Взять все — и поделить! Чтоб никто не ушел обиженным!».
— Ты все ищешь его и надеешься, что он появится. Но этого не будет, запомни, дитя, — Ки кривится. — Ему не вернуться. Неоткуда и нечему. А тебе лучше было бы подумать о тех неточностях в твоём рассказе, что могут возмутить и запутать людей. Ты говоришь об иглах и боли — но была ли физическая игла, хоть раз? Ты пропускаешь важные перемещения — и мои тоже. Ты смешиваешь фантазии и реальность недопустимым, совершенно сумасшедшим образом. Ты даешь нечеткие описания тех, с кем столкнулась. Где их особенности? Носят ли Эолы капюшоны все время или надевают их по особым случаям? Как именно выглядят Падальщики? Кто они, киборги или люди?
— Не то и не другое, — отрешенно произносит Тэсс, но срывается, на мгновение повысив голос: — Господи, Ки, ты же по сто раз на дню сталкиваешься с ними! И все остальные!
— А новички? Как они воспримут созданий, в чьих телах куча металлического мусора, заменяющего порой даже черепа и части скелетов? Как воспримут то, что зачастую можно увидеть их вены снаружи, эти трубки
