Большие дела (СИ) - Ромов Дмитрий
— Айгюль, давай, помогай. Берём Пашу. Пашка, цепляйся, обнимай нас, держись, братишка, скоро всё кончится.
Куда, блин, идти? И есть ли вообще выход? Надо было мне мотануть на разведку, а потом уже выпускать своих соратников.
— Э! — раздаётся в конце коридора. — Это чё такое! Стоять! Толян!!! Зови пацанов! Стоять, я сказал! Стрелять буду!
13. Красота спасет мир
Нет, стоять для нас вообще не вариант. У меня в руках связка ключей, что-нибудь да откроем.
— Идём-идём-идём-идём! — погнали, ребятушки. — Пашка, давай, брат, потерпи.
Мы находимся практически в конце коридора. Тот мент, что нас засёк, не торопится к нам, опасается. Выходит, не дурак. Он поджидает своих. Значит у нас полминуты преимущества плюс пока они добегут.
Двери-двери-двери… Палаты, они же камеры, меня не интересуют. Мне нужно служебное помещение с телефоном и возможностью закрыться, забаррикадироваться, замуроваться.
Этаж у нас полуподвальный и, судя по окну в моей камере вылезать наружу с раненым и с барышней совсем не вариант. Если удастся запереться, я мог бы вылезти сам и…
Дёргаю ручку. Закрыто. Возможно, на связке имеется нужный ключ, да вот только с того конца коридора раздаются голоса.
— Сколько их?
— Куда они пошли?
— Захарыч, давай вперёд!
Твою дивизию! Времени не остаётся. Подбирать ключ точно некогда. Я дёргаю следующую дверь, и она поддаётся. Да только за ней нам делать нечего. Подсобка, глухой чулан со всевозможным хламом, вёдрами и деревянными швабрами.
— Бойцы, бегом! Вон они! Быстро!
Хоть швабрами отбивайся! Во второй раз от этого ушлёпка Плешивцева уйти будет гораздо сложнее, это уж точно. Я дёргаю следующую дверь, буквально чёрную от грязи. Нет. Шаги приближаются. Защитники правопорядка бегут к нам.
— Не в ту сторону! — с отчаянием в голосе восклицает Айгюль.
Сначала я не понимаю смысла того, что она говорит.
— Толкай! — кричит она, и до меня доходит.
Ну, конечно! Я нажимаю на ручку и толкаю дверь плечом.
— Вот они! — раздаётся совсем рядом. — Погоди не стреляй, так возьмём.
Дверь распахивается, и мы буквально вваливаемся внутрь тёмного прокопчённого помещения. Кочегарка! Я бросаю Пашку на руки Айгюль и с силой захлопываю дверь. Она основательная и тоже железная. И… у неё есть засов!
Только… только он не влезает в проушину. Да что это за день такой! За дверью раздаётся топот. Сейчас, пролетит несколько секунд, и они разом…
— Скорее! Толкайте! — раздаётся с той стороны.
Я со всей силы бью в дверь плечом и одновременно тяну задвижку и… да! Да! Она залетает на место и дверь оказывается закрытой! Ура, товарищи! Горячие продолжительные овации.
В тот же самый миг раздаётся гулкий удар. Это наши преследователи. Айгюль отшатывается, но дверь выдерживает и даже на миллиметр не сдвигается. Йес-йес, ОБХС!
— Пашка, держись, дорогой!
Мы снова его подхватываем и уводим вглубь. Это кочегарка. Правда, никаких признаков работы здесь нет. Небольшая кучка угля, похожая на остатки. Печь холодная, кругом грязь, запах копоти.
В углу стоит деревянный топчан, закиданный тряпками.
— Давай, туда, — киваю я на это ложе.
Мы подтаскиваем Пашку и аккуратно укладываем. Бедный, ему в больницу нужно, но пока медицинская помощь видится в густом тумане, поскольку ближайшее будущее практически не просматривается.
Я оглядываю наше убежище. Никакого телефона нет и в помине, зато есть две лопаты и даже лом. Можно им дверь подпереть, а в случае чего, кому-нибудь и голову проломить. Это очень даже вероятное событие.
Окно имеется и даже без решёток, но по размерам оно скорее форточку напоминает и пролезть в него… блин, не знаю даже… пролезть в него та ещё задача. Нетривиальная, мягко говоря. Нужно на что-то встать и попытаться дотянуться до этой бойницы.
Слева от окна широкий покатый жёлоб, похожий на детскую горку. Он упирается в железный двухстворчатый люк, вынесенный за стену, туда где обычно делают световые приямки. Это для подачи угля, судя по всему. Я толкаю эти створки черенком лопаты, пытаясь открыть, но там, похоже, висячий замок снаружи. Ладно… Я снова обшариваю взглядом кочегарку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})В углу стоят две здоровые полиэтиленовые фляги. Если поставить одну на другую, по высоте будет достаточно, но они довольно лёгкие, так что забраться на них и не улететь тоже непросто. Ладно, надо попробовать.
Я подхожу к двери и прислушиваюсь. Менты возятся с той стороны, что-то измышляют. Стенобитное орудие что ли мастерят? Я беру лом и упираю в крепление засова. Засов мощный, а вот проушина, кажется, не слишком хорошо держится. Ладно… Нам бы день простоять да ночь продержаться.
— Айгюль, иди, помоги мне, — машу я ей рукой. — Становись у окна.
Она молча повинуется. Я подтаскиваю фляги и устанавливаю одну на другую. Впервые на манеже, блин… Чудеса эквилибристики…
— Короче, смотри. Мне нужно выбраться в это окно. Поняла?
Она молча кивает, никаких «а как же мы» и «я здесь без тебя не останусь». Молодец. Стреляная птичка. Она такая гибкая, что, может быть, лучше меня пролезла бы в это окошко, но попадись она в руки тем оркам, что носятся снаружи, участь её была бы незавидной.
— Хорошо. Придержи вот эту флягу, чтобы она не упала, а я попытаюсь на неё забраться.
Айгюль обхватывает её руками и крепко прижимает к себе. Хорошо, правильно.
— Голову осторожно… Отверни.
Блин, не получается… Фляга соскакивает, а эти крокодилы за дверью начинают стучать. Кувалды у них там что ли? Я снова делаю попытку и опять неудачную. Мы придвигаем обе фляги к стене. Айгюль прижимается к ней спиной, придавливая со всей силы, а я пытаюсь подпрыгнуть, будто выполняю джигитовку.
С третьего раза мне это удаётся. Расставив руки в стороны и балансируя, я медленно выпрямляюсь и хватаюсь за раму. Всё. Теперь нужно подтянуться и попытаться вылезти. Не попытаться, а вылезти. И, кстати, не будет ничего странного, если меня там будут встречать… Но приходится рисковать, делать-то, в общем, нечего.
Я кое-как пролезаю в окно и, на удивление довольно легко, выбираюсь наружу. Уже темно. Фонари не горят, здание выглядит недействующим и даже немного заброшенным. Интересно. Никого не видно, но я понимаю, что это затишье, скорее всего, обманчивое.
Панельное одноэтажное строение, света нет, людей нет, ничего нет… Крадусь вдоль стены и заглядываю в зарешеченные окна. Территория изрядно заросла, насколько я могу видеть в темноте. Такое ощущение, что вся жизнь этого учреждения протекает на уровне подвала.
Подхожу к бетонному выщербленному крыльцу, над которым нависает мрачный козырёк. Табличка на стене облупившаяся. Кое как я разбираю надпись: «Управление внутренних дел исполкома Мосгорсовета. Медицинский вытрезвитель». Ни номера, ни района…
Понятно… Берусь за ручку тяжёлой железной двери и тихонько тяну на себя. Она поддаётся и открывается, оглашая округу скрипом. Но скрип внезапно тонет в звуках подъезжающего автомобиля, и по зданию проскальзывают яркие лучи от фар. Чуть поодаль за ёлочками останавливается милицейский «уазик». Рядом с ним я замечаю и «жигули», похоже те самые, что участвовали в захвате. А вот автобуса и автозака нет. Возможно, в таком случае, и личный состав, тоже не весь. Это хорошо.
Фонари «уазика» гаснут, хлопают дверцы, и я различаю двух человек. Они тихонько переговариваются и явно идут сюда. Прятаться мне некуда. Бежать вдоль стены хоть в ту, хоть в другую сторону не вариант, они сразу меня заметят. Идти им навстречу? Блин. В бобике наверняка есть рация, только как она мне поможет?
Времени на размышления не остаётся, и я ныряю в приоткрытую дверь, оказываясь в тускло освещённом холле. Под потолком горит едва живая лампочка. Справа оборудовано помещение для дежурного. Стойка, стекло, облезшая надпись масляной краской. Запустение и уныние. Явно это медучреждение не работает. Из холла ведут три двери. Я ныряю в правую и замираю. В этот же момент слышу, как бахает входная дверь.