Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра

– Всем сестрам по серьгам?

– Именно. Раз господин статский советник не стесняется расспрашивать базарных баб о нас, мы не взрастим в себе и капли смущения, расспрашивая о нём.

– А прогуляюсь-ка я завтра с утра на рынок, – подумав, сказала Берта. – И вас, отец, с собой прихвачу.

– Добро. Но ежели ты меня ещё раз при уважаемом человеке унизишь, я тя прям там выпорю своей отцовской властью.

– Да какой уважаемый?! Этот пьяница бесполезный мало того, что сам свои настойки глушит, так еще и нормальных людей спаивает за их же гроши! Нашёл же ты себе друга, лучше не придумаешь!

– Я те дам на родителя глотку драть! – рявкнул дед. – Поживи с моё сначала, потом уже рассуждай о чужой пользе.

Под нарастающую перепалку жевалось не так бодро, но я упрямо впихивала в себя вкуснейшую сдобу. Что лично я могу сказать о Викторе? Красив, не дурак, занимает высокое положение при дворе, плотно связанное с военной службой. Само собой, маг. Скорее всего, пользуется спросом у противоположного пола и прекрасно осведомлен о своих достоинствах. На этом, пожалуй, всё. Конечно, можно еще попробовать вменить ему демонстративный интерес к графине Амори́ – и это при полном бальном зале достойный молодых леди – но даже на мой взгляд данное суждение притянуто за уши.

Так на кой чёрт статский советник в условиях разворачивающейся войны и политических переговоров бросает столицу и мчится в мелкий городок на окраине Аморской земли, разыскивая её владелицу? Подняв глаза от пирога, я наткнулась на напряженный и явно вопрошающий взгляд своего помощника.

– Нет, не смеши.

– Уверена?

– Конечно. Ни о каких чувствах не может быть и речи. Мы станцевали всего один танец и после него даже особо не разговаривали. Да и в последствии он не мелькал в пределах моих интересов, всё-таки уже титулованный и полностью законный владелец своих земель, да ещё и со своими сформировавшимися взглядами на женское предназначение. Хотя даже этого мне выяснять было недосуг.

Мне показалось или в его глазах мелькнуло облегчение? Наверняка показалось, потому что этот наглец тут же принялся откармливать пирогом Миру, беззлобно подтрунивая над её округлившимся животиком. Служанка как могла отбивалась от его нападок на свой плохой аппетит и с легкой заботой поглаживала будущего малыша. Хотя отчего же будущего? Уже вполне существующего и заранее обреченного на чепчик с рюшками, который Берта старательно вывязывала по выходным. Третий.

Я не знала точную дату зачатия, однако уже аккуратно предполагала дату родов. Выходило, что в конце весны на свет должен был появится новый маленький тионец. По совместительству, единственный наследник графа де Кресс.

Задержав собравшегося спать Ясеня и дождавшись, когда остальные слуги разбредутся по комнатам, я поделилась своими опасениями.

– Не ошибаешься. Этот сукин сын – старший сын первенца Дастона де Кресс, а от того первый в очереди на титул графа де Кресс, когда вся эта шайка-лейка передохнет.

– А каким образом Дастон получил титул графа, если мой дед по материнской линии – барон, а двоюродный дед Шатуа имел титул учтивости?

– Там произошла какая-то мутная история с наследованием баронства, объединением прилегающих земель, личных заслуг и передачи казне шахт, я не разбирался. Но, в целом, вопрос-то правильный.

– Получается, если семья де Кресс уже владеет графским титулом, то свадьба со мной им не слишком-то и нужна?

Скептически-насмешливый взгляд был мне ответом. Действительно, даже если Дастону больше нет необходимости гнаться за высоким положением в обществе, то его второй сын, имеющий разъедающий внутриличностный конфликт своих притязаний и реальных возможностей, ни за что не откажется прибрать к рукам Аморскую землю.

– Наше счастье, если родится девочка. Возможно, другие дети Артура будут претендовать на титул и отстанут от девчонки-бастарда. Но если родится пацан… Там уже будет не до законнорожденности.

– Ты сам говорил, что дар не сверяет родовые книги. А пол сверяет?

– Нет, – тихо ответил Ясень, осознав, что и родившейся малышке не будет спасу от родственничков, желающих выгодно продать одаренную кобылку за круглую сумму фионов. – Одно радует. Пока эта мразь разберется, что головастики у него отныне калеченые, пока смирится с тем, что его наследник рождён служанкой, мы успеем убежать. Возможно, далеко.

– То есть не скоро?

– Если ты про то, сможет ли он и дальше принимать горизонтальное положение с леди и не леди, то да, сможет – остро улыбнулся подросток. – Иначе нас ждала бы кара небесная через сутки или сколько там этой твари похотливой надо, чтобы прийти в себя.

– Понятно. Кстати, как ты думаешь, кто родится?

– Твой троюродный внук. Большего загадывать не стану.

– Спокойной ночи, – пожелала я, отправляясь к себе.

Сон не шёл. Тяжелые, как скалы, мысли беспрестанно ворочались в моей голове, заставляя прислушиваться к размеренному дыханию Миры. Где-то в сундуке спал Чук, отъедающийся за свои безмерные труды по достижению нами финансового благополучия, за стенкой устраивалась Эля, стараясь не потревожить отдыхающую повариху. А я всё гоняла и гоняла по кругу догадки и гипотезы.

Нет сомнений, что до прибытия Роберта в город остались считанные дни. Он без труда узнает всю прислугу и не погнушается применить силу, чтобы вызнать, куда я пропала. Облегчение приносит только то, что мы ещё не женаты, а, значит, потребовать покорности от моих слуг на правах легитимного хозяина он не имеет права. Однако что-то мне подсказывает, будь мы супругами – моя голова была бы забита совершенно иными тревогами.

И совсем непонятную роль здесь играет Виктор. Сколько не гоню от себя мысли о нём, но они упрямо толпятся на переднем плане моих переживаний. Лорд не был похож человека, который хочет скрыть свои мотивы, что было бы характерно для индивида с дурными намерениями. Не покидает ощущение, что спроси я у него причины поисков графини, будучи при своей внешности, он не стал бы юлить. А так просто не посчитал нужным что-то объяснять незнакомой простолюдинке.

Естественно, ни о каком доверии речи не идёт. Но, может быть, Ясень прав, рассуждая о потенциальном союзнике?

Незаметно сморенная рассуждениями, я уснула и проспала до самого утра, вынырнув из сна только после ласковой, но настойчивой просьбы Миры проснуться.

Утро не задалось с самого начала. Общая вялость и нестерпимое желание выпить пару чашек крепкого американо превращали меня в небольшого, но крайне злого цербера, к которому решила сунуться одна только камеристка с моим любимым черносмородиновым чаем. Чай был принят благосклонно, подгоревшая овсянка – со скрипом. Берта, как и обещала, с рассветом упорхнула на базар, поэтому приготовление завтрака выпало на долю крайне инициативной, но удивительно бесталанной юной мисс.

– Да там печь просто магическая, – оправдывалась потом бурая от стыда Эля, прогоняя полотенцем запах горелого молока. – Я ж только с обычной управляться умею, а эти ваши финтифлюшки волшебные десятой дорогой обхожу, оторвет ещё что-нибудь.

В унисон моему гадкому настроению из своего сундука выполз помятый чёрт, молча присосавшись к моему чаю. Если бы не знала, что это невозможно, решила бы, что ребенок напился. Пытаясь утешить дитятю, я подхватила его на руки, не обращая внимания на явный протест, и чмокнула в безрогую голову. Шерстка отдавала запахом мыла и…

– Какого клята от тебя несёт спиртом?!

– Не ругайся…

– Ты где алкоголь достал, бес бесстыжий?

– Не кричи…

– Когда налакаться успел, чёрт бессовестный?

– Мы давно уже пьем, как люди, из стаканов и бутылок, а не лакаем, как собаки, – с достоинством ответил ребенок, гордо задрав подбородок.

Я пронаблюдала, как его глаза медленно, но верно скатываются в кучку и внезапно поняла, что совершенно ничего не знаю о процессе взросления чертей. Это уже оно или ещё нет?

– Так где ты выпивку нарыл, каклюдь?

– Там… Вкусно пахло, сладко. Я думал, малина, а оно сладкое сначала, а потом горькое и в глазах двоится, – горестно вздохнул ребенок и махнул лапкой в сторону первого этажа, разом утратив всю спесь. – У старого человека под столом.