Теперь я не Адвокат 2 - Михаил Воронцов
Едва появилась отметка о том, что сообщение прочитано, Андрей набрал мне.
— Не могу говорить, — сказал я в трубку. — Скажем так, не один. Очень неудобно, и выйти не могу.
Андрей истерически зашептал в трубку (до этой секунды я и не предполагал, что можно шептать истерически):
— То… что ты написал… это всё правда?
— Да. Я не пьяный, не укуренный и не под таблетками. Сейчас переведу на видео.
Я включил видеоформат звонка и направил камеру на встревожившегося Смирнова.
— Об…обалдеть, — начал заикаться Андрей, а потом добавил:
— Ты уверен, что сможем доказать?
— Если не будем валять дурака, то сможем. Вы бы, пожалуй, поторапливались, а то мало ли что.
«Мало ли чем» могло быть все что угодно — от истерики и попытки Смирнова напасть на меня (тогда бы мне пришлось его пристрелить) до появления его друзей.
— Сейчас, только доложу руководству!
Он отключился, и в гараже снова наступила тишина.
— ОСБшников позвал? — презрительно фыркнул Игорь. — Ну-ну. Эти клоуны за мной двадцать лет бегают, а поймать всё не могут. Ты не понимаешь, во что ввязался.
Отвечать я не стал. Рассказывать Смирнову, что с доказательствами у меня немного получше, чем он думает, смысла не было.
Потекли напряжённые минуты ожидания. Путь от Управления собственной безопасности к гаражам был неблизок, к тому же полицейская бюрократия не позволяет вот так «бросить всё и приехать». Если бы они работали пошустрее, я бы не стал действовать сам. Но теперь уже обсуждать нечего.
Через полчаса Смирнов не выдержал.
— Зачем тебе это нужно? — спросил он.
— Что?
— Вот это всё, — он указал рукой на револьвер. — Задержание, или как его назвать. Очень похоже на бандитское нападение.
— Тебе не кажется, — как можно спокойнее ответил я, — что если бы мне это было не нужно, ты бы давно спросил, кто я? Откуда ты знаешь, что за человек прибежал к тебе в гости с оружием в руках? Где мы могли с тобой столкнуться?
— Хороший вопрос, — закивал головой он. — Ну, например, по делу Левшина.
— Какой-то нанятый им частный детектив — зачем он вам? Левшин мог нанять их сотню.
— А нанял одного, — вздохнул Игорь. — Но очень прыткого.
— И всё-таки, как ты узнал меня? В соцсетях меня нет, фотографироваться я не люблю, хранящееся в архиве моё полицейское дело никто тебе не даст, да ты и не настолько сумасшедший, чтобы его попросить.
— Видел около суда, — подумав, ответил Смирнов. — Когда Левшину продлевали арест… и не продлили.
— Неплохо придумал. Пожалуй, это лучшее, что ты мог сказать. Увы, я отлично понимаю, насколько это маловероятно. Около суда тебе делать было нечего. Придурков-понятых мог привезти кто угодно, а ждать, что тебя вызовут — просто идиотский поступок.
Смирнов долго молчал и изучающе смотрел на меня.
— А ты ещё умнее, чем я думал.
И добавил:
— Но если ты такой умный, то должен понимать, что нам лучше с тобой договориться.
Затем, после ещё одной долгой паузы, он продолжил:
— Левшин — кто он тебе? Папа мажора, который даёт тебе деньги. Левшин богат, но он никогда не поставит тебя на один уровень с собой. Его деньги — это так, подачки, причём за то, что ты спас его придурка-сына. Или ты хочешь сделать мир лучше?
— Хочу, — пожал плечами я. — Почему бы и нет. Чище, добрее… какие там ещё слова прилагаются.
— Да? Точно? Не стреляй, я тебе кое-что покажу.
Смирнов расстегнул воротник рубашки и стянул её с плеча.
Показалась татуировка — та самая, о которой я слышал с первого дня знакомства с Левшиным.
— Знаешь, что это?
— Нет, откуда.
— Знак. Знак того, что кто-то действительно хочет сделать мир лучше, как ни глупо и пафосно это звучит.
— Подбрасывать наркотики — интересный способ отправить цивилизацию по правильному пути.
— В белых перчатках мир не исправить, — махнул рукой Смирнов. — А деньги дают власть и силу. Зло без их помощи не победить. Почему я, оперативнику со стажем, должен говорить такие простые вещи? Отпусти меня, и ты станешь миллионером. Более того, ты станешь одним из нас. Ты будешь жить не своей маленькой бессмысленной жизнью, а другой… ты станешь частью великой силы, которая придёт на Землю и сделает то, что должна сделать…
В коридоре послышались шаги, и через несколько секунд в гараж вбежал Андрей, с ним его начальник Илья, ещё несколько оперативников, из которых выделялись двое — я сразу понял, что это сотрудники Комитета Имперской безопасности.
Даже их сюда подключили. О как.
— Это человек напал на меня, — произнёс Смирнов. — Я выходил из гаража, он направил на меня оружие, заставил вернуться, осматривал мои вещи и подбрасывал мне что-то в карманы и в рюкзак. Что находится в гараже, я не знаю, он мне не принадлежит. Я требую дать возможность позвонить моим адвокатам — у меня заключены соглашения с двумя адвокатскими бюро. Нарушены мои права. В кармане у меня лежали деньги, этот человек их похитил. Больше я ничего не скажу, буду говорить только в присутствии адвокатов.
Я хотел сказать, что в гараже стоит камера, к тому же пишущая звук, но не стал. Смирнову до поры об этом знать не стоит.
Оперативники стали около Смирнова, и Илья, Андрей и один из комитетчиков попросили меня выйти с ними из гаража.
— Мы знали, что ты сумасшедший, но не знали, насколько, — сказал Илья. — Ты уж извини.
— Теперь знайте. Наркотики в банке и в рюкзаке. В коробке «макаров» с патронами. В кармане у него перчатки, в которых он пересыпал героин. И, самое главное — в гараже стоит камера, она зафиксировала все его действия.
У комитетчика от этих слов немного приоткрылся рот. Илья и Андрей оказались поспокойнее, но глаза и у них стали размером с блюдце.
— Постой здесь, — произнёс Илья, скрылся в гараже, но через минуту вернулся.
— Так и есть. Делаем осмотр, изымаем, бегом проводим экспертизу и выходим на
