Аналитик (СИ) - Семин Никита
Фух! Прямо гора с плеч. За ним по очереди расписались об успешной защите и остальные члены комиссии. Покидал я аудиторию со смешанными чувствами. Как-то не ожидал, что такое плевое на первый взгляд дело чуть не сольется в унитаз из-за одного старого перестраховщика. А Жижиленко я теперь должен. И я это запомню.
Перед тем, как меня отпустить, Эммануил Григорьевич не поленился и на отдельном листке записал все замечания, что у комиссии появились по ходу моего опроса. И лишь после этого меня отпустили. Когда я вышел, увидел бледные лица моих одногруппников.
— Если уж тебя так долго держали, то что с нами будет, — прошептала Ира Игнатова, озвучив общее состояние группы.
— Нормально у вас все будет, — постарался я их успокоить, — ко мне просто требования выше.
Вроде выдохнули, но все равно мандраж у них был такой, что невооруженным взглядом было видно, как некоторых колотит как от озноба.
Попрощавшись со всеми, я поспешил домой. Хотелось сына с Людой увидеть, да в институт позвонить надо — мало ли, может обо мне снова из Кремля спрашивали. Время выступления перед политбюро так ведь и не назначено.
К счастью никто мне не звонил, и я смог полностью успокоиться. Завтра уже посмотрю, что там мои аналитики написали, и может уже закрою вопрос со своим заместителем. На крайний случай, можно кого-то и секретарем сделать, но тут надо уже спрашивать согласие. Это должность моего зама для любого аналитика прямое повышение, а секретарь аналитикой не занимается. Могут и в позу встать, я ведь их не в секретари звал на работу.
Дома мама обрадовала всех новостью, что наконец ушла с должности повара на заводе и ее документы приняты в техникум. Теперь ей предстояло за лето войти в курс дел и с начала нового учебного года будет молодых девчонок учить борщи варить. И это не шутка или преувеличение. Реально один из экзаменов кулинарного техникума — правильно приготовить борщ.
— Интеллигенткой станешь, — подкалывал ее батя, на что она шутливо замахивалась на него полотенцем.
Про мою защиту спросили вскользь — мол «сдал»? И услышав «да», спокойно вернулись к своим делам. Никто из родных и не сомневался в ином ответе.
На следующее утро я отправился в институт. Надо посмотреть, что там написали мои подчиненные в своих вариантах итогового доклада. В том, что Аня могла утаить эту информацию, я сомневался. Так и получилось. Уже с порога вся пятерка аналитиков чуть ли не атаковала меня, тыча папками и в прямом смысле пихаясь локтями друг с другом, чтобы я первым делом посмотрел их отчет, а не конкурента. Весть о том, что мне нужен заместитель, облетела весь институт, а логичные мысли, что понравившаяся мне работа может стать билетом на новую должность, будоражила умы вчерашних студентов.
Забрав все папки, я выгнал нетерпеливых сотрудников за дверь и уселся за стол. Пора посмотреть, что там у них получилось.
Глава 16
Середина июня 1932 года
— Неплохо, — протянул я, читая версию доклада в исполнении Игоря. — Но мало иллюстраций. Схем почти нет, слишком много таблиц… — бормотал я себе под нос, — да и те… как-то они между собой почти не пересекаются. А должны дополнять и создавать общую картину. Ладно, — отложил я папку в сторону и потянулся к последней работе.
Все предыдущие доклады я уже просмотрел и пока версия Игоря в моем мысленном рейтинге лидировала. Остальные сделали почти под копирку тот же самый доклад, который Валерий Семенович отправил в Кремль. Я даже сомневаться начал, что Аня их всех вчера с утра предупредила, а не в последний момент. Вызвал нашего парторга, у меня сложилось впечатление, что он в курсе всех событий института, и напрямую у него об этом спросил. Но нет, девушка в точности выполнила мое поручение. Так что ребята сами схалтурили.
Работу самой Анны я оставил себе напоследок. Почему-то не хотелось сравнивать остальные работы с ее в процессе их прочтения. А вот сейчас, когда я все другие доклады прочитал, уже можно будет и сравнить.
— Ну и что нам покажет товарищ Белопольская? — хмыкнул я себе под нос.
Вот только вскоре острить мне перехотелось. Если сначала я просто листал доклад девушки, то с каждой новой страницей вчитывался уже внимательнее и внимательнее. А под конец удивленно откинулся на спинку стула.
— М-да. Удивила, признаю, — протянул я.
А дело было в том, что Аня составила свой доклад почти в точности, как наш самый первый. Причем я был уверен, что это именно ее доклад, а не переписанный мой (в том невероятном случае, если она вдруг как-то умудрилась бы его выкрасть из запертого кабинета). И причина моей уверенности была проста — здесь были совсем иные акценты. Материал тот же, подача — как в нашем первом докладе, с диаграммами, графиками и перекрестными таблицами, увязывающими все в единое и неделимое целое. Но вот сосредоточилась Анна на недостатке топлива для транспорта и способах нарастить его добычу. Тогда как я в новом варианте, который лежал сейчас в моем столе, упор сделал на переход транспорта на новые виды двигателей и опять же того же топлива, а также его перераспределения. К примеру — в моем докладе нужно было увеличить количество локомотивов на электрической тяге и проложить ветки новой железной дороги для них между городами, где построены или строятся крупные электростанции. Тогда электричество с этих станций пойдет на обеспечение работы таких железных дорог. И пускать локомотивы преимущественно по ночам, если это возможно, когда нагрузка на электрические сети минимальна и имеется некий избыток электроэнергии. А у девушки акцент сосредоточен на увеличении разработки угольных шахт с широким внедрением машинного труда и рационализаторских предложений от шахтеров.
В итоге представить политбюро можно и мой и ее доклад, и отличаться они будут только путем дальнейшего развития нашей транспортной инфраструктуры, тогда как подача материала у них одинаковая. Неужели все же придется взять девчонку в свои заместители? У нее пока я вижу лишь два недостатка: она тихоня, из-за чего ей очень сложно отстоять свое мнение перед незнакомыми людьми — это раз, и она девушка — это два. Причем второй фактор не из-за того, что я сексист какой-то, а просто знаю свою любимую жену и если сейчас она сосредоточена на нашем сыне, это отнюдь не отменяет того факта, что она ревнивая. А! И еще один аспект говорит не в пользу Анны — она может в силу своей доброты меня подставить. Как получилось с упоминанием обеспечения заключенных в лагерях. Причем я и сам там с ней был согласен, но ведь не подумал, как на такое заявление могут отреагировать «наверху». И искренние переживания Анны затмили перед моим взором этот подводный камень. Вот также может произойти и в другой раз. Но это из разряда «обжегшись на молоке, дуешь на воду», так что полноценным минусом не является. Так и как мне быть?
— Анна, — после долгих раздумий позвонил я по внутреннему телефону, — зайди ко мне.
Девушка пришла уже через две минуты. Взгляд у нее был настороженный, с опаской. Один раз лишь она на меня посмотрела, после чего быстро уставилась в пол.
— Скажи, сколько ты работала над отчетом? Только не ври! — надавил я голосом в конце.
— Вч-чера весь день и-и-и, — стала она заикаться, — почти всю ночь…
— Всю ночь?
— Про сегодняшнюю ночь в-вы ничего не сказали, — тихо прошептала она.
Я ее еле услышал. Но если подумать, то ведь она права. Я дал четкое указание, чтобы она не начала работу раньше остальных, а вот срок был одинаковый — до сегодняшнего утра. Так что вроде все в рамках правил, что я сам задал.
— Хорошо. А как ты его делала? — спросил я уже более спокойным тоном.
— Так мы же уже сделали один отчет, — не поднимая взгляда, сказала она. — Я взяла его за образец и вот…
— Прямо взяла? Из архива?
— Нет, — замотала она отчаянно головой. — Я все помню. То есть… помню, что там было. Как он выглядел. Я еще тогда заметила, что он не такой, как все…
