По обе стороны сна - Владарг Дельсат
Девочки кормили и мыли папу, Гарри справлялся со стомой и катетером, уходя в школу и возвращаясь из нее, забегая на переменах, они постоянно были с отцом, не давая тому оставаться наедине со своими мыслями и впадать в депрессию. Ему читали книги вслух, смотрели вместе с ним фильмы, согревая своим теплом. Социальные службы будто бы забыли о них, что было очень, по мнению Гарри, хорошо. Забывали и друзья, визитов стало меньше, а потом они прекратились совсем, но семья жила, жила, как единый организм.
— Гарри, ты мне нужен как мужчина, — произнесла мгновенно повзрослевшая Гермиона.
— Рано еще, — улыбнулся мальчик, понимая, что любимая девочка говорит совсем не об этом.
— В магазин надо сходить, — сообщила девочка, еще раз осмотрев наличные продукты. — Со мной или с Аленкой, потому что овощи выбирать ты не умеешь.
— Договорились, — кивнул Гарри. Папина пенсия и их пособия приходили на папину карточку, которой, по общему согласию, распоряжался Гарри, тщательно планируя бюджет, а девочки занимались домашними делами.
Лишь однажды к ним в гости пришла тетенька, предлагавшая неплохой, по ее мнению, выход из ситуации. Она долго говорила, убеждая детей в правильности именно такого выхода, даже папа понимал, что для них это будет лучше, а он… Он парализован и ничем помочь не сможет. Саша уже хотел что-то сказать, но Аленушка просто закрыла своей ладонью папин рот, останавливая его.
— Приемная семья возьмет вас всех троих, — вещала тетка, — а отца вы сможете регулярно посещать в хосписе, где о нем будут заботиться профессионалы.
— Никакой профессионал не заменит родных рук и тепла, — спокойно ответил Гарри, отчаянно жалея об отсутствии магии. — Уходите.
— Мы можем заставить вас, — неуверенно произнесла женщина и отшатнулась от мальчика, из глаз которого выглянуло что-то совсем необычное.
— Вы можете попытаться, — произнес Гарри, потянувшись за мобильным телефоном. Женщина ошарашенно наблюдала за спокойными действиями мальчика, на которого с надеждой смотрели испуганные девочки. — Дядя Вася, — произнес он в трубку, когда на той стороне ответили. — Тут тетка непонятная пришла, хочет нас с папой разлучить, говорит, что может заставить… Ага, понял!
— Что происходит? — удивилась женщина, не поняв сути разговора, но Гарри только улыбнулся и попросил подождать. Когда женщину уводили здоровенные дядьки в военной форме, один из них подошел к Гарри, похлопал его по плечу и просто сказал:
— Молодец, парень, — после чего козырнул лежащему папе и ушел. Больше желающих «заставить» не было, а они жили. Жили семьей, жили для папы, как он всю жизнь жил для них. Самый близкий, самый родной… «Папу не бросают из-за того, что он заболел», — эти слова стали самой сутью маленькой семьи. Гарри как-то умудрился договориться с папиными друзьями и его вывозили на природу. Да, это было непросто, но это было. А Саша гордился своими детьми.
День, когда у папы пошевелились руки, стал праздником, большим праздником в семье. Массируя его, Гарри, Гермиона и Аленушка добились того, что папа теперь мог двигаться сам, пусть и на инвалидном кресле. Теперь похудевший папа обнимал своих детей, не сдерживая слез, ведь они его не бросили.
— Ну что ты, папа, ведь мы же семья, — улыбался Гарри, а ему вторили и Гермиона, и Аленушка. Постепенно дела пошли на лад, но даже когда было очень тяжело, Саша всегда знал, что они семья, ведь именно это показали ему дети. Снова стали приходить друзья, появились какие-то тренажеры, клиники, доктора и…
Когда папа встал на ноги, дети плакали. Все трое не сдержали слез, когда, облепив самого близкого и родного на свете человека, помогали ему сделать первый шаг. Своею верностью, своей любовью, возможно, даже своей детской магией, не имеющей отношения к маханию палочкой, и теплом детских душ они смогли излечить того, о ком говорили, как о самом-самом… В неизмеримой дали зажглась еще одна звездочка, знаменуя окончание второго испытания.
***
Женщина, стоявшая перед Гермионой и Гарри, не представилась, но сила ее магии буквально придавливала обоих к полу подвального помещения, ставшего вариантом ритуального зала. Она внимательно смотрела на детей, помнивших, конечно же, первые два испытания, и думавших, что готовы ко всему. Без магии они действительно могли обойтись, ибо магия для них не была чем-то жизненно важным, что и показало второе испытание.
— Вы прошли два испытания, — наконец произнесла женщина. — Я буду вести вас по вашему третьему.
— Вы богиня? — поинтересовалась Гермиона, верившая, что они безусловно справятся абсолютно со всем. Потому что есть Гарри и есть папа.
— Нет, я иллюзия, — улыбнулась незнакомка. — Но вы можете называть меня Магией. Это испытание лишь для вас двоих, ибо другая часть вашей семьи уже доказала многое… Но вы просите не только за себя, поэтому я проведу вас.
— Магия… — прошептал Гарри. — Хорошо, мы готовы.
— Вы хотите уйти, — медленно проговорила назвавшаяся Магией. — Это возможно, как и дать свободу наглому народцу. Но готовы ли вы к цене?
Гермиона и Гарри оказались в Хогвартсе, полном голодных детей и переполненных туалетов, выхода из которого не было. Затем было Мунго, в котором умирали пациенты, не получившие вовремя лекарства, потом… Картины сменялись, показывая страдающих и умирающих людей. Гермиона понимала, что это все можно решить, исправить и без рабов, но ее сердце наполняла боль.
А затем они увидели самое страшное… Страшнее для них, пожалуй, не было ничего. Гарри, Гермиона и Аленушка шли за гробом, в котором лежал… Папа. Откуда-то Гарри знал, что прошел год после их воссоединения. Алена зло посматривала на Гермиону и Гарри, что-то шепча себе под нос. Гермиона прислушалась, и услышанное выбило почву из-под ее ног. В глазах потемнело, а сердце сделало попытку остановиться.
— Это все ваша магия проклятая виновата, — шептала Алена. — Если бы не вы, папа бы жил. Ритуалы эти ваши… Будьте вы все… — с ее последним сломом погас свет в глазах Гермионы и Гарри, ведь для них больше не было смысла жить.
Два тела сделавших выбор мягко упали на каменный пол, иллюзия померкла, а в далекой дали зажглась третья звездочка. Дети предпочли умереть, чтобы не стать причиной смерти близкого человека. Испытания были пройдены, по правилам, установленным когда-то давно, больше испытывать было нельзя, но кто-то решил, что четвертым испытанием станет сама жизнь семьи. А грустно улыбавшаяся женщина сделала то, за что могло грозить наказание.
На скале над морем устремился вверх шпиль каменной
