Сакрополис. Маг без дара - Сергей Николаевич Чехин
Эх, сейчас бы взять всех моих раскачанных эльфиек, кицунэ и кошкодевочек – и прямо сюда, чтобы вытащили хозяина из проклятого ада. Но даже в сказочном мире мои возможности и фантазии весьма ограничены, так что придется выбираться самостоятельно. Вот только полежу еще немного и наберусь сил…
Как только организм малость оклемался от бешеной гонки, на первый план вышла новая потребность – вода. В кармане брюк все еще болталась подаренная фляжка, но крепкий алкоголь лишь усилит жажду, и я умру в еще больших мучениях.
Пить хотелось ужасно, но возвращаться к озеру я бы не стал и под дулом автомата. Впрочем, этого и не требовалось – судя по гулкому журчанию, где-то неподалеку тек ручей. Да и вообще на такой глубине влага – не редкость. В крайнем случае слижу капли со стен – главное не увлечься и не облизнуть спящего мутанта: хрен знает, как он отреагирует на столь внезапную ласку.
На полусогнутых поднялся выше, где и нашел небольшую каморку, рассеченную надвое прорезанным за столетия руслом. Хотел достать флягу, но терпеть было невмоготу, поэтому принял упор лежа и окунул губы в студеный поток. Который, между прочим, слабо светился синим – наверное, в подобных местах и разливали пресловутые бутылочки с зельями маны. В остальном же под сводом царила почти непроницаемая мгла, словно его до потолка залили чернилами.
Пил, пока не закололо в затылке, отдышался и снова припал к прозрачным бурунам. И когда барабанный бой в ушах утих, услышал сквозь плеск чье-то жадное лакание напротив. Стараясь не шевелиться, медленно поднял глаза – на соседнем берегу примерно в той же позе сидело небольшое человекоподобное существо с жабьим рылом, длинными спутанными волосами и огромными выпученными как у хамелеона зенками.
Эта тварь не ослепла, а мутировала под воздействием излучения и приспособилась к вечному мраку. И прекрасно меня видела, хоть и не спешила нападать. Я понимал, что неподвижность – залог выживания, но не смог бы долго держать нижнюю планку. Попытка же немного приподняться привела к тому, что ладонь соскользнула с мокрого камня, и рука по локоть окунулась в ручей.
И уж не знаю, чем я так обидел чудика – быть может, осквернил таким образом его святыню, но гад надул горловой мешок и неистово заверещал. Я выхватил револьвер и всадил в грудь и голову две пули, однако было слишком поздно – тревога поднята, и до провала миссии остались считанные мгновения.
Стены и потолок вспыхнули голубыми точками – словно гирлянду зажгли. Точки тут же нацелились в мою сторону, и я не придумал ничего умнее, кроме как перепрыгнуть через ручей и попытаться скрыться в соседнем проходе.
Здесь лаз разветвлялся, но язычок пламени из пальца отклонился в нужном направлении, и я поспешил убраться подальше из опасной лежки. Вот только нечисть не собиралась отпускать святотатца так просто. Один гаденыш, прыгая дальше лягушки, обхватил меня за ноги и повалил на пол.
Я навел на раззявленную пасть ладонь и выпустил щедрую струйку пламени, после чего добавил из дробовика. Жар и картечь нанесли полусферическим глазам критический урон, и существу пришлось отступить в спасительную темень.
А вот остальные лишь усилили натиск, силясь отомстить за товарища. Я дергал затвором, как заведенный, разрывая брюха и коля черепа, а мутанты все перли и перли по телам павших сородичей. Дробовик щелкнул вхолостую – кончились патроны, и тут же изрыгнул пламенный жгут трехметровой длины.
Чудовища с воплями откатились, а я попытался повторить трюк, но вместо напалма брызнула тонкая струйка воды, как из детской игрушки.
– Дерьмо… – закинул ремингтон на плечо и взялся за кольт.
Магия подвела, но все же успела напугать жаб достаточно, чтобы те оставили всякие попытки до меня добраться. Однако стоило мне развернуться и припустить вдоль туннеля, как погоня возобновилась с утроенной прытью.
Я как мог отстреливался, но в конечном итоге мне запрыгнули на спину, повалили и принялись грызть. Как оказалось, зубов у глазастых созданий не было – как у черепах, но щипали они так, что справились бы с моим умерщвлением и без клыков.
Пока что гады занимались конечностями, но как только кто-нибудь доберется до горла – тут-то дорога приключений и закончится. И долго ждать не пришлось – самая жирная жаба запрыгнула на живот, пока подельники тянули за руки-ноги, и приготовилась вцепиться в кадык.
Я как мог опустил подбородок, но прекрасно осознавал – без посторонней помощи уже не справлюсь. Мана почти иссякла, тело сводило судорогами от невыносимой боли, и надеяться я мог исключительно на чудо. И чудо случилось – огненный шар со свистом пролетел над головой и взорвался в проходе, испепелив всех тех, кто дожидался своей очереди на пир.
Следом стенки туннеля схлопнулись, как пресс, полностью отрезав путь для возможного подкрепления. Поток воздуха подкинул мучителей под потолок, после чего тысяча черных игл пронзила тварей насквозь. Когда же враги подохли, меня накрыло пушистое одеяло из золотого тумана и полностью исцелило ушибы и ссадины.
– Ваше сиятельство! – Алина склонилась надо мной и похлопала по щекам. – Как вы?!
Показал ей большой палец и улыбнулся со слезами на глазах – никогда бы не подумал, что однажды буду до одури рад видеть ее конопатую мордашку. Тем временем Зарубин и Одинцов подхватили меня под руки и поволокли на выход, как подстреленного солдата, пока Зых, Валуа и Блок прикрывали с флангов.
– Как студенты? – первым делом спросил я.
– Они справились, – со смесью гордости и тревоги ответила проректор. – И загнали мутантов по норам, так что у нас выкроилась свободная минутка на ваши поиски.
– Премного благодарен… вы подоспели точно в срок.
Через несколько минут, что показались целой вечностью, отряд добрался до внешней бронированной двери. Именно там собрались юные маги, сторожа проход на случай новой атаки чудовищ. Мое появление сначала встретили охами и тихими вскриками, но когда поняли, что я отделался тяжелым испугом, разразились бурными аплодисментами.
Парни и девушки улыбались и не жалели ладони, точно приветствовали любимого актера. Прежде меня не тешили подобными овациями – когда на каком-нибудь школьном мероприятии объявляли мой выход, ученики нарочито хлопали тише и унылее, чем остальным учителям.
Теперь же я купался в лучах искренней радости, и это распирающее чувство лечило лучше любого колдовства.
