Бремя командира - Алекс Хай
Екатерина медленно потянулась к коробочке, явно стараясь скрыть свои страхи, но я видел, как её пальцы слегка дрожали. Взяв артефакт в руку, она застыла на месте, будто ожидая, что что-то немедленно произойдёт.
Я покосился на великого князя.
— А этот тоже светится, ваше императорское высочество?
— Да, Алексей. Зеленым…
Что ж, теперь у нас хотя бы будет отличный детектор этой дряни во дворце. Большой плюс — император и его семья будут в безопасности.
Мы все следили за Катериной в тишине, и лишь через несколько секунд я почувствовал лёгкое колебание энергии Искажений, начавшееся с артефакта. Катерина побледнела, но не отступила.
— Что вы чувствуете? — спросила Шереметева.
— Тепло, — прошептала Катерина. — Как будто огонь в руке, но это не больно… скорее, странно. И какие-то мелкие колебания, словно у меня рука дрожит…
— Не сопротивляйтесь силе, — советовал Сумароков. — Позвольте ей перетечь в вас.
— Но это же сила аномалии! Вы хотите…
— Именно, Катя, — шепнул я. — Не бойся. Никто не даст тебе погибнуть. Впусти эту силу, чтобы она стала частью тебя.
Девушка растерянно хлопала ресницами, но руки не опустила. Ее дыхание стало чаще, на лбу проступила испарина, но она продолжала сжимать артефакт. Энергия Искажений всё сильнее пульсировала в её руках, пробивая природные защиты.
— Я чувствую это, — повторила она, её голос был ровным, но с ноткой непонимания. — Это… странно. Никогда раньше такого не было.
Я сделал шаг вперёд, наблюдая за ней, готовый вмешаться, если что-то пойдёт не так. Её ладонь крепко сжимала артефакт, но я видел, как по её телу пробежала дрожь, будто организм пытался бороться с чем-то чужеродным.
— Что именно вы чувствуете, Катерина Дмитриевна? — тихо спросила Шереметева, её взгляд был сосредоточенным, а голос спокойным, но я знал, что она напряжённо следит за каждым движением Катерины.
Катерина сглотнула, её дыхание стало учащённым.
— Это как будто… как тепло, но не обычное. Сначала было просто ощущение, будто рука начала согреваться изнутри, а теперь… — Она замолчала, пытаясь найти слова. — Я ощущаю что-то вроде давления, словно внутри меня идёт борьба. Энергия пытается куда-то деться, но не может.
— Вы можете управлять этим? — спросил Фёдор Николаевич, и я жестом попросил его замолчать.
Какое к черту управлять? Ей бы поглотить нормально.
Катерина покачала головой.
— Нет. Она не слушается меня. Я могу её чувствовать, но она… — она сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями, — Она сама ищет пути. Я ощущаю, как она двигается внутри меня, но не могу контролировать это.
Её глаза встретились с моими, и я увидел в них смесь тревоги и решимости. Было понятно, что она старается держаться, но её тело уже начало бороться с этим воздействием. Отклик гораздо быстрее, чем у Шереметевой.
Я посмотрел на Сумарокова.
— Ваше высокоблагородие, полагаю, скоро понадобится ваша помощь.
— Я нормально себя чувствую! — Возразила Катерина.
— Не торопись, — осторожно сказал я. — Попробуй дышать медленно и сосредоточиться на своих ощущениях. Энергия Искажений может быть непредсказуемой, но ты уже делаешь большой шаг, просто осознавая её течение.
Катерина закрыла глаза и сделала глубокий вдох, её грудь медленно поднялась и опустилась. Но даже так я видел, как по её лицу пробежала тень боли.
— Это словно… — она снова приоткрыла глаза, быстро моргая. — Как будто я одновременно и ощущаю её, и отталкиваю. Она хочет прорваться, но не может.
— Ощущение борьбы естественно, — тихо заметила Шереметева, наблюдая за происходящим. — Сила аномалий не поддаётся прямому контролю. Это проверка вашей способности выдерживать её присутствие в теле.
Катерина сжала зубы, и я видел, как напряжение на её лице усиливалось.
— Это… сложно, — сказала она, дрожащим голосом. — Я чувствую, что вот-вот потеряю контроль. Энергия не поддаётся мне.
Я нахмурился. Переходный момент, когда энергия начинала захлёстывать тебя изнутри, был критическим. Адаптация начала проходить слишком быстро. У Андрея тоже получилось быстрее, чем обычно, но тогда я списал это на огромные вливания эфира. Сейчас же Катя начинала взаимодействовать с силой прямо на глазах — сама того не осознавая.
— Катерина, не бойся, — сказал я тверже. — Энергия Искажений всегда ведёт себя так. Главное — не пытаться её остановить. Не сопротивляйся ей. В какой-то момент тебе покажется, что она начинает поглощать твой эфир. Сразу скажи об этом.
— Хорошо…
Она попыталась расправить плечи, но внезапно резко вздрогнула, и артефакт выпал из её руки. Катерина схватилась за грудь.
— Я не могу, — прошептала она, сжав кулаки и закрыв глаза от боли. — Она разрывает меня изнутри. Так странно. Я понимаю, что она чужеродная, но… Она нужна мне.
Сумароков нахмурился, шагнув вперёд.
— Катерина, этого достаточно. На сегодня хватит.
Ланской, быстро отреагировав, поднял артефакт и сунул его в металлическую коробку. Фонить перестало.
— Полагаю, все очевидно, — произнесла Шереметева, слегка кивая Катерине. — Можно с уверенностью утверждать, что Екатерина Дмитриевна обладает чувствительностью. Действуем по протоколу — увеличение дозы, наблюдение, поддержка. В случае успешного преодоления кризиса — обучение контролю.
Катерина медленно опустилась на стул, её лицо было осунувшимся.
— Кризиса? — переспросила она. — Что это значит?
— Примерно неделя адских мук, после которых рождаешься заново, — улыбнулся Андрей.
Великий князь погрозил сыну.
— Не пугайте девушку, господин Романов!
Сумароков принялся суетиться теперь уже вокруг Катерины, пока Шереметева разлила по бокалам коньяк — себе и высокому гостю.
В тот момент, когда Фёдор Николаевич заканчивал наставление Катерине, мой разум заполнился резким, но едва уловимым ощущением, как будто кто-то касался моего сознания. Арс пытался связаться со мной.
На долю секунды всё вокруг как
