Громче меча 2 - RedDetonator
Та поделка из стволов ружей так и не пригодилась, хотя я держу её в своих покоях, как память.
Пользоваться я буду новым щитом — он изготовлен ванскими мастерами по спецзаказу, под особые требования. Весит он около сорока килограмм, что тяжело, зато держит пулю из ружья в упор и потом делает вид, что ему совсем похуй. Это прямо оно — щит мечты.
— Думаешь, это защитит тебя от пуль? — спросила Лу, стоящая рядом.
— Я не думаю, я знаю, — ответил я на это.
— Я бы не хотела, чтобы тебя убили, — сказала селянка. — Без тебя этот мир станет хуже.
— Ага, — улыбнулся я.
Всё-таки, приятно, когда тебе говорят такое…
— Я назову тебя… — посмотрел я на щит в своей руке. — «Нагибатель»!
Глава восьмая
Ту зэ тандэр оф драмс
*15 августа 4518 года от Обретения Царства, провинция Тея, город Наньхэ*
— Всем встать! — скомандовал десятник Чу Ксинг. — Строиться!
Джен открыл глаза и, ещё не придя в сознание, вскочил с лежанки и начал спешно одеваться.
В казарме воняло немытыми телами, пердежом, а также характерной грибной вонью — минимум у пятерых солдат в казарме на ногах грибок, медленно поедающий их кожу.
После окончательно пробуждения, Джен вспомнил свой сон. Обрывки воспоминаний прорываются сквозь пелену беспамятства, насылая на него удушающие кошмары.
Он убивал, мужчин, женщин, детей и стариков. Он считал, что делает что-то хорошее и правильное, ведь был однозначный приказ сотника Кан Земина: убить всех людоедов, промышляющих на тракте, в этой деревне.
Но это была ложь. Эти люди ничего и никому не сделали, они просто узнали…
Тряхнув головой, Джен подпоясался и быстро встал в строй.
По лицу десятника Чу Ксинга видно, что он тоже очень плохо спал. Это мучает всех — все вспоминают, что творили тогда…
— Напра-во! — скомандовал десятник. — Шагом — марш!
На завтраке, проходящем в гарнизонной столовой, все сидели хмурыми. Еда не лезет в горло, тяжёлые мысли одолевают и заставляют возвращаться к жестоким и зверским событиям прошлого.
Но никто не делится — все всё понимают, но никто не хочет говорить об этом. Это слишком тяжело.
Джен бы и рад поговорить хоть с кем-то, но это точно будет воспринято как слабость, а слабых в армии вана не терпят. И он не будет слабым.
— Солдаты, сегодня мы пойдём на войну! — провозгласил вошедший в столовую тысячник Люй Хи.
Все повскакивали со своих мест и вытянулись.
— Враги пришли на наши земли! — продолжал тысячник Люй. — Их много, они сильны, но правда стоит за нами! Это одурманенные кровопийцами марионетки, они не ведают, что творят! Они не знают, что делают и не могут осознать последствий своих действий! Это армия, служащая кровопийце из провинции Байдэн! Мы должны уничтожить её и доказать нашему достопочтимому вану, что он не зря взял нас к себе на службу!
Джен, внутри, сомневался в том, что они могут победить в этой войне. На их стороне настоящий юся, оболганный наёмными краснобаями, но очень сильный.
Он убил всех кровососов, захвативших власть в провинции, лично истребил всех предателей, служивших им, а теперь будет воевать на стороне армии вана Цзоу, чтобы внести свой вклад в победу.
Но он один, а врагов много…
— Сегодня вы получите усиленный завтрак! — сообщил тысячник Люй. — Это личное распоряжение достопочтенного вана — накормить всех солдат из его дворцовых запасов! Занести блюда!
Сразу же запахло жареным мясом — Джен не мог спутать этот запах ни с чем. Но он же вызвал в нём тяжёлое воспоминание — сгорающие заживо люди пахнут похоже…
— Ешьте досыта! — велел тысячник. — Сразу после трапезы мы идём в поход!
*18 августа 4518 года от Обретения Царства, провинция Тея, в полях*
— Убейте их всех!!! — кричал тысячник Люй. — Не возвращайтесь, пока не убьёте хотя бы десятерых!!!
Протрубил рог и длинный строй солдат пошёл на сближение с врагом.
Джен идёт в шестом ряду и надеется, что всё обойдётся и его минует участь стоять в первой шеренге. Возможно, все остальные будут стрелять быстро и метко, и тогда ему не придётся…
Но душой он понимал, что так не будет. Ему придётся — это неизбежно.
Смутные обрывки воспоминаний сложились в цельную картину. Он уже участвовал в войне против провинции Байдэн. Он застрелил неизвестное количество врагов в бою и заколол ещё двоих, когда бой уже закончился.
Тогда, глупо улыбаясь от осознания важности роли, которую им дали — уничтожить захватчиков, посмевших обстрелять пограничную заставу, он бездумно стрелял, а затем, со столь же глупой улыбкой, протыкал трупы врагов, разбросанные по полю. И среди них было двое живых — они умоляли о пощаде, но он был глух к мольбам.
Враг всё ближе…
Руки Джена покрылись холодным потом, а сердце часто застучало.
Он очень хочет жить — такого не было в прошлый раз. Такого не было, когда он участвовал в сожжении деревень.
Руки с трудом удерживали мушкет, древесина которого намокла и стала нестерпимо скользкой и неприятной на ощупь…
Вновь протрубил рог, но дважды — это значит «стой».
— ОГОНЬ!!! — проревел сотник.
Передние шеренги сделали выстрел, раздался оглушительный грохот, а в нос ударил едкий запах порохового дыма.
Над головой зажужжали пули, кто-то спереди упал — много кто, но затем раздался рёв рога и они заученно продолжили марш.
Джен случайно наступил на тело убитого, но постарался не думать о том, что они сейчас идут и добивают раненых своими ногами.
Ему вспомнились те двое, которых он заколол штыком, раненых, уязвимых…
«Он что-то говорил… про дочь», — невольно припомнил Джен. — «Или про мать. А может, просто звал на помощь. Я не слушал. Я вонзал в его тело штык. Раз за разом».
Стало по-настоящему больно. Он горько сожалел о том, что сделал…
Шаг за шагом.
Под стук барабана.
По трупам соратников.
Навстречу смерти…
— ОГОНЬ!!! — раздалась команда сотника.
Джен уже в третьей шеренге — пули собрали свой кровавый урожай.
«Я близко…» — будто бы услышал он среди жужжания пуль шёпот смерти. — «Очень близко…»
Вражеское орудие попало в строй. Ядро срезало четверых — разорвало тела и выбила души. Они легли на примятую траву грудами мёртвой
