Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Граф догадался — усмехнулся, кивнул.
— Ну, с возвратом всё будет сложно. Часть склада, насколько я знаю, уцелело, и на ответственном хранении в крепости у Котова-Степанидиса.
Котов-Степанидис, как я уже, конечно, знал — это местный князь.
— Демьян, а можно тебя попросить?
Мой собеседник кивнул, подманил официанта, попросил трубку, и ему вынесли золочёный телефонный аппарат на длинном шнуре.
— Да-да… Ага… человечек подойдёт. От меня. Де Онисов. Что⁈ Уже и так назначено?
Вишневецкий вздёрнул брови. Я, признаться, тоже очень удивился. С какой это стати мне уже назначено к местному князю? С Котовым-Степанидисом меня знакомства никакого не было.
— У тебя назначено, оказывается. К восемнадцати. Уж не знаю, по какому поводу. Так что давай закругляться.
Что ж, я решил ускориться и подошёл к третьему, самому важному вопросу, ради которого я прибыл в Астрономск.
— Что ж, Демьян Мстиславович, думаю, пора уже к делу, — сказал я вполголоса, наклонившись к графу через столик. — Где она? Покажешь?
Вишневецкий рассмеялся.
— Я уж думал, что не спросишь! Думал, не надо, сожжёный корабль посмотрел — и хватит с тебя! А ты молодец, да, умеешь помариновать. Поехали.
Спустя полчаса мы были на закрытой «дворянской» стоянке судов в бухте. Мы шагали мимо роскошных трёх- и четырёхпалубных яхт, катамаранов, парусников, пока, наконец, Вишневецкий, шедший впереди, не уткнулся в самый конец пирса, торжественно махнув рукой вправо.
— Прошу! Ваш корабль.
А корабль действительно был шикарным. Это был быстроходный катамаран на подводных крыльях — технология, буквально вчера освоенная в Империи. Небольшой, узкий, но свежий, белоснежный, откидывающейся кормой и ангаром под автомобиль, превращающим судно в подобие десантного. А наверху — крытая терраса. Тут, по правде сказать, я немного вздрогнул, уж больно напомнило мне мой последний день в прежнем теле.
— «Вакханка-II», — произнёс я.
— Что? — переспросил Кристобаль.
— Да так. Я назову её «Вакханка-II».
— Отличное имя! Всецело поддерживаю! — кивнул супруг моей тётушки.
— Да нет же! — рассмеялся Вишневецкий, глядя, как мы пялимся на белоснежную яхту. — Эта красотка стоит двадцать пять миллионов, и, разумеется, бесплатно я тебе её дать не могу. Даже в аренду. Ты уж прости. А твоё судно — вот.
Я прошёл ещё десяток метров в конец пирса. Позади «Вакханки-II», полностью скрытое от глаз с прошлой моей точки обзора, бултыхалось на волнах что-то мелкое, ржавое и позорное длиной метров пять от силы. Такое, что и яхтой-то назвать язык не повернётся. Катерок — в лучшем случае, если не «лодка». а ещё лучше — «посудина».
— Вот. Дарю! — снова взмахнул жезлом Вишневецкий.
— Не-ет! — покачал я головой.
— Нет! Только не такое позорище! — повторил за мной Кристобаль и быстро зашагал назад.
И тут же Вишневецкий изменился в лице. Даже не на того хмыря, которым я видел его прежде — но тоже на не вполне приятную маску.
— Не нравится — не берите. Я и так делаю одолжение господину Черепанову, по старой дружбе, так сказать. Дарёному коню — в зубы не глядят, знаете ли.
Сказал и демонстративно прошагал мимо нас. Коммерс, что сказать. Шоумен и коммерс. Всё правильно делает.
— Я бы тоже такую прелесть не отдал никому, — вздохнул Кристобаль.
— Нет, — твёрдо решил я. — Тебе же тоже, Кристобаль Бенитович, понравилось судно? Значит — он будет наше.
— Предлагаете угнать? — спросил мой спутник вполголоса.
А в глазах мелькнул озорной огонёк. Затея представлялась мне безумной, но я кивнул.
— Проработай тему. Останься в порту. Возьми денег… думаю, тысяч пятьдесят — хватит. Найди команду. Я пока займусь другими делами.
Вернувшись в отель, я взял один из байков и направился на разведку по городу. Между делом бегло пролистал газеты за прошлую неделю — никаких подробностей и снимков бунта на корабле там не было. Лишь короткая, краткая записка.
Тогда я направился в ближайшую к месту севшего на мель тюремного судна жандармерию.
— Ох, ваш благ, ничего не могу сказать, — почесал лысину под сдвинутой кепкой жандарм. — Дело государевой важности, знаете ли. Через две недели, говорят, прибудет следователь первого ранга то ли из Дарьенска, то ли из Тихорусска. Он и займётся.
— Но ведь что-то известно? Слухи, домыслы. То, что можно разглашать.
Жандарм мне попался простой, даже денежку на лапу просить не стал. Огляделся, чтобы никто не подслушивал, и сообщил:
— Вроде как поймали двоих. Да и отправили сразу на тюремный остров, как полагается. А ещё… Князь, говорят, копии фотографий с того судна сделал. Да приказал отправить к порубежным атаманам. Дескать, пущай ищут беглецов.
— Что ж, логично. То есть — на запад ушли, в леса?
— А куда ж ещё! У нас, почитай, угодья лесных данайцев прямо к границе княжества подходят.
Подбагодарив жандарама, я направился в байк-клуб «Звёзд над Аттикой». Пообщался с тем самым парнем-«офицером», что спас меня от дуэли утром. Осторожно спросил и про беглецов, и тот подтвердил гипотезу жандармов.
— Там и беглецы данайцев, кто из полисов сбежал, и наши — уже столетие как вместе собираются, партизанят, — усмехнулся байкер-офицер. — Племя Арува и То-Пороу на них рейды устраивает периодически. Может, и найдут кого. Но часть потом уходят за горы, по тракту на Усть-Нокс, и ещё западнее. Там данайское море, морские данайцы, пиратские полисы. И ищи-свищи.
Что ж, тот, кого я искал — однозначно будет там, понял я. И он либо будет играть со мной одну и ту же игру, и рано или поздно мы с ним пересечёмся, либо будет играть свою — и тогда он потерян навсегда.
Поужинав, я направился к княжеской крепости.
Разговор обещал быть серьёзным.
Глава 98
Страх и ненависть в Астрономске
Предчувствие, подсказавшее, что надо прийти за час до назначенного — меня не подвело. Если мне раньше казалось, что у нашей югопольского князя, Кирилла Кирилловича Белого перебор с паранойей и безопасностью — тут я был готов взять свои слова обратно. Посещение астрономского князя, Рафаэля Даниловича Котова-Степанидиса, превратилось для меня в сущую пытку.
Досмотр. Ещё досмотр. Анкета⁈ Опись? Вы серьёзно? Ещё досмотр с ощупыванием карманов.
Попытки оставить при себе перевязь с алхимией и дробовик я оставил — пришлось согласиться и сдать
