Депутат - Алексей Викторович Вязовский
— А ничего, можешь, когда хочешь, — резюмировал Борис Николаевич, когда у нас случился очередной перерыв, и официанты принесли новую бутылку вина.
— Может, хватит? — поинтересовался я для проформы. Уже знал, что вообще не хватит, и будем догоняться. Лишь бы не водкой.
— Еще пару сетов, и в баньку, — проигнорировал мое предложение Ельцин. — У меня тут такой банщик! Сандуны рядом не стояли…
Уже в парной я смог поговорить на интересующую меня тему. Нет, не про СНК. Тут, к бабке не ходи, придется разруливать все самому. Решил начать с Чечни. Если буду просить что-то для себя — меня мигом пошлют и до «тела» больше не допустят. Ведь у Ельцина все что-то всегда просят. Он наверняка, уже устал от этого по самое немогу. Поэтому, надо что-то сразу дать. Показать свою полезность.
— Я насчет бюджета, Борис Николаевич, хотел переговорить. Нам на 95-й год закладывать трансферы? С этой Чечней нихера непонятно. Налогов не платят ни копейки, но банковской системой пользуются вовсю, рубль там у них ходит…
— Ерин мне уже всю плешь проел с этой Чечней, — Ельцин тяжело вздохнул. — Бесконечный грабеж на железной дороге, эти фальшивые авизо. Мы в Чечне сейчас поддерживаем оппозицию от Временного совета и Умара Автурханова. Мне докладывают, что большинство чеченцев за то, чтобы остаться в составе России… А у вас что в Думе об этом всем думают?
Ельцин поддал на каменку, задумался. Нас окружило такое облако плотного пара, что аж дышать стало тяжело. Теперь-то я понял, как президент так много мог пить. Поддал, пропотел, прогнал алкоголь из организма, и можно новую порцию принять.
Автурхановские бабки, что Россия закачивала в оппозицию, уже давно на Западе, в оффшорах заныканы. Но расстраивать Ельцина я не стал. Тут нужна позитивная повестка.
— Надо по кошельку Дудаева ударить, — у меня уже был заготовлен ответ, — у него есть несколько банчишек, через которые перекачиваются бабки. Тут в Москве. Можно их накрыть через ЦБ, и финансировать прямыми траншами под конкретные уступки. Ну и без штурма Грозного, я думаю, нам не обойтись. Это язву придется каленым железом выжигать, иначе страна кровью умоется.
— Не хочу я использовать армию, — поморщился Борис Николаевич. — Если вояки начнут ровнять аулы артиллерией, все чеченцы рванут к Дудаеву. Получим настоящую войну. Партизанскую!
— А на свой собственный Вьетнам у нас нет денег, — резюмировал я. В теме бюджета я уже навтыкался, основные цифры доходной и расходной части помнил наизусть.
— Соображаешь, — Ельцин повернулся ко мне и уставился тяжелым взглядом. — Жалуются на тебя, Хлыстов, западники. Звонил мне американский посол, намеки грязные делает. У нас тут новая встреча с Биллом Клинтоном готовится, да и английская королева должна приехать осенью…. Нам сейчас дипломатические скандалы не с руки! Иначе лишимся иностранных инвестиций, и опять идти с протянутой рукой, просить гуманитарку на зиму. Ты что не понимаешь, что богатым человеком можно оставаться, только если не ссориться с американцами?
— Со мной проблем не будет! — пообещал я, приложив руку к груди. — Если ко мне не лезут, я сам никаких войн не начинаю! Это все наветы, Борис Николаевич! Завистники на меня наговаривают!
Надо его переключать на что-то срочно. Иначе, если начнет докапываться…
— Так что с Чечней-то? — я уставился на президента преданным взглядом. — Жириновский нагнетает вовсю. Он рвет и мечет, дал команду форсировать тему в СМИ. Раскачивает лодку, орет, что Россия для русских. А он сам такой же русский, как я полярный индус.
Я легко сдал Владимира Вольфовича. Просто отношения наши становились все хуже и хуже, пора было показать зубы. Слишком высоко вознесся вождь, опьяненный своими достижениями. Так высоко, что стал забывать тех, кто имел прямое отношение к его успеху. А еще мне не нравилось, что «сын юриста» вкидывает в общество такую повестку, которая сейчас ни к чему хорошему привести не может. С наскока Чечню взять нельзя — горная местность, плотная городская застройка в Грозном… Тут надо как-то аккуратнее. Но как именно, я пока не знал.
— Даже так? Ну я ему… — Ельцин ударил беспалой рукой по полке, на которой мы сидели. — Сам в президенты метит, собака, рейтинг себе зарабатывает.
Вдруг Ельцин вскинулся:
— А ты, Хлыстов, сам не хочешь забрать себе ЛДПР? Мне докладывали, что ты их главный спонсор. Собрать экстренный съезд, пока Вольфович где-нибудь в отъезде… В минюсте обещаю поддержку, быстро проведем тебя новым председателем партии.
Я так МММ «грабил», идея была мне близка. Но и окончательно разрывать отношения с Жириновским я не хотел. Тут надо осторожно двигаться.
— Во-первых, думского мандата вы его не лишите. Он будет все так же с трибуны костерить вас, — я вытер специальным полотенцем пот с лица. — Только в этом случае он станет неуправляем совершенно. А как публичный политик я ему в подметки не гожусь, он меня просто размажет. А во-вторых, проблему Чечни это вообще не решит. Нет, тут надо по-другому как-то.
— Представь свои предложения, — милостиво кивнул «Хозяин». — Я рассмотрю.
* * *
Если наши комитетчики были людьми, как на подбор, невзрачными и серыми, то эти, напротив, оказались парнями шумными и самоуверенными. «Кровь с молоком». ЦРУшники чувствовали себя в Москве хозяевами и, черт возьми, у них для этого были все основания. Я по жизни не люблю тех, кто крутит ласты другим людям, но тут совершенно какое-то другое чувство возникло, ничуть не похожее на то, что я испытывал к, пусть ненавистным, но таким привычным и родным мусорам. Эти вызывали отторжение, настолько сильное, что я даже сам себе удивился. Не то сказалась пропаганда, влитая в уши в пионерском детстве, не то наоборот, всплывала вторая жизнь, когда наши хозяева вступили со своими бывшими хозяева в жесткий клинч. Я хорошо знал цену этим улыбкам и никакого пиетета, что испытывали наши чиновники, к обладателям штатовского паспорта не испытывал. Напротив, хотелось вбить эти улыбки им в глотку поглубже, ведь эти люди вытирали ноги о мою страну, а я и не знал до сих пор, что такой патриот. Или не патриот я, а просто не могу чувствовать себя дешевой шлюхой, которую пользуют как хотят. Я ведь той страны почти и не видел из-за высокого забора, а все равно оказался чище и честнее, чем дети советских аппаратчиков и чекистов, которые враз стали записными демократами. А что должен делать настоящий демократ? Правильно! Он должен ненавидеть СССР, как исчадие кровавой гэбни, и Российскую империю, тюрьму народов. Если ты при делах и называешь
