План битвы (СИ) - Ромов Дмитрий

Завтра всё-таки наступает.

— Егор, там омлет на сковородке под крышкой, — сообщает мама, уходя на работу.

— Да, мам, спасибо.

Только завтрак я сегодня пропущу. В день операции я никогда не завтракаю…

Отец тоже уходит. Я встаю и аккуратно делаю растяжечку. Грудь и плечо вроде особо не болят, рука слушается… Умываюсь, одеваюсь и достаю из тряпицы увесистый кусок металла. Не кусок, инструмент.

Блин, надо было вчера не лежать пластом, а попробовать где-то его испытать… Жалко, без глушителя…

Пахнет металлом и смазкой. Приятный, но суровый запах. Возбуждающий. В сотый раз проверяю патроны, барабан… всё в порядке, успокойся уже. Будем действовать по обстановке… Запихиваю револьвер за пояс и прикрываю ветровкой. Хорошо хоть нежарко сегодня, а то, получилось бы по Зощенко — голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать — некуда… грех один…

Всё, ладно… Я выхожу из подъезда и вижу «буханку» защитного цвета. За рулём Платоныч. При моём появлении он заводит движок. Я забираюсь к нему и мы трогаем. На выезде из двора нам навстречу едет жёлтый милицейский уазик. Я успеваю заметить, что рядом с водителем сидит… твою ж дивизию… Суходоев собственной персоной. Да отстанет он от меня когда-нибудь или нет?

К счастью, он меня не замечает и мы спокойно выезжаем на дорогу и двигаем ко Дворцу пионеров. На крылечке нас уже ждут Юрка, Пистон, физрук, Серёга и ещё один Серёга появившийся у нас не так давно. Они забираются в машину и мы выдвигаемся.

По дороге повторяем план под названием «действуем по обстановке» и замолкаем, болтать никому не хочется. Приехав на место, заезжаем внутрь. Платоныч позаботился, чтобы кроме охранника сегодня никого не было. Да и охранника он отсылает с поручением и велит вернуться через два часа.

Мы заходим в пустую контору и молча рассаживаемся на стулья. Ждём. Юрка подкручивает ручку громкости на радиорепродукторе и из него сквозь лёгкие хрипы раздаётся голос Пугачёвой:

Придумано не мной,

Что мчится день за днём,

То радость, то печаль

Кому-то неся.

А мир устроен так,

Что всё возможно в нём,

Но после ничего

Исправить нельзя…

— Юр, хорош, — начинаю я, но закончить не успеваю, потому что у ворот раздаётся звук клаксона.

Я выхожу из избушки и иду к воротам. Открываю их и впускаю внутрь «маршрутное такси». Из машины тут же появляются Корней с Адвокатом и ещё четверо крепышей.

— Здорово, Бро, — кивает Корней. — Ну что всё сделал, как договорились?

Я не тороплюсь с ответом, оглядывая новосибирцев.

— Эй, Бро, ты оглох или онемел? — смеётся Адвокат, рисуясь перед боссом.

Он проводит ладонью по усам, поправляя их. На нём опять костюм, галстук и тёмные очки.

— Так это был не договор, а ваши пожелания, насколько я помню, — спокойно говорю я.

— Не понял, — мрачнеет Корней. — Ты чё решил поторговаться ещё?

— Нет, — качаю я головой.

— Ну, вот и правильно, — облегчённо выдыхает Адвокат.

— Я решил, что вашего здесь вообще ничего нет, — заканчиваю я мысль.

— Чего⁈ — ревёт Корней.

— И вам лучше сесть в свою тачку и у*бать отсюда подальше, — добавляю я. — Вот чего.

В этот момент из конторы появляется мой боевой отряд и становится дугой напротив неприятеля.

Взгляд Корнея сразу делается сосредоточенным и сам он мгновенно превращается в боевую машину.

— Это ты зря, Бро, — цедит он. — Ой, как зря…

А из открытого окна конторы несётся голос Аллы Пугачёвой: «Этот мир придуман не нами, этот мир придуман не мной»…

11. Пером и шпагой

Может и зря, но это нам ещё только предстоит узнать. Четверо бычков, разумеется, бойцы, Корней тоже, а вот усатый-полосатый вряд ли. Даже по виду Адвоката, по тому, как он напрягся можно понять, что схватка — явно не его стихия.

— Так, — заявляет он. — Предлагаю ещё раз взвесить все за и против, потому как последствия могут оказаться необратимыми.

Надеюсь, что окажутся.

— Прошу на выход, уважаемые, — говорит Юрка вставая напротив Корнея. — Все уже всё взвесили. Разговор окончен.

— Слышь ты, клоун, — шипит Корней, — ты на кого пасть раскрыл.

— Прошу, — настаивает Юрик. — Это территория государственного предприятия. Вам здесь находиться запрещается. Мы будем вынуждены вызвать милицию.

— Да ты чё? В натуре? Мусоров позовёшь? Ну, давай, чмо…

Говоря это он внезапно и очень резко выбрасывает кулак. Юрка, ждёт этого, он готов, но, всё равно, реагирует недостаточно быстро. Поэтому захват у него получается слабенький и Корней мигом выворачивается, перегруппировывается и снова атакует.

— Эй, усач, в машине подожди пока, — предлагаю я Адвокату. — А то огребёшь под шумок, по самое не балуйся.

— Ты сам иди в доме подожди, инвалид, в натуре, — шипит он и, посчитав, что в раненном виде я представляю наиболее лёгкую мишень, устремляется ко мне. Хочет добыть славу на поле брани.

Он нелепо, по-девчачьи замахивается и вложив в удар, вероятно, всю свою силушку, ожидает гарантированную победу над немощным и раненым. Как муха, наблюдающая за медленно приближающейся газетой, я слежу за приближением хиленького кулачка Адвоката.

В последний момент выставляю блок, перенаправляя этот локомотив на боковую ветку, можно даже сказать в тупик. Он проносится мимо меня, и я подсекаю его, как окуня, заглотившего блесну. Бью по ноге и отправляю в неуправляемое воздушное плавание. Щуплый-щуплый, а обрушивается на землю с внушительным звуком.

Тем временем, Юрка бьётся с Корнеем. Корней явно одерживает верх. Юркина физиономия напоминает разварившийся вареник с вишней, но он мужественно продолжает попытки заблокировать и атаковать опытного противника.

Эх, Скачкова бы сюда…

Физрук ломает бычка, Пистон тоже ломает бычка, и Серёги бьются с бычками, но у них понять, кто кого ломает пока трудно. Платоныч, исполняя мои указания, стоит на крылечке, как на капитанском мостике, и наблюдает за битвой, с видом бывалого адмирала.

Я бросаюсь к Юрке на подмогу. Да, за поясом у меня револьвер, но я до сих пор не решил, воспользуюсь им или нет. Цвету я, конечно, дал определённые обещания, хоть и не открытым текстом, но вполне ясные. Но, обещания и гарантии — это одно, а реально забрать жизнь — совсем другое.

Для целей Цвета вполне сгодится униженный и побеждённый Корней. Хотя, не факт… Совсем не факт. Пока он… Я прерываю размышления и пинаю Корнея носком ботинка в лодыжку. Он рычит, как зверь и разворачивается ко мне.

Машет кулачищами, как голем. Здоровенный и разъярённый, прёт на меня. Думаю, прямое попадание его кулака в голову сразу превратит её в набор черепков. Поэтому, принимая простреливающую боль в груди, как меньшее зло, резко уклоняюсь от удара, не рискуя проводить захват.

Юрка не теряется, нападает сзади, наносит удар и отскакивает, когда Корней поворачивается к нему. Мы как бандерильерос, атаковавшие быка, или волки, напавшие на вставшего на дыбы пещерного медведя. Орёт он точно, как медведь.

Ещё раз — по лодыжке, он игнорирует, желая добить Юрика. Долблю подряд несколько раз в одну точку. Ревёт, хрипит, впадая в безумие. Безумству храбрых поём мы славу. Теряя рассудок от боли, бьёт по Юрке, но тот видит ошибку, потерявшего самообладание противника, проводит захват и… Есть! Роняет Корнея на землю.

Земля содрогается. Но это не конец, совсем не конец. Это лишь приводит нашего зверя в ещё большее бешенство. Он очень ловко вскакивает и молниеносно выбрасывает руку, настигая Юрку. Достаёт. Прямо в челюсть… Тот отлетает, как в мультике и падает в пыль.

— Пи**ец, Бро… — хрипит Корней и надвигается на меня.

Юрка лежит, не проявляя желания подняться, пацаны бьются со своими противниками, а я остаюсь один на один с Корнеем.

— Пи**ец, Бро… — повторяет он и вытаскивает из кармана нож. — Игры кончились.