Лекарь Империи 4 - Сергей Витальевич Карелин
Барон остановился и посмотрел на него в упор.
— И что ты предлагаешь, Борис Аркадьевич?
— Я уже договорился с и опытным хирургом. Магистром Штраусом из столичного медицинского центра! Он готов прилететь и лично провести операцию. Это будет гарантия успеха! А ваш… протеже… сможет ассистировать, поучиться у настоящего Магистра. Это будет для него огромной честью.
Барон слушал его, и его глаза опасно сузились.
— Поучиться? Честью? — он медленно подошел к Вольскому. — Борис, ты, кажется, так ничего и не понял. Десять лет ты и такие же «магистры», как твой Штраус, лечили меня от «нервов». Десять лет я жил на пороховой бочке и мог умереть в любой момент от вашей «компетентности». А этот парень, этот подмастерье, поставил мне диагноз за пять минут, глядя на мою красную рожу в грязном полицейском участке.
Он ткнул пальцем в грудь опешившему магистру.
— Так что запомни. Операцию мне будет проводить он. Разумовский. А ассистировать ему, — барон сделал паузу, наслаждаясь производимым эффектом, — будешь ты, Борис.
Вольский отшатнулся, как от удара.
— Я⁈ Ассистировать… подмастерью⁈
— Именно, — холодно подтвердил барон. — Или, если твоя гордость не позволяет, можешь позвать своего хваленого Магистра Штрауса, пусть он ему ассистирует. А ты и все остальные твои подопечные, включая того бездаря Филатова, что пропустил мою аневризму два года назад, будут стоять у стеночки и смотреть. Учиться! Понятно⁈
Вольский стоял бледный, с открытым ртом. Это было не просто решение. Это было публичное, изощренное унижение. Заставить его, Магистра, подавать инструменты какому-то провинциальному выскочке…
— Но, ваше сиятельство, это… это нарушает все протоколы Гильдии! Подмастерье не может быть ведущим хирургом!
— Это мои проблемы, как я получу для него допуск, — отрезал барон. — Я сказал свое слово. Оперировать меня будет только Разумовский. И точка. А теперь иди и организуй все. И чтобы к его приезду все было готово по высшему разряду.
Вольский молча поклонился и вышел из палаты, чувствуя себя так, будто его только что высекли на конюшне. А барон подошел к телефону.
— Алло, приемная Магистра Журавлева? Соедините меня с ним. Скажите, барон фон Штальберг. Срочно.
Глава 9
— Фырк, срочно! — мысленно сказал я. — Компромат на нее! Любой! Быстро!
— Секунду… — в моей голове пронесся шелест невидимых страниц, который изображал Фырк. — Так, готово. Обожает сплетни, это раз. Два: муж — конченый алкоголик, которого она дико стесняется, это ее главное больное место. И три, самое интересное: она регулярно ворует медицинский спирт из процедурной для него. Думает, никто не знает. Но я-то все вижу!
Отлично. Более чем достаточно. Есть с чем работать.
— Галина Петровна, — я наконец-то сумел отцепить от себя Кристину и шагнул навстречу сплетнице. — Как удачно, что вы зашли.
Она удивленно моргнула, явно ожидая совершенно другой реакции.
— Удачно? — переспросила она.
— Конечно! Кристина как раз очень натуралистично демонстрировала мне симптомы одного нашего тяжелого пациента. У ее знакомого, представляете, острый алкогольный психоз. На фоне отмены. Бросался на медсестер, пытался обниматься, целоваться… Правда ведь, Кристина?
Кристина, к ее чести, сообразила мгновенно.
— Д-да! Точно! Я показывала, как именно он себя вел. Чтобы Илья… э-э… Григорьевич… знал, чего ожидать при осмотре.
Галина прищурилась. Не поверила ни единому слову.
— Ах вот как. Симптомы, значит. А почему в подсобке? И почему дверь была закрыта?
— Галина Петровна, вы же опытная медсестра, — я сделал еще один шаг к ней. — Прекрасно знаете, как важна врачебная тайна и конфиденциальность при обсуждении таких деликатных случаев. Кстати, раз уж вы здесь…
Я понизил голос до доверительного, заговорщицкого шепота.
— Мне нужен ваш совет. Как от профессионала. Мне тут сказали, что если в отделении попадается по-настоящему сложный пациент с «белой горячкой» или тяжелым похмельем, то лучше вас с ним никто не справится. Говорят, вы их насквозь видите.
Она попалась в ловушку. Отрицать свою репутацию суровой, но опытной медсестры, способной утихомирить любого буйного алкоголика, было бы ударом по ее профессиональной гордости.
— Ну… — она неопределенно хмыкнула, но в ее глазах я увидел блеск удовлетворения. — Бывало, конечно. Опыт есть.
— Вот и отлично! — я мягко взял ее под локоть и повел к выходу из подсобки, подальше от Кристины. — Мне как раз нужна консультация по ведению таких больных. Особенно в части контроля и учета сильнодействующих препаратов. Ну, вы понимаете. Например, медицинского спирта. Я слышал, у вас в процедурной с этим образцовый порядок. Ни одного лишнего миллилитра не пропадает.
Галина резко побледнела. Попадание в яблочко.
— Двуногий, ты просто гений коварства! — восхитился Фырк. — Смотри, как она напряглась! Сейчас юлить начнет!
— Я… я не совсем понимаю, о чем вы, — пробормотала она.
— Да что вы! — я изобразил искреннее удивление. — А мне вот Анна Витальевна на последнем совещании особо отметила вашу процедурную. Сказала, что собирается на днях устроить внеплановую проверку учета спирта именно у вас. Хочет другим отделениям в пример поставить.
Это была чистейшая, стопроцентная… ложь, но Галина об этом не знала. Ее лицо стало совсем белым, как ее халат.
— Проверка? Когда именно?
— На этой неделе. Может, даже завтра. Знаете что, Галина Петровна, — я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. — А давайте-ка мы с вами друг другу поможем. Вы, как человек занятой, случайно забудете, что вообще сегодня видели в этой подсобке. А я, как человек еще более занятой, случайно забуду проверить ваш журнал учета спирта за последние три месяца. И совершенно случайно не замечу, что многие записи там, кажется, сделаны задним числом, одной и той же ручкой. Договорились?
— Эй, это же шантаж! — возмутился Фырк. — Хотя… какой эффективный!
Галина сглотнула. В ее глазах несколько секунд боролись жадность скандальной сплетницы и животный страх разоблачения. Страх с легкостью победил.
— Я… я ничего не видела, — выдавила она. — Я просто искала швабру. В подсобке было пусто.
— Вот и отлично! — я ободряюще улыбнулся. — Кстати, Галина Петровна, если нужна будет помощь с вашим мужем… я знаю пару новых, очень эффективных методик лечения алкоголизма. Конфиденциально, разумеется.
Это был последний, контрольный выстрел. Упоминание ее главной семейной
