Аналитик (СИ) - Семин Никита
В институте за эти дни я появился один раз — проверил, как идет работа, предупредил, что в ближайшее время буду занят из-за рождения сына, и умчался домой.
Еще немного поворчав для порядка, мама ушла на кухню. Я же в это время любовался своей женой. После родов она как-то неуловимо преобразилась. Теперь уже девушкой не назовешь, она будто повзрослела и приобрела ту женственность, что отличает взрослую и опытную женщину от обычных наивных девчонок. Налитые молоком груди казались еще более притягательными, и я отчаянно завидовал своему сыну, что с причмокиванием сейчас терзал одну из них.
Отвлек меня от созерцания картины кормящей свое дитя матери звонок телефона. Тут же подскочив и кинувшись в коридор, чтобы поскорее поднять трубку — не дай бог сын испугается этой трели — я уже через пару секунд отвечал на звонок.
— Сергей? — раздался в телефоне смутно знакомый голос.
— Да, это я.
— Ну наконец-то я смог тебя найти, — усмехнулись на том конце провода. — Кстати, поздравляю с рождением сына.
— Спасибо, Александр Александрович, — ответил я, наконец узнав голос моего декана.
— Я что звоню-то, ты конечно теперь уже начальник и вообще занятой человек, но диплом защитить все же надо. А то так и останешься без официальной бумаги об окончании нашего заведения.
— И когда защита?
Я покосился в коридор, где из комнаты вышла Люда с Лешей на руках и направилась на кухню. За диплом я не переживал. Уже давно его дописал и отдал Жижиленко. А вот про защиту и правда забыл.
— Послезавтра. Жду тебя к десяти утра, не опаздывай!
Заверив его, что буду вовремя, я положил трубку, а после задумался, что я еще мог забыть. И тут же понял, что месяц, отведенный на создание нового отчета, по факту уже закончился. От этой мысли по спине пробежали мурашки. Срок, отведенный товарищем Сталиным и политбюро, прошел, а работа не готова! «Сборщики» приехали незадолго до родов Люды. Я на следующий день после того, как друг пригласил нас в гости, как раз планировал собрать всех командировочных и аналитиков, после чего вникнуть в те данные, которые они привезли. Как раз и аналитики бы уже были с ними ознакомлены и могли говорить по существу. А там еще пара дней на окончательную систематизацию полученных сведений с учетом уже проработанных архивных данных и можно идти сдавать работу. Но внезапные роды выбили у меня из головы все мысли. И в институте никто не напомнил!
Я тут же позвонил на работу, чтобы узнать, не приходил ли запрос из Кремля. Секретарем я с момента создания института не обзавелся — в рабочие часы и так почти постоянно был в своем кабинете и случаев, когда бы он мне понадобился, так и не представлялось. А вот поди ж ты! Именно сейчас секретарь бы мне не помешал. И напомнил бы о сроках сдачи отчета, да и на мой звонок смог бы ответить. А так пришлось звонить на номер нашего парторга. Валерий Семенович оказался на месте и первым делом спросил, как поживает мой сын и Люда. Все ли в порядке, или мне нужно еще время для того, чтобы помочь жене войти в «рабочие будни».
— Все хорошо, — заверил я его. — А у вас там как? По поводу нашего отчета еще не спрашивали?
— Да, звонили, Сергей, — сказал Лукьянов. — Но не переживай, мы все подготовили и уже отправили.
А вот сейчас мне реально стало не по себе. Я ведь даже не знаю, что получилось в итоге! Да, мы готовили черновой вариант. С аналитиками я не раз обговаривал с каждым сотрудником об их части отчета. Говорил в том числе и что нужно добавить из тех материалов, что привезут «сборщики». Однако я помню, как готовился прошлый отчет, и сколько я лично правок вносил. Да и сейчас я планировал внести не меньше! Черновой вариант на то и «черновой», что является лишь базисом, который еще и «прилизать» нужно и акценты правильно расставить. Да и самое главное в моих отчетах — это подача материала. До сих пор помню слова Сталина, что ему понравился мой отчет по туризму из-за вида, подачи и тех самых акцентов. А теперь что мне скажут?
— Давно отправили? — осипшим голосом спросил я.
— Да вчера вечером еще, — забил последний гвоздь в крышку моего «гроба» Валерий Семенович.
Все. Зная Иосифа Виссарионовича, он скорее всего уже ознакомился с работой моих подчиненных. Теперь даже «отозвать» ничего не успею. Остается только ждать и надеяться, что прошлый чистовой вариант отчета мои сотрудники видели и хотя бы попытались приблизить нашу работу по транспортной инфраструктуре к тому же виду. Точнее, видеть-то они его видели, но додумались ли сделать новый отчет таким же? А ведь меня еще и вызвать должны для его защиты перед политбюро! Надо в любом случае срочно ехать в институт и смотреть, что они там понаписали. Отчет мы пишем как минимум в двух экземплярах, так что в институте должен лежать итоговый вариант.
— Хорошо, понял, — приняв решение, ответил я Лукьянову. — Я выезжаю немедленно.
Наскоро попрощавшись с родными, я помчался в институт.
Как и думал, конечный вариант отчета отличался от того, что сделал бы я сам, и довольно сильно. Но и на привычные типовые отчеты, какие приняты в этом времени, он не походил. Получилось нечто среднее. В качестве составителя отчета подписался наш парторг, что меня сильно удивило. Вызвав Валерия Семеновича к себе, спросил его, с чего это он взял на себя такую ответственность.
— Вы же не имеете никакого отношения к содержанию работы, — насел я на него. — Так почему именно ваша подпись значится в документе?
— Может я материалы и не собирал, — насупился мужчина, — и анализ не проводил, но я единственный, кто не только имеет опыт составления отчетов для начальства, но и готов был взять на себя ответственность завизировать работу в ваше отсутствие!
Тут он гордо выпятил грудь, ничуть не сомневаясь, что был прав.
— Нужно было не подпись свою ставить, а меня известить, — процедил я. — А теперь неизвестно, как на это, — потряс я документом, — отреагируют там, — выразительно поднял я глаза к потолку.
— Видел я ваш отчет, — не сдавался Лукьянов. — И вообще удивлен, что его приняли. Он же абсолютно не вписывается в принятые нормы документооборота!
— Именно поэтому меня и поставили их составлять, — отрезал я. — Потому что мои отчеты, не похожи на обычный канцеляризм! Между прочим, в политбюро высоко оценили мой формат доклада. А сейчас что они скажут? Ожидали одного, а в итоге их надежды были обмануты⁈
Лукьянов поджал губы и промолчал. Оно и понятно. Он-то считал, что сделал благое дело. И меня подстраховал, и отчет к «нормальному» виду привел, а получил в итоге выволочку. Чуть успокоившись, я все же поблагодарил Валерия Семеновича за его желание помочь, но приказал впредь без меня такие серьезные бумаги «наверх» не отправлять. Даже если я по какой-то причине буду недоступен — так и говорить, если придет требование о получении итогового результата, что я наложил запрет на самоуправство.
— Ладно, — выдохнул я. — Будем надеяться на лучшее. Авось, пронесет.
* * *Агапенко, как обычно, перед тем как подать документы к Сталину на стол бегло просматривал их, сортируя на важные, второстепенной очереди и срочные. Одна из папок привлекла его внимание, и опытный секретарь сначала даже не понял, чем именно. Вроде это был отчетный документ, написанный фаворитом генерального секретаря — Огневым. Все, что связано с парнем Сталин приказал относить в категорию «важное» и Сергей Леонидович так и собирался сделать, но что-то резануло его глаз. Что-то, находящееся на титульной странице. Поэтому, не заглядывая внутрь папки, секретарь стал уже более внимательно пробегать по строчкам.
— Хмм… — задумчиво протянул мужчина, увидев незнакомую фамилию в месте, где должна была стоять подпись Огнева.
Почему так получилось, было непонятно, но о подобном лучше срочно доложить. Что Агапенко тут же и сделал, стоило Сталину освободиться. Дальнейшая реакция Сталина не удивила мужчину.
— Сергей Леонидович, соедините меня с институтом анализа и прогнозирования, — приказал генеральный секретарь через пять минут после получения документа.
