Боги, пиво и дурак. Том 2 - Ник Гернар
Наши зашевелились, пропуская вперед Рыжего с засланным казачком.
Или, верней, казачком пойманным.
Юноша взглянул на магистра — и, опустив голову, покрылся пунцовыми пятнами.
— Отец... — еле слышно проговорил он.
У меня даже рот приоткрылся. Отец? Леон с таким невозмутимым видом обсуждал с Яном выгодные для своей школы условия — а при этом считал своего сына мертвым?..
У Яна изумленно изогнулась правая бровь. Но он ничего не сказал. Магистр Леон поднялся со своего места и подошел к юноше. Его прямой рот дрогнул, скривился — и магистр с размаху влепил сыну пощечину — размашистую, тяжелую. Парень покачнулся, но на ногах устоял. Одна половина его лица от удара стала свекольной.
Леон, вернув своему лицу невозмутимое выражение, небрежно и даже как-то брезгливо встряхнул ушибленной ладонью и обернулся к Яну.
— Я не отправлял его к тебе, — сказал он. — Это правда. Но правда и то, что у тебя на корабле есть крыса.
Леон поднял руку, указывая пальцем в толпу.
— Наследник графа Дарелла Оживляющего Эрик!.. — громко воскликнул он. И с прищуром добавил: — Прости, но я не смогу предоставить тебе убежище в случае расформирования «Парящего грифа».
Я вздрогнул. Вытаращился на Леона как на чудо морское.
Эрик?..
Этого просто не могло быть. Чтобы Эрик опустился до шпионажа? Да он настолько щепетилен в вопросах чести, что природа ему даже силу выдала эксклюзивную — миротворец!
Миротворец-лжец? Миротворец-вор?
Да что за чушь, в самом деле!
Вокруг Графыча мгновенно образовалось свободное пространство. Глядя на него во все глаза, люди понемногу отодвигались от Эрика, как от заразного.
— Это неправда... — проговорил Эрик, озираясь по сторонам будто в поисках поддержки. — Это наговор!..
— Не сейчас! — резко оборвал его Ян.
— Это несправедливо!!! — вырвался из груди Эрика измененный магией голос.
Пол под нашими ногами качнулся. Охранники Леона схватились за оружие. Половицы посреди кабака жалобно хрустнули...
Азра с Рыжим подскочили к Эрику. Графыч рванулся от их рук, но Азра уже ухватил его единственной рукой поперек туловища, как ребенка. Рыжий помог ему вытащить парня в хозяйственный коридор, ведущий к заднему двору.
И никто не вмешался!
У меня внутри от злости аж все заклокотало. Подорвавшись с места, я бросился к Яну.
Пусть все остальные толком не знают, кто такой Эрик и какой он, но я-то это знал! И я не Берн, который ради своей выгоды готов промолчать.
— Ян, да бред это все! — выкрикнул я. — Что ж вы все стоите-то? Куда его потащили? Да не может наш Графыч быть шпионом! Он же...
Я хотел было выкрикнуть «миротворец», но тяжелый взгляд Януса стиснул мне горло невидимой силой. Я подавился и закашлялся, не в силах проговорить больше ни слова.
Поднявшись со скамейки, наш магистр подхватил со стола кошелек с золотом.
— Ну вот и договорились, — сказал он Леону, глядя на растрескавшийся пол. — Забирай своих и прощай.
Глава «Скользящего танца» выразительно кивнул в ответ.
— Прощай, Янус.
И наши гости, прихватив с собой юношу-засланца, покинули трактир.
Когда дверь закрылась, Ян обернулся к своим притихшим ученикам.
— Где Тень? — сипло спросил он.
— Здесь.
Паренек очутился прямо рядом со мной.
Я удивленно поглядел на него — и когда только он умудрился здесь очутиться?
Впрочем, он у нас вообще походил на привидение. То есть он вроде как постоянно был здесь, но его никто толком не замечал. Никогда я не видел, чтобы Тень играл в карты или с кем-нибудь болтал о всякой всячине.
— Значит, так — иди к Эрику и валите все вместе в овощную кладовую, — приказал Ян.
— В овощной спит Та’ки, — заметил Тень.
— А, точно, — вздохнул Ян. — Тогда в винный погреб. Как будут новости — приходи. Все остальные из старшего отряда сейчас идут ко мне в комнату. Надо обсудить заказ, который привез Крис. А младшие вместе со своим командиром путь отправляются на задний двор руки-ноги поразмять. На этом все.
Хмурый и злой, он пошел по лестнице наверх.
Но я не собирался сдаваться.
— Ян!..
Резко развернувшись, он стремительно подошел ко мне и, наклонившись к самому уху, просипел:
— Язык прикуси и не мешай!
Старшие поднялись наверх, а я так и остался стоять, не понимая, что вообще происходит. И даже не заметил, как ко мне подошли Майя с притихшей Камиллой.
— Вот и вскрылся нарыв, — проговорила мне Майя. — Я понимаю твои эмоции. Кто бы мог подумать? Он казался таким правильным...
— Да нихрена ты не понимаешь! — прикрикнул я на девушку. — Если бы понимала, ты бы не стояла таким безразличным деревом, когда его обвинили! Между прочим — не кого-нибудь там, а одного из нас, первогодок! Твоего подопечного, Майя!
— И что прикажешь мне делать, если мальчик оказался с гнильцой? — разозлилась та, в то время как ее сестра, заметно побледневшая и с глазами, полными слез, смотрела на дверь, за которую уволокли Эрика.
— А что с ним сделают? — спросила Камилла, но мы ее не услышали.
— Это он-то с гнильцой? — взорвался я. — А может, это тебе пора в зеркало посмотреть? Может, с тобой что-то не так?
— Что теперь будет с Эриком?! — уже почти выкрикнула Камилла, и мы с Майей наконец-то обратили на нее внимание.
— Тень будет копаться у него в голове, — ответила сестре Майя. — Он умеет слышать чужие мысли.
— Неужели?.. — ахнула Камилла.
— Да, и поэтому его и не очень-то любят.
— И как же... как он это делает? — почему-то шепотом спросила Камилла.
— Я не знаю, — раздраженно пожала плечами Майя. — Ян запретил ему в школе пользоваться своим мастерством.
— Это больно? — почему-то спросил я.
От мысли, что бедного Графыча будут разбирать на части где-то в погребе, мне становилось душно.
— Нет, это не больно и даже незаметно, если нет сопротивления.
