Железный гром 2 (СИ) - Янов Алексей Леонидович
— Очнулся, Дивислав? Как ты?
— Лучше некуда! — не снимая шлема, опираясь на правую руку с трудом поднялся, и шатающейся походкой стал подниматься на холм.
— Куда ты собрался?
— Пошел на хрен, — отмахнулся от него, на подгибающихся ногах взбираясь к намеченной цели.
За спиной послышалось:
— Куда это он собрался?
— Не знаю, видать по голове сильно стукнули.
Еле поднялся на холм, ступить ногам было негде, плато гряды и ее склон был завален грудами трупов, наверное, процентов на девяносто немецкими. В глазах все плыло, попытался сконцентрировать внимание на медленно вырисовывающиеся вдали фигуры.
Впереди увидел задыхающиеся от бега фигуры вандалов, их преследовали наши довольно свежие резервы — все чистые, не облепленные грязью и кровью. Тех из вандалов кто не был способен бежать, а лишь идти или, ковыляя едва передвигать ноги — те тут же добивались на месте преследователями. А так, в основном бегущие впереди вандалы уничтожались дистанционно, их обсыпали градом стрел и болтов. Достаточно было получить даже легкое ранение и вскоре ты гарантировано труп, тебя добьют идущие по пятам драговиты.
Остальная часть войска скопилась возле лагеря бежавших вандалов. Там, среди повозок и шатров тоже хватало валявшихся бесхозно вандальских искалеченных тел.
Вдруг почувствовав сильное головокружение, стараясь не упасть, аккуратно присел на валявшийся под ногами труп вандала. Здесь меня и обнаружил обеспокоенный моим состоянием здоровья вернувшийся из немецкого лагеря Ладислав.
* * *Во второй раз пришел в сознание уже в разгромленном вандальском лагере. Чьи-то пальцы проводили манипуляции с моей головой, как раз в том месте где сильно саднило и судя по всему образовалась шишка. При этом женщина вполголоса что-то тихо комментировала, разговаривая сама с собой. Открыл глаза, повернув голову, увидел девичье лицо. Мимолетно окинув взглядом окружающую обстановку понял, что лежал в маленькой палатке или шатре, не знаю, как это матерчатое сооружение правильней было бы назвать.
— Кто ты?
— Знахарка. Я тебе перевязала руку. На голове в месте удара есть рассечение, туда сейчас вмазывала травы.
При этом я с подозрением посмотрел на ее слегка зеленоватые губы.
— Ты что эти травы жевала, прежде чем меня ими натирать?
— Конечно. — Ответила она как о самом себе разумеющимся.
— Откуда ты вообще взялась?
— Ладислав меня привел тебя пользовать. Мы раньше лечили вандалов.
— Что у меня с головой? Рукой?
— Пока все нормально, гноя нет, — помолчав, оценивая меня своими карими глазами с хитринкой, — и на дурня припадочного вроде бы ты тоже не сильно похож. Поэтому мозги целы.
— Много раненных в лагере?
— Да, хватает.
— Тогда иди ими займись. Вроде бы я в порядке.
— Нет. Ладислав мне заплатил, чтобы занималась только тобой. Про других уговора не было.
— Говорю тебе, что я здоров. Можешь идти.
— Нет. Еще буду перевязки делать.
— Как знаешь, мистер нет.
Я аккуратно поднялся с намерением выйти из шатра, а девушка и не думала уходить, улегшись на мою лежанку.
— Иди сюда, я у тебя еще не все проверила, — призывно поманила меня своей рукой.
Теперь я понял, что эти лекарки вандалов не только лечили. Постоял в раздумье пару секунд, вроде бы сейчас венерических болезней нету…
— Жди, сейчас приду, — мне требовалось для начала отлить, да хоть выйти из сумрака палатки и на свет божий посмотреть.
Что я там увидел? Всходящее в дымке облаков красное утреннее солнце нежно освещало забитые ранеными шатры вроде моего, распряженные от лошадей повозки, костры, на которых готовилась пища ходячими раненными. У ближайшего костра сидели знакомые мне луговчане, явно употребившие спиртное и сейчас негромко распевающие песню. Побродив несколько минут по лагерю, приветствуя знакомых, отправился назад в свой персональный процедурный кабинет, точнее говоря шатер.
На молодой знахарке меня и застал гонец «влетевший» в мою палатку. Это был хорошо известный мне луговский дружинник Семой из конной разведки, из той ее части, что сейчас находилась под рукой Градислава. Пользующая меня многопрофильная специалистка быстро оделась и выскочила на улицу.
Восстановив дыхание несколькими глубокими вдохами-выдохами Семой наконец заговорил.
— Беда приключилась с Градиславом! Вчера его ранили стрелой, почти сразу скончался. Когда я отправлялся к тебе, волхвы готовили твоего брата к погребальному обряду. Теперь ты становишься над этой частью Гремислававого войска походным вождем.
Слушая Семого, я пребывал в некой прострации от обрушившейся на меня информации. Кроме отборного мата и всепожирающей грусти и печали в голове ничего не осталось. Молча, еще минуту осмысливал случившееся.
Гонец тоже молчал, терпеливо ожидая от меня ответа.
— Понял тебя, — растерянно пробормотал я. — Надеюсь, Перун примет душу моего брата, а мне надлежит завершить порученное вождем Градиславу дело. Выезжаем к войску немедля!!!
— А как твоя рука Дивислав? — Семой бросил на мою перевязанную руку быстрый взгляд.
— Командовать войском можно и с одной рукой. А Градислав, так или иначе, но будет отомщен, пускай не лично мной, так войском под моим началом.
— Как скажешь… вождь.
Глава 12
Спустя без малого сутки, вместе с Семым верхом мы приближались к лагерю войска покойного Градислава, как неожиданно из зарослей выскочил десяток копейщиков, перегораживая ту тропу, по которой мы ехали. Арбалет у меня был на взводе и еще бы мгновение и я всадил бы болт в ближайшего ко мне человека. Семой от меня тоже не отставал, выхватил топор и уже успел им замахнуться.
— Вы чего⁈ Семой! Див! — в испуге прокричал один из этого десятка. — Мы свои, из Лядино.
Как только Семой обложил этих придурков из секрета матом мы сразу же двинулись дальше.
В пути Семой просвещал меня относительно сложившейся ситуации, а конкретно говоря — почему мой брат не смог взять эту злополучную Каменьку. Сей град стоял в отрогах Карпатских гор, являясь столицей племени сорбов, а сейчас фактически вандалов, и был обнесен не привычным нас деревянным тыном, а камнями, поэтому и поджечь его не получилось, деревянные ворота вандалами тоже были загодя обложены камнями. Вандалы уже успели на своей шкуре испытать наш чудо-огонь, вот и обезопасились как могли. Предпринятая попытка лобового штурма была отбита, тогда же Градислав и заполучил смертельную рану. Яролик, временно исполняющий обязанности походного вождя, до моего прибытия, пока суть да дело, решил брать крепость измором. Поэтому сейчас город был обложен с трех сторон, соответственно и наше войско разделилось, разместившись на местности тремя отдельными лагерями.
Первым на нашем пути располагался лагерь состоящий из различных драговитских родов. Яролик вместе с частью оставленной Гремиславом луговской дружиной относительно нашего маршрута передвижения должен быть вторым по счету. Свободно здесь скакать куда глаза глядят никак невозможно, местность предгорная, ландшафт сильно изрезан лесами, ручьями и самое главное — горными выступами. Из-за этого как-то разумно сократить маршрут никакой возможности не было.
Этот первый встретившийся мне лагерь, как это всегда и бывает, произвел удручающее впечатление своей дикостью. Какого-либо порядка и организованности особо заметно не было. Люди возводили шалаши, готовили, спали, занимались кто во что горазд неслужебными делами. Часть воинов вообще разбежались, кто рыбачить в ручьях, кто охотиться в лесах и хорошо, если на зверей, а не на себе подобных двуногих. Из оставшихся, некоторые укрепляли шалаши, другие готовили на кострах пищу, распространяя по всему лагерю удушливый дым. Около ручья был устроен целый «нудистский пляж» — там люди купались, мылись и стирались.
Здесь же находился и брод. Наши с Семым лошади провалились по пузо в быструю и холодную речку, затененную величаво раскачивающимися на ветру стройными соснами. Пропетляв по лесной тропе еще пару километров, миновав пару постов, мы въехали в головной лагерь. Освещаемая лучами яркого солнца гордая и «неприступная» крепость Каменька отсюда просматривалась еще лучше. Здесь нас с Семым приветствовали куда как более активно и радостно, поскольку здесь квартировали прекрасно знакомые нам луговчане.
