Генеральный попаданец 2 (СИ) - Ал Коруд
После перенесённого голода 1933 г. многие селяне стали писать заявления, проситься стать колхозниками. Урожай 1933года был вполне приличный.
Глава 7
18 апреля 1965 года. Завидово. Пинок под зад истории
Ехал в охотничье хозяйство в несколько ипохондрическом настроении. Вроде вот оно решающее выступление! Но на сердце отчего-то тяжко. Не перемудрил, не пережал на существующую темпоральную ветвь? Ведь действую быстро и жестко, как будущем. У нас там особо не забалуешь или сожрут. Здесь все так неспешно, что даже главы государств могут себе позволить чилить неделями. Тюбики Делулу на сленге зумеров.
Пожалуй, после такого стремительного разбега стоит взять время на перерыв. Зачистим поле на расширенном заседании во вторник, «развалим» на куски наследство НКВД-МГБ и можно спокойно заняться праздником. Девятое мая для меня не просто дата, это мощнейший агитационный прорыв. Заодно посмотрю, насколько может в пропаганду здешняя машина. Да, еще космос. Глава Штази Вольф должен мне помочь с одной занятной мелочи.
Уф, вспоминаю про экономику, что займет после праздников не меньше месяцы и на лбу выступает испарина. Не тешу себя надеждой, что мы устроим моментальное ускорение. На раскачку потребуется год или два. Да и на лето запланирована армия, вернее, начало реформ и разборки с ВПК. Пусть как хотят, но тратить столько ресурсов на оборону мы себе позволить не можем. Боеголовки, средства их доставки в первую очередь. На остальное жесткий конкурс. И на первое место по затратам советского солдата! Позор ходить в обмундирования фактически начала века.
Меня встречают, я припозднился. Виктория Петровна не разрешила будить рано. Разминка, туалет, завтрак. Будни съедают без остатка нашу повседневность. Вроде и менять особо нечего, но некая призрачная мечта внутри маленького человека остается с ним до старости и смерти. И на пенсии тебя постоянно нечто гложет изнутри. Вот и здесь: казалось бы, получив такую власть над сверхдержавой, ты должен воспрянуть, закатать рукава и погрузиться в текущую реальность без остатка.
Но спустя некоторое время еще четче начинаешь ощущать отчужденность здешнего бытия от именно твоего. Затем осознаешь, что тебя в этом мире нет и не будет. А я должен уже быть и совершать первые шаги тяжкого познания. Вселенная пользуется нами, как куклами. Человеческое счастье или страдание для нее ничто. Сухая математика чисел и сопряжений.
Тьфу ты, опять хандрю!
Одну за другой всаживаю пулю за пулей в открывающиеся в некоей последовательности мишени. На базе Завидово по моей просьбе соорудили целый интерактивный тир. Улица города, помещение, открывающиеся без предупреждения ростовые мишени, или «выглядывающий» из окна «персонаж». Гости этого «городка» еще не видели, потому искренне восхищались моей стрельбой. В принципе, а чем пальба по бедному зверью лучше? Тебе подводят его под «насест» или вышку. В чем доблесть?
Заменив на драйве еще один магазин, вколачиваю «дуплетом» две пули в лоб ухмыляющемуся ковбою. Затем приседаю и добиваю по «бегущему гангстеру» метрах в тридцати. Стоящий рядом «дежурный» флегматично объявляет:
— Все цели поражены. Стрельба дробится.
Ну, Леонид Ильич, уел! — вставший неподалеку Подгорный искренне хлопает в ладоши. Доволен своим постом донельзя. Все приезжающие зарубежные делегации я свалил на него. Все легче. А ему уважение.
Кириленко поддакивает:
— Азартно. Надо будет попробовать.
Я с интересом оглядываюсь на него:
— Пистолет есть?
— У нас же у всех по рангу. Правда, не такой модный, как у тебя.
Я гордо вынимаю из Вальтера магазин и передергиваю затвор, чтобы случайная пуля не осталась.
— Подарок! Ну что, товарищи, считаю, что обед мы заслужили!
Вчера самые заядлые охотники выезжали на птицу, потому у нас сегодня дичь. Густой суп, жаркое и отдельно различная рыбешка. Я налегаю на последнюю. Под еду отлично зашло спиртное. Лишь Суслов с гримасой отказался. Но много себе не позволили, впереди серьёзный разговор. Гостиную сделали по уму. Можно передвинуть мягкие диванчики и кресла по вкусу. Из большого окна мягко льется свет, погода наладилась и даже иногда выглядывает солнышко. Пахнет весной! У нас же тут ненастье. Все напряглись, как будто их запор одолел. Собрались все приглашенные кроме Щербицкого, застрял по причине нелетной погоды в Киеве. Но мы с ним еще переговорим накануне заседания. В ожидании поста Первого на Украине он сговорчив.
Распорядился насчет чая и встав перед всеми «заговорщиками», начал беседу. Собравшиеся не особо радостны. Интересно, отчего?
— Соратнички, что за настроение? Я ожидал услышать аплодисменты и ворох вопросов.
Члены и кандидаты в Президиум переглядывались. Первым заговорил Суслов:
— Леонид Ильич, есть пожелание, чтобы такие речи ты задвигал, предварительно посоветовавшись с товарищами. У нас целый международный отдел в ЦК имеется, Министерство иностранных дел. К чему такой… эпатажный экспромт?
Уставившись в глаза главного идеолога страны, отвечаю:
— На волюнтаризм намекаете? Не выйдет! Нет, товарищи, у меня на сей счет имеется четкая и цельная программа.
Подгорный на правах «первого человека страны» хмыкает:
— Так почему бы не дать нам с ней ознакомиться?
Живо срезаю оппонента:
— Зачем? Это право Первого секретаря формировать повестку дня.
— Не много на себя берете, Леонид Ильич?
Тонкий намек на толстые обстоятельства. Типа полгода назад одного такого прыткого сняли.
— Сколько могу. Но вашу помощь не отвергаю. Как сформирую полностью, так и посидим, покумекаем. А что речь? Пусть эта сволочь там за бугром попрыгает. Мы же себя в первую очередь уважать должны, как вторая сверхдержава планеты. Зачем постоянно лезем ко всем и лебезим? Дайте нам немножко мира! Мы, могущественная держава с самой лучшей армией, ракетами и ядерными боеголовками обязаны вести себя на мировой арене сообразно силе и влиянию.
Все с неподдельным удивлением уставились на меня. Такие прописные истины приходится до здешних ЛОМов доносить.
— Захотят мира, сами придут его просить! Мы открыты для всех. Но не стоит сотрудничать с теми, кто замышляет против нас и наших союзников козни. Слабость не прощают!
Устинов новый в кампании, но решительней остальных:
— Считаете, Леонид Ильич, что надо выступать
