Час Кицунэ - Олла Дез
Перевод с японского А. А. Долина.
* * *
Мы с Тамэ, встретив вместе рассвет, вернулись в кузню, и ко мне тут же подбежал Джун. Он почтительно поклонился Тамэ, но мне глазами указал на печь.
Тамэ фыркнул и отошел к старшему мастеру, потрепав мальчишку по голове.
— Какой он, — восторженно протянул парнишка.
— Какая она, — восхищенно сказала я, глядя на печь.
Мы сказали это почти одновременно и весело рассмеялись.
Было видно, что мальчик очень устал. Мне все же, казалось, что такая нагрузка не для подростковых плечиков, но видя, как он трудится, как восторженно ловит каждое слово или взгляд мастера, я понимала, что не следует мне в это вмешиваться.
— Татара*, — понимая мое восхищение, протянул паренек, махнув рукой на печь. — И скоро будут ее разбивать.
— Что? Как разбивать**? — забеспокоилась я.
— По-другому не извлечь из нее готовую сталь, — равнодушно сказал парень, но видя мое расстроенное выражение лица, поспешно добавил, — Ты не волнуйся! Мы ее восстановим. Достанем сталь и восстановим.
Результатом этой долгой ночи стал огромный кусок стали, тяжелый и красный, напитанный моей магией и наполненный пышущей огненной яростью разбушевавшегося вулкана. Это было очень красиво, и у меня даже дыхание перехватило от этого незабываемого зрелища.
— Только половина пойдет на изготовление клинков, — авторитетно сказал Джун, видя с каким восторгом я рассматриваю полученную сталь.
— Да? Почему?
— Половину мастер забракует, — махнул он рукой.
И тут к нам подошёл Тамэ и, схватив меня в охапку, потащил от кузни.
— Все остальное завтра. Тебе нужно выспаться. Ты сутки на ногах! — сказал он, волоча меня к баням.
«Заботливый он у меня!» — думала я, погружаясь в деревянную кадку.
Я настояла на том, что буду присутствовать и на сортировке полученных кусков стали. И с удовольствием следила за мастером, который отбраковывал те или иные куски полученного металла. Делал это не он сам, а его ученики, которые сидели рядом. Это, как мне объяснили, был один из важных уроков, в котором мастер передавал опыт своим ученикам. Вот такая интуитивная сортировка стали выявляла будущего мастера или отправляла ученика и дальше таскать мешки с углем и железным песком.
Определяли они это на глаз. Нужно было взять кусок метала и положить его в ту или иную сторону. Как оказалось, не все выплавленные куски были бракованные. Просто многие из кузнецов в деревне предпочитали работать с той или иной сталью. Наверное, это зависело от количества примесей и оставшихся шлаков.
Я следила за каждым из учеников и все же была недовольна распределением кусочков. Я посмотрела на Тамэ, а потом на матера, и оба мне кивнули.
Я присела на корточки, придирчиво осмотрела полученные в результате отбора куски стали и начала свой отбор под внимательным взглядом мастера.
Я руководствовалась не цветом или разводами. Я просто отбирала те куски стали, в которых было больше всего магии. Моей магии.
— Я хочу из этой стали мечи, — выдала я упрямо, когда закончила.
Тамэ, нужно отдать ему должное, не пошел на поводу моих «хотелок», а сначала посмотрел на мастера и, дождавшись его кивка, довольно расплылся в улыбке.
— Все что ты захочешь, — хитренько улыбнулся он.
Я в ответ фыркнула. Вот же! Но на самом деле я была довольна. Он не слепо потакает, но и прислушивается ко мне, а для меня это тоже было важно. И уж точно важнее конфет и букетов цветов…. Хотя и они не помешали бы.
Только на следующий день мы отправились к кузнецу. Кузнец и трое его учеников встретили нас с Тамэ поклонами и пригласили в кузню. Там тоже была печь, воздух в которую качали рабочие, нагнетая жар, и в ней уже плавилась отобранная мною сталь.
Тамэ принялся раздеваться и попросил огромный молот. Я во все глаза смотрела на его исполинскую фигуру, а кузнец довольно улыбался. Его ученики были гораздо слабее огромного Тамэ. Но Тамэ, видя, как это важно для меня, решил, наверное, пройти до конца все этапы со мной и довольно улыбался, видя мои восторженные глаза.
А дальше начался перезвон. Кузнец мастер, используя молоток поменьше, задавал ритм и указывал куда нужно бить. Тамэ и еще два подмастерья огромными молотками стучали и расплющивали куски стали.
Мне молот не дали даже подержать, хотя очень хотелось хоть разок тоже ударить, но я поняла, что у Тамэ есть своя чаша терпения, и переполнять ее ни к чему.
Когда сталь под ударами Тамэ становилась достаточно плоской, ее сгибали пополам, затем снова раскаляли и снова стучали по ней кувалдами.
— А зачем ее вот так все время складывать? Ведь в результате все равно получается, что она того же размера что и была? — спросила я, когда мы вышли из раскаленной кузни на улицу, а мальчики принесли нам воды.
— Она так перемешивается, — ответил Тамэ.
— Перемешивается?
— Да. Все же из печи ее достали грубую. А вот таким многократным складыванием мы ее делаем равномерной.
— Ага, это как тесто замесить, — поняла я.
— Тесто?
— Ну да! Чтобы не была отдельно мука, отдельно дрожжи, отдельно вода, — пояснила я.
— Ты умеешь готовить? — удивленно спросил Тамэ.
— Да! — кивнула я и увидела его довольный взгляд.
«Вот, не зря рецепты с Рен читала!» — подумала я про себя.
— Сталь становится однородной, — закивал мастер, подтверждая слова Тамэ, — в ней не остается слабых мест. К тому же так сталь дышит.
— Дышит? — переспросила я.
— Всем нужно дышать. И стали тоже.
«Видимо что-то с воздействием кислорода связано», — подумала я про себя.
Я не считала сколько раз мы вот так складывали сталь, но потом вспомнила, что на моей вакидзаси слоев было очень много, и их даже было видно по таким красивым
