Авиатор: назад в СССР 3 (СИ) - Дорин Михаил

— Так, теперь давайте обсудим план выкупа невесты, — сказал я, в процессе сбора нашей дружной команды.

В состав бригады вошел собственно сам Артём, его брат Володька, я, Костян и Макс, а также другие родственники Рыжовых, которые могли ещё стоять на ногах и оказать помощь в выкупе.

Особняком стоял дядька Артёма Иван Никодимыч. Для начала, он предложил саботировать выкуп. Мол, и так отдадут, никуда не денутся. Время он предложил скоротать под подъездом Светы.

— Будем брать измором. Был у меня один прапор, так он в одиночку 6... нет, 8 фашистов в окопе держал под прицелом. Отобрал у них шнапс, бормотуху ихнюю, и ни капли не выпил, пока они ему не рассказали, где их штаб, — делился своими воспоминаниями Никодимыч.

— А шнапс тут при чём? — спросил Костян.

— Как это при чём? Прапор сам ни капли не выпил, и фашистов на голодном пайке держал. Измором взял! И мы также.

План Никодимыча был, естественно, отвергнут. С моей подачи заготовили, под видом шампанского, несколько бутылок слабого самогона, а также несколько коробок конфет начинили ягодами. Снова пришлось наведаться в магазин, чтобы выпросить десять пустых коробок по цене одной полной. Здесь же забрали и настоящий шипучий напиток с конфетами.

— Глафирья! Заказывали 10 бутылок. Где ещё две? — ругался Кузьма Евгеньевич с продавщицей.

— Так ваш, с которым вчера по телефону звонить приходили, заехал на мопеде, и взял. Симпатичный такой. В джинсе! На фотоаппарат хотел меня снять, — сказала Глафирья крайнюю фразу таким тоном, будто это тайна века.

— Он сегодня и Анфису успел снять, — вкинул я информацию к размышлению для Вовика. — У неё ребёнок оказывается. Ты знал? — спросил я у него.

— А то. Я её в городе с животом увидел, и всё понятно стало, — отмахнулся брат Артёма.

— Я и пацана видел. Напомнил он мне кое-кого, — тихо сказал я Вовке, который задумался, услышав это от меня. — Ладно. Тёмыч, погнали, наверное. Нам ещё квартиру штурмом брать.

Кортеж из пяти машин — «Волга» и три «Москвича-408», украшенные лентами и шариками, а также одного УАЗ «буханки», начал свой путь в сторону города. Никодимович за рулём «Волги» продолжал рассказывать о подвигах неизвестных нам прапорщиков.

— А вот ещё один прапор был. Так он по Ладоге с простреленными колёсами и капотом на полуторке гнал, как я не знаю кто! За один рейс фляжку спирта туда выпивал и обратно вторую. И ничего.

— Никодимыч, а чего это прапорщик за рулём? Там разве не рядовые или ефрейторы гоняли? — спросил Артём, когда мы уже подъезжали к девятиэтажке Кузнецовых.

— Тёмка, прапоры — это отдельный тип существ. Захочет — поедет. За две фляги спирта и я на Северный полюс помчу.

Выгрузившись из машины, я ожидал жаркую встречу у самого подъезда. Однако, кроме наших «берёзовцев», я так никого и не увидел.

— Как оно? — спросил я у Алика.

— Супер. Кадры — во! Невеста — муа! — сказал он, прицеливаясь для съёмки жениха.

Если Альберт выглядел радостным, то вот Женька потирал красную щёку.

— Это... — начал я спрашивать у ассистента.

— Производственная травма, — сказал он, — Очень тут у вас девушки… на реакцию быстрые. Пошутил тут с одной...

— Кареглазая? С большими? — показал рукой перед собой.

— Ага.

После нескольких кадров около праздничных авто, приправки пары рюмок для храбрости, мы направились наверх.

Что я помню про выкупы на свадьбах? Это огромные траты жениха. Толпа подружек невесты и просто жильцов соседних квартир включалась в этот процесс. Жених покрывался холодным потом ещё на подступах к дому. Здесь на помощь всегда приходил свидетель и толпа сопровождающих его друзей.

На штурм квартиры, а она не могла находиться низко, направились все, оставшиеся в живых. Пару родственников пришлось уложить в «буханку». Им уже тяжело было ходить. Есть первые потери.

Вышли мы из лифта на четвёртом этаже, и сразу попали в область повышенного содержания девушек и женщин разных возрастов. Здесь были и три девчонки-медички, одна из которых сегодня уже отметилась на лице Жендоса. Еленочка Петровна в шикарном облегающем её фигуру платье тоже держит оборону у двери своей подруги. Куда же без будущей тёщи Капитолины Павловны и сестры-близняшки Наташи. Пробиться не заплатив — нереально!

К слову, подобное выкачивание денег с жениха в это время не особо было распространено. Не в нашем случае.

Начались конкурсы, вопросы, допросы, вытягивания всех сбережений, что были у Артёма, но фронт совершенно не двигался. Нужно было смелое решение.

— Костян, нам нужен отвлекающий манёвр, иначе нас так без штанов оставят, — сказал я, начиная соображать чего делать.

— И ведь не пускают, — возмущался Артём, который уже потерял где-то свою фуражку.

— Голову не теряй, и два шага назад, — шепнул ему я.

Костян, Макс и ко всему готовый Никодимович подались вперёд вместе со всем Кучугуевским табором, и сковали стройные ряды прекрасных амазонок.

— Квартира слева, мелкой перебежкой, паашли, — скомандовал я, пригибаясь за спинами наших товарищей.

Из толпы раздавались крики с требованиями пропустить, заплатить, безобразие и возмущения за отдавленную ногу. В это время я попытался провести Тёмыча окольным путём через соседский балкон.

Как я и думал, дверь оказалась открытой. Артём сначала застыл на пороге, боясь, что это могут расценить как взлом. Пришлось его тащить за китель внутрь квартиры.

— А вы к кому? — послышался за спиной в квартире детский голос. Обернувшись перед нами, стояли два пацана разных возрастов, державшись за руки.

— Хм, малыши, нам балкон нужен. Мы пройдём?

— Пять рублей, — сказал парень постарше, державший за руку своего братика.

Вот потом такие и будут двигать коррупцию в нашей стране. С малых лет учится подрастающее поколение искусству зарабатывать из воздуха.

— Тебя как зовут, мальчик? — спросил я чисто из вежливости.

— Дима Рублёв, а это Витя, — кивнул он на младшего брата.

И фамилия у них говорящая. Так она ещё и начальнику финансовой службы училища принадлежит.

— Тёмыч, не жмоться. Снаружи ты бы отдал больше, — сквозь улыбку сказал я жениху.

— Серый, давай конфетами. Чего им денег давать?

— Тёмыч, пять рублей — дешевле того, что тебе предлагал женский батальон охраны. Это сыновья начфина.

Спорить дальше Рыжов не стал, и выдал Диме пятирублёвую купюру. Вопрос с таксой на проход к балкону был решён.

Квартиру Рублёвых от Кузнецовых отделяла небольшая перегородка, которую мы успешно сняли. Подсмотрел я на застолье у близняшек, что на балконе перегородка наладом дышит. Дёрнули влево-вправо, и путь в квартиру соседей открыт.

Медленно подобрались к открытой двери балкона, чтобы заглянуть внутрь квартиры. В зале, спиной к нам, за накрытым столом восседала красавица невеста и свидетельница. Длинное платье с люрексом, пелерина, на голове фата, украшенная цветочками. Тёмыч говорил, что само одеяние немецкое, Иван Иванович где-то смог найти. Из магнитофона поют «Арабески», а сами девчата поедают виноград.

— «Цебо» — очень красивые туфельки, — хвалила белоснёжную обувь невесты Женя.

Моя девушка, она же и свидетельница, была в голубом платье, а на голове закрученные красивые локоны.

— Чего сидим? — с порога балкона спросил Артём.

— Ааа! — испугались девчата, вскочив со своих мест.

— Тише, тише. Это мы, — принялся я успокаивать дам.

Подействовал наш обходной манёвр не так, как я рассчитывал. Сначала полетел виноград, от которого я ловко увернулся, а вот Тёмыч, стоявший за мной, уже не успел.

— Вы чего? Китель запач... Света поставь! — воскликнул Артём, и получил в лицо ещё и пирожным «Корзинка». Теперь у него были две родинки в виде шляпок от грибочков.

— Девочки, успокойтесь. Да... поставь, — сказал я Жене, снимающую свою изящную синюю туфлю.

Бросок, и первый «снаряд» летит снова мимо меня в жениха.

— Да хватит! Вы меня так покалечите, — загнулся Артём, поскольку каблук прилетел ему в грудь.