Авиатор: назад в СССР 3 (СИ) - Дорин Михаил

— Илья Иваныч, это корреспонденты. Снимают по заданию редакции газеты..., — при названии печатного издания стреляю глазами на Алика, чтобы он закрыл этот пробел в моих знаниях о нём.

— Газета «Вперёд!» Берёзовского района Белоколодецкой области. Одно из центральных издательств, занимающихся рассказом об интересных людях соседних регионов. — пропыхтел Женька пытаясь выбраться, — в специальной командировке в Краснодарском крае.

— Чего он тут делает, Родин? Шел бы на аэродром снимал, самолёты там, парашютистов...

— Вы представляете, когда вашу... она ведь жена? — встав на носки, шепнул я Мозгину на ухо.

— Неа, это Элка. Она не местная. Никого не знает. Моя... моя короче, — насупился Мозгин. — Думает, что мы уже разводимся с супругой.

Наш разговор блондинка не слышит. Она о чём-то задумалась, закусив слегка свой ноготь.

— Тогда не будем расстраивать её. Фотографии очень хорошие будут. Если не будете ругаться, вам Элла... даже не знаю, как она вас отблагодарит, — сказал я, подмигнув Алику. Он точно слышал содержание нашей беседы и утвердительно кивнул.

— Поверьте, Илья, фото будет бомбическое. За качество, ручаюсь! Вашу баб... то есть девушку не проведешь! Она сердцем видит, — процитиров Альберт героя Джигарханяна из «Место встречи изменить нельзя».

Странно, а фильм выйдет только через год. А может уже вышел, да я и не отслеживал этот момент. Не столь важно.

— Родин, я тебя на «белые горы» с постоянной пропиской отправлю, если не будет фото Эллы или как-то меня наколите с этим, — сказал Мозгин и дал добро на продолжение съёмки.

— А ты рисковый парень, Алик. Далеко пойдёшь, — сказал я. — Видел я фото той девушки у Червеня...

— Лидку, что ли? — влез Женька. — Пошла гулять фотка, вон куда добралась! Зря ты ей снимки отдал, теперь до самой Камчатки доберутся.

— Жендос, нормально всё. Лишняя реклама, тем более в другом регионе нам очень кстати. Не попади фотка в расположение оголодавших курсантов, и наш товарищ жених о нас бы не узнал, правда, Серёга? — повернулся ко мне Альберт. — Поехали с твоей женой знакомиться. Прости, но на свадьбе главный человек — она.

— Нет у меня жены. Вы...

— Будет, парень. Уже скоро, — заржал Женя. — Записываю, жених Сергей, а невеста...

— Вас точно Мозгин не пришиб? Я свидетель, а жених Артём, и он вас, «короедов», уже заждался в станице.

По пути в Кучугуевку тряслись мы в этот раз не в любимом «попрыгунчике» ПАЗе, а в суровом КАВЗе от Курганского автозавода с передней капотной частью от грузовика ГАЗ-53.

В отличие от ПАЗиков у этого чуда отечественной промышленности не было автоматически открываемой пассажирской двери, а потолок был низким.

По прибытии на место, Алик сразу приступил к инструктажу, как будет проходить съёмка, и что за реквизиты ему для этого нужны. Выглядело это как совещание перед военной операцией.

— Утренняя съёмка — отдельно жених, отдельно невеста. Все с самого утра. Тебе, Артём, пить лучше не надо. В процессе дня догнаться успеешь, — начал свой брифинг Алик, расставляя на столе фигуры в виде яблок, стаканов, огурцов и редиски.

— А редиска — это что? — спросил Артём.

— Редиска это нехороший человек, — вставил Алик фразочку из «Джентльменов удачи». — На нашей схеме исполняет роль контрольных точек. Точка раз — съёмка здесь тебя, свидетеля, дружины твоей, мама, папа, собака и так далее.

— Нет у него собаки. Убежал Захар. Сейчас пока всех с... — начал объяснять брат Артёма причину побега сторожевого пса.

— Подробности это лишнее. Собаку, так и быть, снимать не будем, — успокоил его Алик. — После отработки здесь с огурцом, а огурец, это ты жених, я со своим водителем выдвигаюсь в город к невесте. Редиска номер два, а Светлана обозначена клубникой.

— Один только момент, — вступаю я в разговор. — Водитель, пускай буду я, хотя прав у меня нет, но а транспорт имеется какой?

— Конечно, вон Паву берите и вперёд, — сказал Тёмыч, и я не удержался от смеха.

— Какую Паву? — спросил Женя, записывающий всё в тетрадь, словно стенографист.

— Ну, коня нашего. Запряжём с утра и поедите.

По лицу Алика было понятно, что такой подставы он не ожидал.

— А мотоцикл? Есть какой-нибудь? — спросил он.

— Вон «Рига» есть, — показал я ему, стоящий рядом с забором бордовый аппарат с широким сиденьем и каплевидным бензобаком. — Эксплуатировал такой аппарат?

— Знаком не понаслышке. Заправлен?

— Конечно. На завтра мопед твой, — сказал Артём.

Такими вот ассоциациями с фруктами и овощами, мы добрались и до застолья. Венец первого дня свадьбы был обозначен, само собой, гранёным стаканом.

— Сам придумал такой формат? — спросил я у Алика, когда он проверял в сумке свои вещи и фотоаппарат.

— В журнале вычитал, «Советское фото» называется, — ответил он и достал свой рабочий инструмент.

— А на что снимаешь? — мне стало любопытно, что за технику использует такой пижон.

— «Зенит-Е», — он показал камеру. — Надежный как автомат «Калашникова»

— Я смотрю, ты очень любишь фотографировать. Почему?

— Это сложно объяснить. Ты можешь не понять, — ответил он, сменив выражение беззаботности на задумчивость.

— Тебе тоже сложно понять мою любовь к полётам. Но я постараюсь объяснить. Может по одной? За знакомство?

— Вообще перед работой лучше не злоупотреблять… хотя, — он порылся в рюкзаке и оттуда выглянула бутылка кубинского рома «Негро», — прихватил для пляжного колорита. В Черноземье и вдруг такая экзотика продаётся. У вас среди свадебного изобилия «Пепси» не найдётся?

Заманчивое предложение, тем более что можно сделать неплохой коктейль.

— Найдется, — я посмотрел по сторонам, и не нашёл лучше места, чем забраться наверх по стремянке и усесться на крыше. — Пошли только в сторонку, а то делиться придётся. Тут у народа на алкоголь чуйка развита.

Обсуждения под руководством Евгения продолжались, а мы с Аликом попивали «Куба Либре», любуясь закатом. И откуда ему пришла идея о таком сочетании?

— А она чего?

— Она хорошая, но слишком эмоциональная… Я её Няшей про себя называю. Переменчивая, как у вас погода на полётах. Так-то хочется, но себе дороже выйдет… — рассказывал он мне историю своих взаимоотношений с редактором его газеты. — И на работе я ни-ни.

Про свои дела с противоположным полом, я тоже решил не скрывать. Тем более, что всё у меня стабильно.

— Серж, две красавицы борются за тебя. Аккуратнее! Попадёшь под перекрёстный огонь. Ты к кому вообще склоняешься?

— К Женечке, конечно. Мне кажется, она намекает на свадьбу. Теперь ещё и свидетельницей будет. Насмотрится на это всё, и будет мне потом сладкую жизнь устраивать. А мне летать сейчас надо...

— Вот это ты правильно говоришь. Первым делом самолёты. А с барышнями само разрулится, — сказал Алик и глотнул немного коктейля. — Так что там про любовь к небу?

— Вообще-то, я первый спрашивал про фотографирование. Так, что не отлынивай.

Алик усмехнулся и мечтательно уставился на заходящее за горизонт солнце.

— Я всегда думал, что хорошие фотографии, как хорошие шутки. Если ты их объясняешь, то они уже не так хороши. Все думают, что на фото всё будет как в жизни. А так не бывает, может быть или хуже, чем в жизни, или лучше. Фото — это сказка, мечта. Я не просто фиксирую события. Я их создаю.

Сказал красиво, но в будущем я бы сказал, что он статусов начитался в социальных сетях. А здесь, Альберт говорит, как он чувствует это.

— Что у нас с небом, авиатор?

— Это любовь с самого детства. Если один раз увидеть пролетающую над тобой многотонную машину, с диким рёвом устремляющуюся всё выше и выше, можно влюбиться в это дело и навсегда потерять покой. Так случилось и со мной.

На утро, распитый нами вчерашним вечером коктейль, не дал о себе знать. И всё же свою пробежку я решил сегодня пропустить, заменив её отжиманиями и подтягиваниями во дворе на турнике.

Алик, который должен был, спать на полу рядом со мной, куда-то запропастился. Ни во дворе, ни за калиткой, модника нет. Вряд ли пошёл гулять в такую рань.