Первый среди равных. Книга X - Жорж Бор
— Ах ты, Женя, сволочь! —беззлобно покачал головой Воронцов.
— Спасибо, я знаю, — хмыкнул в ответ Пожарский.
Если бы сторонний наблюдатель сейчас смотрел за этими двумя, он бы очень удивился. То, как высшие аристократы ведут себя на людях, и то, как они ведут себя друг с другом, чрезвычайно отличалось. Причём отличалось радикальным образом. Все аристократы, особенно высшие, играли в свои политические игры. У всех были свои союзы, гласные и негласные. И наедине было очень мало высших аристократов, которые относились бы друг к другу нейтрально.
Обычно это были или полу дружественные, приятельские отношения, либо же откровенная вражда. У Воронцовых и Пожарских это отношение менялось исходя из многих факторов: ситуации внутри и за пределами страны, от конкретной личности главы рода, да хоть от фазы Луны, чёрт побери! Такое тоже могло случиться. На данный период Пожарский и Воронцов ладили, и именно это позволило им разговаривать в доверительном тоне.
— Ну, если коротко, — Пожарский внимательно посмотрел в глаза собеседнику, давая понять, что делает главе артефактного дома одолжение, — этот симпозиум будет отличаться от всех предыдущих. Все предыдущие годы, какой бы силы не был гон, они примерно проходили по одному сценарию. Этот год — уникальный. Я думаю, иностранцы сделают всё, дабы узнать точную причину происшедшего. И под «всё» я подразумеваю абсолютно всё.
Князь на секунду задумался, как будто решая, говорить следующую фразу или нет. А потом всё-таки решился.
— Егор сказал, что служба безопасности в этом году принимает беспрецедентные меры. В столицу стянутся все более-менее толковые сотрудники. При этом временно оголится вся провинция. Ну, император не исключает провокаций, поэтому всё будет серьёзно.
— Провокации какого рода? — нахмурился Воронцов.
— Да любого, — скривился Пожарский. — Вплоть до объявления войны. Те же австрияки или китайцы — они уже на грани. Снова на грани…
Евгений Александрович горько усмехнулся и всё же взял бокал, сделав глоток коньяка.
— Чертовщина какая-то, — скривился Воронцов.
— Иначе и не скажешь, — подтвердил его слова Пожарский. — Что ж, вроде всё обсудили.
Глава рода Пожарских выпрямился и хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и произнёс:
— Пора мне возвращаться к делам губернаторским. Судя по всему, Разумовский снова что-то затеял.
— Что затеял? — заинтересованно посмотрел на него Воронцов.
Пожарский рассмеялся.
— Всё-то тебе нужно знать, Петя! Пошёл в Аномалию наш Сокол. С Бестужевым. Причём Бестужев сейчас официально в отпуске.
— Ну надо же… — нахмурился Воронцов.
— Разрешите быть свободным, ваша светлость? — шутливо поинтересовался Пожарский.
— Женя, ещё один момент. — остановил гостя Пётр Сергеевич.
Теперь уж Воронцов выглядел как человек, которому нужно сказать что-то важное, и он не уверен в том, что эти слова должны быть произнесены.
— Что такое? — мгновенно почуяв смену настроения собеседника, спросил Пожарский.
— Цесаревич… В момент убийства Муравьёва-младшего, видимо от стресса, сработал артефакт ментальной защиты.
— И? — прищурился Пожарский. Князь наклонился вперёд, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Ты же знаешь, что у него есть короткий откат. А я, абсолютно случайно, конечно же, — растерянно и немного нервно, произнёс светлейший князь Воронцов, — уловил эманации ментала внутри него.
— И что ты почувствовал?
Температура вокруг начала медленно расти, когда из-за волнения князь Пожарский не удержал ауру своего Огня.
— Его защита, Женя… — медленно произнёс Воронцов, подняв взгляд и посмотрев в глаза собеседнику, произнёс Пётр Алексеевич. — Она не выдержала.
* * *
— Это неразумно, — сразу возразил Бестужев. — Мы не знаем, что это за барьер и как он поведёт себя, если мы его нарушим.
Я жестом остановил своих магов и внимательно посмотрел на Белого Волка. Командир егерей был решительно настроен и я его понимал. Встреча с неизвестным всегда пугает. А когда неизвестное такого масштаба, то заранее приходится думать о последствиях.
— У нас всего два варианта, — тем не менее, спокойно сказал я. — Мы можем прямо сейчас попробовать что-то сделать или навсегда забыть о том, что видели.
— Кот за первый вариант, — тут же заявил Аларак. — Коту нравится пробовать новое. А маленький братишка может постоять в сторонке, если боится.
— Дело не в том, боюсь я или нет, — резко ответил Бестужев. — Вы не хуже меня видите, что этот барьер построен по неизвестной схеме. Размеры такой защиты требуют чудовищного количества энергии! Это граница внутренних областей аномальной зоны. Получается, этот купол диаметром больше 20 километров. Даже защита Кремля с его накопителями меньше в несколько раз. Разрушение такой структуры может вызвать взрыв, после которого от нас ничего не останется.
В целом барон был прав, за одним исключением — я прекрасно знал, что это за магическая структура. Практически такие же использовали Вершители для охраны своих владений. Отличия были, но принцип тот же. Увидев барьер, я окончательно убедился: кто-то из моих братьев всё ещё жив.
Или в этом мире появилось существо, способное оперировать такими же объёмами энергии. В последнее я верил слабо. Хотя мне и трудно было представить, что кто-то из братьев стал использовать чудовищ вроде эстайра. Даже Гетран, увлекавшийся созданием химер, не заходил так далеко. Но ничего из этого я не мог рассказать барону.
— Эта преграда построена на основе шести разных аспектов, — сказал я вместо этого. — Система сот, из которых состоит барьер, практически неуничтожима полностью. Наша атака затронет лишь пару ближайших фрагментов.
— Откуда ты это знаешь, Сокол? — прямо спросил Бестужев.
— Дар моего рода позволяет оперировать несколькими аспектами. Родовая сеть Разумовских не зря считается одной из лучших. Здесь использован схожий принцип.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Белый Волк. — Хотя я и не могу понять, откуда у тебя эта информация… Род Разумовских древний, но не настолько всезнающий.
Барон хмуро кивнул и отошёл к своим людям. Видимо, количество вопросов достигло критической отметки. Я понимал: бесконечно пользоваться доверием нельзя. Рано или поздно придётся
