Главная роль (СИ) - Смолин Павел
Ближайшие к порту районы Нагасаки процветали: лавки, мастерские, крашенные в приятные глазу, тусклые оттенки двухэтажные дома.
— Типография построена два года назад, — похвастался Арисугава, указав на обнесенное каменным забором широкое здание. — Открытки, которые она печатает, пользуются успехом во всем мире.
Это правда — японцы открыток печатают очень много, и их охотно покупают для перепродажи купцы: фотографии экзотической страны на задворках мира нравятся всем. Кирила сюда не пошлешь — с нашим кораблем торгует специально выделенный японцами торговец. Надо полагать, он берет комиссию.
— Типография — это интересно, — выразил я намерение.
— Желаете посмотреть оборудование? — среагировал Арисугава.
— Был бы очень рад, принц Арисугава. Мир входит в новый век — век машин, и не интересоваться современной техникой недопустимо для просвещенного человека, — толкнул я приятную уху образованного и продвинутого японского принца «мудрость».
Он за границей много лет провел, в Англии учился.
Арисугава разразился серией коротких команд, носильщики — откормленные японцы с приятными глазу чертами лица — опустили паланкин, и мы сошли на мощеную камнем дорогу. Приданные делегации журналюги теперь могут меня слышать, а значит самое время набрать очков симпатии в глазах аборигенов:
— Силу печатного слова нельзя недооценивать. Слухи о достижениях реставрации Мэйдзи доходят даже до нашей страны, и мне приятно убедиться в их правдивости: успехи вашего правительства в борьбе с неграмотностью внушают огромное уважение.
Пока японские журналисты скрипели карандашами, а из дверей типографии во двор выбегали рабочие, Арисугава меня поддержал:
— Благодарю вас за столь высокую оценку наших скромных достижений, Принц Романов. Индустриальная, процветающая страна немыслима без образования: неграмотные рабочие не строят кораблей.
Мы прошли во двор, япошки-рабочие попадали рожами в землю. Не из-за меня — из-за Арисугавы, мне бы кланялись в пояс. Принц отыскал директора, и тот провел для нас экскурсию. Образцы она включала, и я пожелал купить десять тысяч открыток с видами Нагасаки и японской природы. Шары директора от такого полезли из орбит, и он рухнул на земляной пол цеха:
— Простите! На выполнение такого большого заказа потребуется не меньше года!
Неловко вышло.
— Принц Романов, я с огромной радостью распоряжусь разделить ваш заказ между несколькими типографиями, — нашел выход Арисугава. — Как скоро вам нужны все десять тысяч?
Бог весть сколько мы тут проторчим, но точно не меньше месяца: телеграммы ходят мучительно долго, а Никки домой не торопится. Да и я не тороплюсь — мне нравится вживаться в роль в уютных условиях Индокитая.
— Я очень благодарен, принц Арисугава, что вы сочли мою мелкую просьбу настолько важной, чтобы посодействовать ей лично. Открытки мне нужны через двадцать пять дней — они должны прибыть во Владивосток до нас с Его Императорским Высочеством для раздачи нашим подданным. Народ России будет рад возможности посмотреть на японские красоты.
Япошки подозрительные, поэтому Арисугава должен уловить очень тонкий намек «покажу нашим, какую прелесть можно захватить». Нельзя рассыпаться в одних только комплиментах — аккуратно бряцать железом тоже необходимо, но не демонстративно, как Шевич, а применяя творческий подход.
— Открытки с русскими пейзажами тоже пользуются у нас популярностью, — с улыбкой выкатил он симметричный ответ. — Казуя, — обратился к японцу из свиты. — Позаботься о том, чтобы заказ принца Романова был исполнен в срок и должным образом.
«За деньги» потом слуги договорятся — не знаю как принцу, я не бог весть какой специалист по японскому этикету, но мне точно невместно.
Покинув типографию, мы коллективно сфотографировались с рабочими и директором. Погрузившись в паланкин, поехали дальше.
— Я слышал о происшествии с нашим посольством, — поднял я неприятную тему.
— Мы ужасно сожалеем, что нападение бандитов на полицейских случилось около вашего посольства, — выкатил официальную отмазку Арисугава.
— Могу ли я попросить вас о помощи с наймом достойных работников, которые перенесут беседку во внутренний двор посольства?
Сквозь непроницаемую маску принца на мгновение проступило облегчение. Вернув «покерфейс», он сделал ответный жест:
— Мы возьмем на себя все расходы — в конце концов, эта ситуация произошла из-за позорящих Японию бандитов.
— Бандиты — это настоящий бич общества, — поддержал я смену темы. — Но по нескольким бандитам нельзя судить обо всей стране. История, культура и достижения японского народа нисколько не теряют прелести из-за этих мерзавцев.
— Благодарю вас за высокую оценку нашей скромной островной страны, — улыбка Арисугавы стала на пару миллиметров шире, показывая, насколько сильно он расслабился. — Во время моего путешествия в Европу я посещал великолепный Санкт-Петербург и даже удостоился чести встретиться с Его Императорским Величеством и вашим многоуважаемым братом. Теперь я не могу передать всей радости от встречи и знакомства с вами, принц Романов.
«Где старший брат, кстати?»
С Никки Арисугава и впрямь знаком — Николай сам рассказывал. В Питере япошку принимали прилично — он все-таки высокородный, богатый и экзотичный.
— Брат очень ждал вашей новой встречи, — соврал я. — Но в Индии мы столкнулись с великим злом, и теперь Наследнику требуется совершить определенные, требующие времени, крайне важные для нас, православных христиан, ритуалы.
— Я читал об этих ужасных жертвоприношениях в газетах, — расслабился он еще сильнее — кризис рассасывается прямо на глазах! — Подобного ужаса можно было ожидать от диких африканских племен, но в самом сердце Британской Империи, — он скорбно покачал головой. — Пишут, что Королева Виктория была крайне возмущена.
Женщина, чье имя стало синонимом эпохи, в эти времена жива, и я чуть не выпал в осадок, получив от нее телеграмму через четыре дня после инцидента на плантации. Адресована была не персонально мне — на двоих с Никки, но упомянуть об этом полезно:
— Королева Виктория в своей телеграмме высоко оценила наши с братом усилия по уничтожению обители зла, — покивал я. — И пообещала перетряхнуть всю Империю в поисках его подобий. Иного от такой достойной христианки и выдающегося политического деятеля и не ждали.
— Я не настолько значим, чтобы Королева Виктория удостаивала меня великой чести быть знакомым с ней лично, — поскромничал принц. — Но великолепие Лондона ослепляет.
Вот он, ключевой момент всей Новой и Новейшей японской истории. Открывшись миру под давлением непреодолимой силы, они были вынуждены этот мир изучать. Осмотревшись, увидели очевидное: миром рулят англичане. Залог их могущества — флот и колонии. Вывод прост: если не хочешь стать исторической едой для более развитых соседей по планете, нужно стать азиатской Англией.
Члены Городского совета встретили нас на площади перед ратушей. Эти лицом в дорожные камне не падали, ограничиваясь глубокими поклонами. Арисугава в ответ обозначал кивок, я кивал нормально — разница в ранге слишком велика, чтобы заморачиваться, и японцы поймут правильно.
Познакомившись и коллективно сфотографировавшись — ну нравится мне! — отправились вести пустые разговоры. Знание японского позволило расслышать эхо случившегося не так давно дипломатического затора:
— Принц Тарухито убыл в Киото…
— Хорошо, что принц Такэхито его сопровождал. Если русские отправили брата, мы тоже должны были отправить брата…
Принц поважнее, которому не удалось встретить Никки, свалил в Киото, а мне выдали «ровню» — его брата! Смешная эта японская дипломатия.
Глава 11
До чего же полезно тайком ото всех знать язык! Обрывки разговоров Андрей не переводил — желающих обменяться со мной любезностями столько, что переводчик аж пропотел и начал похрипывать — но по возвращении на борт «Памяти Азова» мы его как следует расспросим с курирующим поездку по линии Отдельного корпуса жандармов, генералом-майором Василием Николаевичем Курбатовым. Вреда переводчик не наносит — смысл не искажается, отсебятины не добавляется — но записать то, что он краем уха смог расслышать, будет полезно.
