Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Соседнем и нашем. В нашем они подошли вплотную к машинам и магазинчику, нас отделяло каких-то десять метров, я уже смотрел в их безликие, оплывшие от дождя отростки сверху туловища, изображавшие голову. А в соседнем переулке они уже нагнали и снова окружали «Антилопу Гну».
— Цельтесь в заводил! В заводил, в главных! — заорал я.
Но, конечно, тщетно — из-за бушевавшего шторма не было слышно.
Температура, по ощущениям, упала до нуля. И это летом, в середине января, на широте, симметричной какому-нибудь Волгограду. Как-то некстати вспомнилось, что посёлок носит название Вьюгино.
«Звенит январская вьюга…»
А затем пулемёт наконец-то замолчал. И големы снова полезли, уже попадав на капот «Антилопы Гну».
А затем я увидел, как с неба падают уже не градины — ледяные арбалетные болты, тонкие и острые сосульки. Пронзающие всё вокруг, пробивающие крыши домов и машин и… сбивающие толпы големов в однородное месиво, словно шило кукольного мастера, делающего игрушку из некрасивой, коричневой ваты. Я стоял, окружённый ледяным потоком, который бил по плечам, ногам, делал вмятины в металлической кровле, даже временами доставал до кожи, но удивительным образом не попадал в лицо.
Наблюдал, как машина моих верных товарищей медленно, окутавшись синим сиянием, поднимается на крышу не то коровника, не то курятника. Как грузно падают с капота в кучи навоза навалившиеся големы. Вака, не будь дураком, продолжал с верхотуры поливать огнём уже не из автомата, а из пистолета-пулемёта. (Между делом я подумал: «Это чего, Кристобаль „Кинетик-6“ применил? Или это… Нанотолий. Вот же хвостатый негодник, не подвёл!»)
А с неба, сквозь тучи, на нас смотрело сполдюжины небесных исполинов. Это они трудились, выпуская град в виде сосулек. Хотя трудились — неверно сказано.
Забавлялись. Играли.
И я достал фиал, взглянул на него. Что ж, хороша Светлана, умница, нечего сказать.
Големы — магические сущности стихий земли, реже — земли и воды. Первая мысль, которая приходит на ум — бороться с ними противоположными стихиями, то есть огнём и воздухом. Но когда силы очевидно неравны — разумно действовать наоборот. Подыграть им, втереться в доверие их элементалям, используя те же самые стихии.
Что ж, и я подыграл — аж два раза, потому что меня хватило на целых два здоровых, мощных глотка. Я вложил всю свою волю в призыв элементаля, раскрыл бездну потустороннего измерения настолько широко, насколько позволял этот простой эликсир.
Пожалуй, явившиеся на мой призыв два «средне-гигантских» элементаля Земли, похожие на десятиметровые полупрозрачные бурые амёбы, несколько прифигели от такой наглости. Обычно-то их призывают магистры, не меньше. А тут, чтобы они, и исполнять задачу абитурьентской «Земли-2»? Не заделать брешь в плотине, не вызвать оползень, не засыпать курган над великим степным подководцем… А просто сделать… грязь?
Что ж, надо, ребята, сказал я им. И они мне повиновались — один упал мне под ноги, в нашей улице, второй — перелетел через ряд домов и свалился в самой гуще големов.
Ледяные иглы, повалившие и пригвоздившие големов к земле, в совокупности с моей «Землёй-2», вскипятившей и вспенившей почву под ногами у големов, превратили их в фарш из глины, веток и бурой жижи.
Когда я проконтролировал, что элементали выполнили своё дело, и победа близка, спрятал опустевший фиал обратно в алхимический пояс, а затем благополучно отключился.
* * *
Очнулся я спустя несколько часов посреди толпы в тусклом помещении, склонившейся надо мной.
— Живой! Наш спаситель — живой! — раздался хор голосов.
Здание порта, понял я. Меня обнимал сзади кто-то, в ком я, обернувшись, с трудом опознал сопящую Варвару. В одежде, на тесных скамьях зала ожидания. Грела, значит. Ну-ну. Все жители деревушки здесь. Вскочил, борясь с «вертолётами» после столь мощного призыва, отбился от попыток поднять меня на руках и понести над толпой. Размялся и принялся искать своих.
Светлана лежала без сознания на скамье, её тоже окружили, рядом крутился лекарь. — Как она, док? — спросил я.
— С ней всё в порядке… ребёнок спит…
Ребёнок… то, что самой главной героине сегодняшней ночи девятнадцать, и что она как минимум гроссмейстер — я умолчал. Напугала меня, конечно, изрядно. Без понятия, чего она там призвала через «Акву-2». Не иначе, как небесного исполина.
Впрочем, своих заслуг я тоже не стал принижать. Вскоре рядом со мной объявился городской голова — средиземноморских или кавказских кровей дедок, настоящий аксакал, с выражением почтения на лице, но без потери гордости.
— Я… я телеграфировал в Астрономск… те сказали — ждите, только завтра к обеду будет вам алхимик… я ж не знал, что он ночью приедет!
— Ага. Ночью. Я вообще-то из Югопольского княжества к вам. Дионисов, моя фамилия.
— Дионисов… Дионисов! Фамилия-то какая. Это ж. я слышал про Дионисова… да, тот самый, — зашептали в толпе.
— Покажите лучше, чего там у вас творится снаружи. Они не ожили? А то некоторые умеют восстанавливаться.
— Так ведь. ожило несколько, ага, — ответил голова. — Я бы вам показал, но боимся мы выходить.
— Сколько ожило? Это главари, видимо… их элементали живучие, и обладают навыком восстановления.
— Да не больше десятка, да… они шарашатся там, в огороде Поспеловых, у курятника. Куда машину вашу закинуло.
Я нахмурился.
— И вы боитесь десятка големов? У вас есть оружие хоть?
— Ага, ага… есть. Но мы не их боимся.
— К чёрту, — сказал я, и в компании с проснувшейся Варварой и байкерами отправился открывать ворота.
А снаружи… Снаружи дождь закончился, уже забрезжил рассвет, а с гор пришло новое веселье.
Отряд из десятка смуглых полуголых всадников, все в татухах, и с перьями в волосах.
— Порубежники, пришли, родные! — отправился я к ним навстречу, протискиваясь через баррикады из машин.
И не сразу понял, что ружья их смотрят ровнёхонько на меня.
Троица из них спешилась, не переставая держать меня на мушке. Встали шеренгой, вытаращили глаза, высунули языки, заорали неистово.
— Это, стало быть, хака в мою честь.
— Это наше, — сказал кто-то, в ком легко опознавался главарь. — Мы всё это заберём!
И кивнул в сторону барахтающихся обломков големов
