Гридень 7. Завоеватель - Денис Старый
— Моё предложение твёрдое, — говорил я. — Вы сдаёте город и тогда я пощажу всех, а войны твои уйдут. Уверен, что сельджуки или Хорезм возьмут их с распростертыми объятиями.
— Если так случится, уйдут мои воины, то у тебя останутся враги. Я, несмотря на свою старость, буду до конца своих дней жаждать смерти любому русскому, — сказал Сагид.
— Мы сможем защититься и защитить всех, кто пойдёт под нашу руку, — с уверенность сказал я. — А что до тебя, достопочтенный эмир, то ни у турок, ни у хорезмийцев, ты не будешь эмиром, а станешь униженным изгнанником. Может, есть смысл подчиниться воле великого князя?
Сагид слишком театрально рассмеялся, чтобы я поверил в искренность его смеха. Между тем, так он отказался от моего предложения.
— Что ж я услышал всё, что мне нужно было, — сказал эмир Волжской Великой Булгарии, и к нему подошёл слуга, чтобы подставить свои руки, так как правитель явно самостоятельно взобраться на коня уже не мог.
— Сохрани жизни. Если тебе всё-таки удастся взять мой город, — усевшись в седло, сказал Сагид.
— Я не могу тебе это обещать, — отвечал я.
— А ты не обещай, Ты сделай, — сказал Сагит и направился прочь.
Я стоял и думал, зачем вообще нужна была эта встреча.Ведь мы на ней ничего не решали. Но мне льстило то, что эмир решил со мной поговорить. Я уверен, что этой встречей он хотел понять, с кем вообще имеет дело. Такая же цель была и у меня. И я разочаровался. Не трус у меня в противниках, не глупец. Так что сдачи города не будет, даже если станут звучать громкие взрывы у стен Биляра. Уверенность в том, что я возьму город была. Однако, правильно говорят в народе: «не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Так что и мы не будем торопиться и говорить о том, что ещё не сделано.
Ввернувшись в свой Стан, я узнал, как говорится, пренеприятнейшее известие. Две тысячи конных были встречены в пятнадцати верстах от Булгара. Они устремляются на помощь столице Волжской Булгарии. Все же время тянул старик? Наверняка. Но оттого ему еще горше будет, если никто не придет в итоге на помощь.
Так что приходилось принимать решения не только для того, чтобы купировать подобные пополнения в лагере врага, ну, ещё и предупреждать их. Поэтому я дал волю половцам хана Аепы порезвиться, как на то душенька их степная соблаговолит. Сейчас в моём войске было около десяти тысяч половцев, а это сила, тем более, что экипированы мои союзники были не в пример лучше, чем те кочевники, с которыми я ещё сражался у холма. Так что ярассчитывал на то, что вокруг Биляра выстроится большой круг, по периметру которого будут действовать союзные кипчаки. Важно только сохранить связь, чтобы в нужный момент они пришли на помощь.
Всё же внутри города, если туда прорваться, половцы окажутся незаменимыми помощниками Есть у Аепыумельцы, которые пользуются арканами, наверняка, ненамного хуже, чем это делали в иной реальности Крымские татары-людоловы.
Мы обкладывали Биляр по всем законам и правилам осадного дела. Да, у нас не так много было войск, чтобы все подходы к городу окружить. Кроме того, были высланы и половцы, которые могли хотя бы составлять массовку в этом окружении. Так что приходилось действовать иным способом.
Вокруг города были организованы четыре укрепрайона со своими валами, частоколами и установленными огнемётными системами. Подойти к такому ой, как не просто. А вот всё пространство между этими районами предполагалось контролировать при помощи дозоров.Отряд в десять-двенадцать человек просто курсировал между двумя укрепрайонами и контролировал то, что происходит на стене, фиксируя признаки возможной вылазки противника. Да, решение так себе, между тем, было сложно распылять силы и тонкой цепочкой расставлять войска вокруг Биляра. Если так сделать, то противнику не составит никакого труда даже усиленной сотней, двумя сотнями, своих воинов прорвать оборону в каком-то отдельном участке.
Если вдруг противник решиться на вылазку, а это произойти может ночью или перед рассветом, мы среагируем и пошлем подмогу, но сплошную линию осады делать не станем. Но контролировать защитников будем. Кроме того, я бы спровоцировал на вылазки, провернул бы подобный прием, как я делал при осаде Владимира. Нужно уменьшать поголовье булгарских воинов.
Военный совет сегодня начинался с отчета одного из ближних нукеров хана Аепы, который сообщал о том, как доблестные и величайшие войны Степи, которым нет и быть не может равных, смогли отразить грозную навалу противника.
Вот, примерно в таком духе и звучал доклад, а всего-то получались разбить и частью пленить даже не две тысячи, а чуть меньше воинов противника. Это подкреплениеустремилось к Биляру, состояло в своей основе их башкир, просто не успевших вовремя прибыть по зову в стольный град Волжской Булгарии. Когда на этих вояк налетело сразу тысяч шесть половцев, а еще сотни крылатых ангелов, то участь подкрепления была решена. Насколько я понял из доклада другого, лично мне, и битвы серьезной не было. Часть башкир, поняв, что противостоять заведомо большим силам они не могут, бежала. Иных разбили и пленили.
Оставшихся в живых пленённых башкир, частью тех же кипчаков которые были в этом отряде мы уже использовали для фортификационных работ.
Окапывались возле Биляра мы настолько мощно и основательно, что скоро в пору думать и сравнивать, а где всё же укрепление те, которые нужно взять, а где тех, кто атакует. В этом времени такое не свойственно. Хотя, помниться из послезнания, что нечто похожее использовали англичане при осаде Орлеана, где они настроили вокруг города свои форты.
Между тем, доклад Бархама, ближнего советника и что-то вроде воеводы в Орде Аепы, закончился и мне нужно было должным образом отреагировать. Похвалу ожидал и мой тесть, сам хан Аепа, сидящий на Военном Совете всегда по правую руку от меня. Не я от него, а он от меня!
— Вы сделали то, что должно, и показали, сколь сильные и великие войны. Я не вижу пока достойней вас в Степи, но не стоит расслабляться, война только началась, — Бархаммерно поклонился и с достоинством выгибая спину, так, что она уже не просто ровная, а стала крениться назад, словно на мостик собрался встать, присел на своё
