Афганский рубеж (СИ) - Дорин Михаил
Я пошёл в направлении выхода, но меня окликнул Батыров.
— А твой где рубеж?
— Не знаю. У самурая нет цели, только путь, — улыбнулся я.
В назначенное время мы с планшетами и книгами подготовки к полётам расселись в классе на КДП. Погодка уже была достаточно жаркой. Так что работающий кондиционер БК-2000 был как нельзя кстати включён.
Морозил он знатно. Сразу я решил предложить попробовать достать где-то несколько таких штук и взять их с собой в Афганистан. Насколько я помню, мы летим в Кундуз, а там уже начинали возводить всем известные щитовые домики. Если не изменяет память, называли их «модули».
— Саня, ну какой домик? Палатка — наш дом на ближайшее время. Кто будет заморачиваться? Мы пока долетим, всё уже закончится, — отмахнулся штурман эскадрильи.
Пока мы ждали комэска, он нам показал маршрут, которым мы будем перелетать в Кундуз.
— Летим строго вдоль железной дороги. Погоду уточним, но уже весна. Туманов минимум. С одной посадкой в Бокайды долетим.
— Зачем нам садиться в Бокайды? 500 километров можем и без дозаправки пролететь, — заметил Лёня.
Говорит он верно, что без дозаправки долетим. А вот прохождение таможни не учитывает. Об этом ему и напомнил штурман эскадрильи. После этого появился и Ефим Петрович.
Вид у него был серьёзный. Волосы мокрые, а на лбу несколько капель пота. Промокнул он его платком и начал своё выступление.
— Планы меняются. Кардинально.
— Никуда не летим? Ай, так и знал, что не дадут нам повоевать. Вот зачем так делать? — шёпотом возмутился Бага за моей спиной.
— Эу, ты не психуй! Командир не зря такой мокрый, — заметил Мага.
Енотаев разложил на столе бумаги и окинул взглядом класс. Началась пауза, которая прерывалась только жужжанием кондиционера.
— О приятном. Лейтенант Клюковкин! — произнёс мою фамилию командир, и я встал со стула, выпрямившись в струнку.
— За проявленную разумную инициативу и умелые действия во время выполнения учебно-тренировочного полёта, объявляю благодарность!
Так-так! Уже и поощрения получаю. Главное — ответить правильно.
— Служу Советскому Союзу! — громко сказал я, и комэска показал мне садиться.
Благодарность — это неплохо, но она превращается в снятие ранее наложенного взыскания. Пусть так!
В классе даже аплодисменты раздались.
— Саня, молодец! Не думал, что до этого дня доживу, — сказал мне Бага.
— Всем тихо! Не устраивайте цирк! Клюковкин молодец, а у нас с вами много работы. Времени нет, — сказал Ефим Петрович и повернулся к карте.
Он подошёл ближе и начал смотреть на границу с Афганистаном. Водил пальцами вдоль границы, но без слов.
— Директива о перебазировании пришла. Послезавтра утром начинаем перелёт. Пункт назначения — Баграм.
Как я и предполагал — задача поменялась.
Пока комэска зачитывал телеграмму, я прикинул, где теперь нам предстоит работать. Аэродром Баграм — один самых крупных в Афганистане. Авиационная группировка, базирующаяся на нём, работает на востоке страны — самое опасное направление.
Долина Панджшер, самый протяжённый участок границы с Пакистаном, аэродром Хост и Чарикарская долина — лишь малая доля опасных мест в этом секторе.
— Начинаем постановку задач на перелёт группы, — объявил Енотаев.
После нескольких вступительных слов, комэска начал доводить составы экипажей. Всего нам нужно перегнать 8 бортов. Остальные 4, со слов Ефима Петровича, будут ждать нас в Баграме.
— Борт номер 17 — Гураев, Шарипов, Борисов, — назвал комэска экипаж с Магой и Багой.
— Есть! — хором ответили два кавказца.
— Бага, тебя недавно командиром поставили. Держишься за ведущим и не отстаёшь, понял?
— Так точно.
Когда по списку остался ещё один борт, Енотаев посмотрел в нашу с Батыровым сторону. В эскадрилье есть свободные лётчики. Перед командировкой было определено, что на эскадрилью берётся полуторный состав экипажей. Сейчас комэска может назвать лётчиков из их числа. Тогда не исключено, что Димон отправится на самолёте в… Соколовку, а я в Афганистан в грузовой кабине.
— Борт 44 — Батыров, Клюковкин, Уланов, — с натяжкой произнёс комэска.
Я повернулся к Димону, у которого лицо не излучало облегчение.
— Выдыхай, Димон!
— Да теперь непонятно, радоваться или ещё больше переживать, — прошептал Батыров.
— Ты главное от меня не отставай. Не пропадёшь! Тебе же даже Светлана сказала — держаться со мной, ей так спокойнее, — улыбнулся я.
Димон фыркнул, но больше не возмущался.
Командир закончил постановку задачи на перелёт. Штурман довёл маршрут и высоты полёта. Правда пока только до Бокайды.
— Вопросы? — поинтересовался Енотаев.
И все молчат. Будто никого не интересует вопрос: — а чего так спешим? Весь комплекс подготовки не прошли. Место назначения изменили. Основы тактики в условиях гор не довели.
— Товарищ подполковник, разрешите вопрос? — поднял руку Димон.
— Говори, Батыров.
— Эскадрилья ещё не проводила ракетные стрельбы, бомбометания, посадки на высокогорных площадках не отработаны…
— Знаю, — кивнул комэска. — Твои предложения?
Димон промолчал. Он мог бы и не спрашивать у Енотаева. Есть приказ, и его надо выполнять. Учиться и готовиться будем уже в процессе боевых действий.
— Нет предложений, — ответил Батыров, встретившись с суровым взглядом Енотаева.
— Ещё вопросы? — спросил Ефим Петрович.
Руку вверх поднял Мага.
— Товарищ командир, а на «разграбление города» дадите день? — поднялся со стула Магомед.
— Гураев, я тебе устрою сейчас «разграбление города»! Сухой закон объявлен. Или тебе неслышно сегодня было?
Расстроенный Мага сел, разводя руками и о чём-то переговариваясь с Багой. Дверь в класс резко открылась.
К нам забежал майор в повседневной форме. Рубашка из-за пота промокла. На голове фуражка, на которой «птичка» над кокардой накренена вправо.
— Ага, вот вы! Все здесь! Где он? — запыхавшись, начал спрашивать майор и вышел на середину класса.
— Представьтесь, товарищ майор, — спокойно произнёс Енотаев.
— Я вам сейчас представлюсь. Начальник тыла Бочкин. Повторяю вопрос — где он⁈ — повысил голос майор.
Енотаев и так был в не самом хорошем расположении духа, а тут ещё и младший по воинскому званию повышает голос. Комэска стерпеть не мог такую бестактность.
— Подполковник Енотаев, очень приятно! — громко сказал комэска.
Майор немного опешил, поправил галстук на рубашке и прокашлялся.
— Виноват, товарищ подполковник, но скверная ситуация с вашими подчинёнными приключилась. Была украдена социалистическая собственность.
Вот так ребята погуляли! Если всё так, то комэска может и «шашкой махнуть» на провинившихся. Отправит на «губу» в лучшем случае.
— Что пропало, и почему вы ищите виновных здесь? — спросил Ефим Петрович.
— Мы вчера с вашими парнями буха… эм… проводили сплочение воинских коллективов. Обсуждали их будущую командировку, так сказать. А наутро я обнаружил пропажу. Кроме них, никто не мог воспользоваться им.
Комэска посмотрел на всех. Кажется, я начинаю понимать, что именно за пропажа произошла.
— Кем им воспользоваться?
— Как это⁈ Верблюдом, конечно, — со всей серьёзностью сказал майор.
Я чуть было не рассмеялся. Меня Димон толкнул в бок. По его лицу понял, что и его «ушки торчат» в этом деле.
— Каким верблюдом? — спросил комэска.
— Местным. Одногорбым, — со всей серьёзностью произнёс майор. — Мне его очень найти нужно. Он у нас на балансе значится. Его сам начпрод армии притащил к нам в хозяйство. Девочку ему ищет.
В классе сначала все терпели, а потом не выдержали и рассмеялись. Енотаев как не пытался всех успокоить, сам не сдержался и расхохотался.
— Идите, товарищ майор. Если встретим верблюда, обязательно ему передадим, что вы его ищете, — сказал комэска.
Начальник тыла так и ушёл расстроенный. В классе ещё пару минут стоял гомерический хохот.
