Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

— Точно преисподняя, — мрачно проговорил морячок, упавший на землю неподалеку. — У нас как-то транспорт с боеприпасами горел, так похоже смотрелось. Словно вулкан. И нам сейчас предстоит в это жерло нырнуть!

В воздухе вдруг противно завыло.

— Ложитесь все! — заорал взводный откуда-то из темноты. — «Ишак» работает[1]!

Взрывы мощно тряхнули землю. Неподалеку раздались крики раненых.

— Вот, бл…ь, — выругался в сердцах Славка. — Еще в бой не вступили, а уже потери.

— Разобрались повзводно! — команда прозвучала неожиданно.

Бойцы сноровисто — спасибо тренировкам, разбились в привычные группы.

— Приготовились к атаке!

— Ну, понеслась! — выдохнул Бороздов. — Кощей, не спи. Прикрывай спину.

— Работаем, — отозвался летчик.

— Ура-ааа!!!.. Полундра!!!

— Кощей, береги нашего водоплавающего, — крикнул на бегу Славка. — Пропадет ведь, дурак. Ишь, припустил!

Они бежали по узкой извилистой улочке. Над головой то и дело противно свистели пули. Иногда они с влажным чавканьем врезались в деревянные стены домов. Впереди виднелась их первая цель — странное массивное здание без первого этажа. Окна располагались на высоте двух — двух с половиной метров над землей. Слева чернели массивные железные ворота. Что характерно, надежно запертые и заложенные мешками с песком.

— Эх, нам бы самоходку сюда, — горячо зашептал Дивин, когда их группа добежала до угла дома и укрылась за ним. — Шарахнула бы пару раз и готово дело. А так…чем эту заразу возьмешь?

— Са-мо-ходку? — насмешливо протянул Бороздов. — Да ты мечтатель, Кощей. Фантазер! Может быть, тебе еще батарею «катюш» подогнать? Думайте, братья-славяне.

В это время немцы открыли ураганный огонь из пулеметов и винтовок. Штурмовики вжались в стену своего не слишком надежного укрытия. Не стоило даже думать о том, чтобы высунуть из него нос — положат сразу.

— Приготовились, — завел опять свою пластинку взводный. Голос его дрожал. — По моей команде…

— Да погоди умирать, — грубо перебил его Славка. — В лоб ни в жисть не возьмем.

— Я могу рвануть вперед, — предложил Дивин. Начал говорить и сам себе ужаснулся. Зачем? Ведь сто процентов вмиг положат. Разве что сверхскорость мантиса сможет помочь. Но…это означает, что его раскроют. И как быть в этой ситуации? Сейчас мальчишка-взводный скомандует — вон уже посыльный от комбата с приказом прибежал — и они рванут в самоубийственную атаку. Где точно так же умрут в течение пары минут. — Меня не подстрелят!

— Заговоренный, что ли? — покосился на товарища с интересом Бороздов.

— Нет, — покачал головой экспат. — Просто быстро бегаю.

«А еще иногда могу видеть вероятные траектории стрельбы, когда палят по мне», — добавил про себя. Появилась у него с недавних пор такая особенность. В воздухе пару-тройку раз видел туманные трассы еще не выстреливших «эрликонов» или пушек «худых». И это позволяло совершить противозенитный маневр или уйти из-под огня фашистских «охотников». Вдруг, и сейчас поможет? Силы вроде восстановились.

— Ну, предположим, добежишь ты до стен дома, — задумался взводный. — В окно все равно не запрыгнешь.

— Зато гранатами смогу их закидать, — нашелся Григорий. — А им в меня стрелять будет затруднительно, я в их «мертвой зоне» буду находиться. Ну а высунутся, так сниму из автомата.

— Авантюра, — сплюнул взводный. — Бросят пару «колотушек» и хана тебе наступит.

— Погоди, — задумался Бороздов. — У немецких гранат задержка шесть — семь секунд. В принципе, Кощей сможет при должной сноровке их обратно закидывать. Если в штаны не наложит, конечно.

— За своими шароварами смотри! — вызверился Дивин. Нервная дрожь колотила его. Пока что немного, но, если засидится, то запросто скрутит судорогой. И тогда бежать на пределе не получится. — Короче, прикройте, если сможете, а я сейчас рвану!

— Давай на счет «три», — предложил взводный. — Раз…два…

— Полундра! — заорал чужим голосом Григорий почему-то морской клич и резко стартовал с места под аккомпанемент заработавших автоматов своих товарищей.

[1] «Ишак» (жарг.) — прозвище немецкого шестиствольного миномета

Глава 11

Проспали, прошляпили немцы его отчаянный рывок. С небольшой, в секунду или две, задержкой принялись стрелять, пытаясь нащупать неясную тень, бегущую зигзагами по площади перед домом, но каждый раз им чуть-чуть чего-то не хватало. И Григорий упрямо несся вперед большими скачками. И всякий раз опережал сверкающие трассы, несущие ему смерть.

Не заметил, как долетел до стены дома и врезался в нее плечом с размаха, покатился по земле, больно приложился о какую-то арматурину. Хорошо еще, что не насадился на нее, как бабочка на булавку.

Гитлеровцы очухались и начали швырять гранаты. Но Дивин, наученный Бороздовым, метался под окнами и старательно закидывал их обратно. Взмок, будто в бане побывал, но остался в живых. Да и немчуру проучил — несколько криков боли и стонов экспат услышал отчетливо. В какой-то момент фашисты угомонились, взяли паузу. Видать, решали, что делать с нахальным русским.

Григорий заметил, что, пользуясь этим затишьем, его товарищи короткими перебежками-перекатами пробираются к нему. Отчаянные все же ребята подобрались в штурмовом батальоне. На ум пришло сравнение с сорви-головами из имперских десантных подразделений, тем тоже, казалось, сам черт был не брат.

— Как ты тут? — Славка прижался к стене рядом с экспатом и, сторожко поглядывая на окна, шутливо ткнул Дивина кулаком в плечо. — Мы думали, все, хана — отвоевался летун. А ты и впрямь заговоренный.

— Чушь не неси, — отмахнулся от него экспат. — Давай лучше думать, как внутрь попасть. А не то, положат нас всех здесь, как только рассветет. Перещелкают вмиг.

— Оно конечно, — согласился с ним бывший комбат. — Я вот что думаю: надо сделать связку из противотанковых гранат и попробовать рвануть ими ворота.

— Думаешь, хватит мощности?

— А черт его знает, — честно признался Славка. — Но выхода другого не вижу.

— Вон тот угол мне не нравится, — ткнул пальцем Григорий. — Он к тем воротам под небольшим углом стоит и фрицы оттуда все, как на ладони видят. Снимут влет, как куропатку.

— Никак, зассал, летун? — хохотнул моряк-старлей. Он выделялся даже в темноте полосками своей тельняшки. — Не боись, сейчас все оформим в лучшем виде. Только гранаты мне дайте, а то я свои уже израсходовал.

Штурмовики быстро смастерили связку. Дивин взвесил ее и уважительно присвистнул. Тяжелая получилась штукенция. Вряд ли удастся кинуть ее издалека. А это означает…

— Эй, морская душа, — тихонько позвал он.

— Чего тебе?

— Давай я попробую. У меня силенок побольше.

— Ишь ты! — оскорбился старлей. — Я и сам не пальцем деланный. Не вибрируй, летун, сейчас устроим гансам «Яблочко»!

Моряк взял связку, примерился и молча, без привычной «Полундры», рванулся вперед. Через несколько томительных секунд, когда все уже поверили, что отчаянного парня не заметили, и он беспрепятственно доберется до цели, из окна плеснулась длинная струя пламени. И бойцы с бессильной злостью увидели в ее неровном свете, как моряк словно споткнулся и начал заваливаться. Неудача!

Но, погодите, что это? В последний миг старлей все-таки изловчился и, падая, чтобы никогда уже не подняться, точно метнул связку.

Грохот шибанул по ушам, мощный взрыв тряхнул землю, дом чуточку подпрыгнул, а одна створка нехотя, как в замедленной киносъемке, начала косо падать.

— А-ааа! — прокатилось в темноте и взвод кинулся в образовавшийся пролом, пока еще не успела опасть земля от взрыва — не прошли даром тренировки на полигоне, не прошли.

Во дворе здания завязалась рукопашная. Дрались и наши и немцы молча. Слышался только надсадный хрип, тяжелое дыхание и звук ударов от прикладов и ножей. Григорий остервенело размахивал своим ППШ, ломая и круша всех, кто попадался ему на пути. Сзади надежно прикрывал спину Славка, ловко орудуя своим ножом, который он еще в тренировочном лагере наточил до бритвенной остроты.