Вперед в прошлое 10 (СИ) - Ратманов Денис
Хлопнув дверцей «Волги», я устроился сзади, достал из кармана электронные часы и обнаружил, что они остановились. Значит, носить их надо только в рюкзаке.
А еще в окнах Веры загорелся свет. Так хотелось заглянуть туда, посмотреть, кто у нее в гостях, что это желание отвлекло от момента, когда во двор влетела «копейка» с шашечками, оттуда выскочил молодой мужчина в джинсовом костюме, заозирался.
— Папа! — крикнул Игорь и вскочил на сиденье, ударившись головой, распахнул дверцу и ломанулся к нему со всех ног.
Секунда — и они обнимаются, а я понимаю, что миссия выполнена, чудо совершено, и здесь я уже не нужен. Пора ехать дальше.
Алексеевич завел мотор, но не тут-то было: Игорь и его отец преградили нам выезд, подошли к машине.
— Это мои друзья, — сказал Игорь, представил меня, на Василии Алексеевиче забуксовал, поскольку не знал его имени, пришлось мне отдуваться.
— Они здорово мне помогли. Если бы не они, бомжевал бы, — тараторил парень.
Его отец отдаленно напоминал Люка Скайуокера и выглядел очень молодо, максимум на тридцать пять лет. Он внимательно нас изучал, кивал в такт словам сына. Потом пожал нам с отчимом руки.
— Что я отец Игоря, вы уже поняли. Меня зовут Алан. Спасибо, мужики!
— А проблема с бандитами? — спросил я. — Она решена?
Поморщившись, Алан ответил:
— Навсегда. Их перебили члены более могущественной группировки, кто уцелел, подался в бега. Так что я совершенно свободен. Еще раз спасибо, что поддерживали Игоря. Хотелось бы…
— Мы очень спешим, — прервал его я, краем глаза видя, что отчим кивнул, — у моей бабушки день рождения, и нас ждут. Извините. Мне тоже хотелось бы пообщаться. Позвоните вечером, Игорь знает мой номер.
— Мы в ближайшее время уезжаем в Москву, — сказал Алан. — Но не раньше, чем заберем документы из интерната.
— Позвоните, — повторил я. — Уверен, мы успеем встретиться. — Переведя взгляд на светящегося от счастья приятеля, я добавил: — Рад, что все хорошо закончилось. Увидимся! Уверен, что не один раз.
На душе стало тепло, даже несмотря на инцидент с Верой.
А дальше, чтобы отвлечься от тягостных раздумий, друзей отправился поздравлять не Василий, а я, он с радостью уступил мне костюм Деда Мороза и просил не задерживаться. Галопом по Европам — Алиса Микова с мамой-вертихвосткой, которая благодаря моем внушению была не с любовниками, а дома с дочерью. Кабанов и его возрастная мать, что начинала спиваться, но притормозила. Гаечка и ее приехавший на каникулы брат Степан, который прикрывал сироток на пляже во время торговли кукурузой. Мама Барика, вмиг поседевшая и осунувшаяся, но не опустившая рук. Нищие Караси. Ни Санек, ни тем более Катька мне не нравились, но эта семья голодала в прямом смысле слова, палка колбасы, буханка хлеба и мандарины с конфетами, которые принес Дед Мороз — для них настоящее чудо.
Во время коротких переездов между пунктами назначения я вспоминал миг встречи с Верой и думал о том, узнала ли она меня? Допускает ли мысль, что Морозом мог быть я? И гнал их прочь.
Памфилов. Димоны. Рамиль. Мановар — вот и все друзья. Все как один были удивлены, но меня вроде как никто не узнал. Можно было заскочить к Инне Подберезной, но я не хотел напоминать о себе — а вдруг узнает? — и бередить ее раны.
Пришла пора поздравлять отца и его новую семью.
Василий остался ждать в машине аж возле хлебного ларька, а я в костюме Мороза направился к общаге, где у порога сидели алкаши, которых я уже запомнил, и одутловатая, похожая на жабу, алкашка в синих рваных лосинах.
— Дедушка! — проскрежетала она. — А мне подарки будут?
Хотелось сказать, что подарки только тем, кто хорошо кушает, но я молча вручил ей красного петушка на палочке под хриплый хохот собутыльников, больше похожий на клекот птиц, и юркнул в подъезд.
— Соси, дура! — донесся с улицы мужской возглас.
Я взбежал на второй этаж, где в общей кухне пьяными голосами горланили застольные песни.
Поглядывая туда с тревогой — могут же и уволочь — я постучал в дверь Лялиных, желая поскорее оказаться в безопасности. Анна открыла и, не задавая вопросов, втащила меня в комнату.
— Пашечка Мороз! — захлопала в ладоши Лика.
Не ожидал ее увидеть здесь, думал, девушка заперлась у себя, чтобы отец ее не третировал. Где мой заботливый родитель, я выяснять не стал. Вдруг мироздание сделало им «Страну 03», и он с любовницей?
— С Новым счастьем! — я ударил посохом по полу, поставил мешок на стол и принялся раскладывать на столе подарки: конфеты, мандарины, сиреневый спортивный костюм для Анны, которая скоро округлеет и перестанет влезать в привычные вещи. Легкая курточка и колготки для Лики. Отцу — набор для бритья, да не какой попало, а «лучше для мужчины нет».
В будущем подобные подарки станут предметом осмеяния, но пока бритвенный станок Gillette — роскошь, позволить его себе может не каждый.
— Как неожиданно, — по обыкновению безэмоционально проговорила Анна, приложив к себе штаны и проверяя длину. — Спасибо, Павлик. И от Ромы спасибо. Уверена, что ему понравится.
— И от меня спасибо! — Сводная сестра прослезилась и обняла меня.
— Анна, — проговорил я, поглядывая на ее пока еще слабо выделяющийся под халатом живот, — к нам приехал дедушка, отец моего отца, то есть дед и вашего будущего ребенка, думаю, вам стоит с ним познакомиться.
— Рома его ненавидит, — сказала она. — Он будет скандалить.
Лика фыркнула:
— Он всех ненавидит. Я бы пошла.
— Дед толковый и при памяти, — заверил я. — Отец ни о чем не узнает. Когда вам будет удобно?
Анна глубоко задумалась. Помня о том, что времени мало, я сказал:
— Мне пора бежать, меня ждут. Мой телефон вы знаете. Позвоните, когда определитесь. Дед третьего января уезжает, у него в Москве дела.
— Позвоню, — пообещала Анна и добавила растерянно: — Мне надо знать, когда не будет Ромы. Сегодня, вот, должен быть дома, но — звонок с работы, и он убежал.
Просить ее выяснить, кто такой Лёха-мент, было не время, я решил это сделать чуть позже, а то поздравление утратило бы торжественность и больше напоминало бы обмен баш на баш.
— Я тебя провожу, — вызвалась Лика.
Едва закрылась дверь, и мы оказались в коридоре, она пожаловалась шепотом:
— Этот чудила, по ходу, бабу себе завел. На мать рычит, приходит злой, дома не ночует. Это, конечно, хорошо — есть шанс, что свалит. Но мать жалко и малого жалко.
— Что бы ни случилось — не пропадем! — пообещал я, и мы распрощались.
Была половина третьего. Нас ждала бабушка и последние беззаботные дни. Завтра и послезавтра выходные, а в среду начнется нервотрепка и заботы.
Прежде, чем усесться в машину к Василию, я снял костюм Деда Мороза и сказал:
— Миссия закончена, поехали к бабушке.
— Начало третьего, — проворчал он, заводя мотор, и добавил громче: — Нас там убьют.
— Не убьют. Гарантирую.
Скудный снежный покров в городе уже сошел, на окраинах еще прятался от солнца, иногда выглядывающего из-за туч, а в горах держался: деревья не сбросили белоснежные одеяния, белели заснеженные вершины.
Непреодолимый из-за оледенения подъем посыпали песком, но этого оказалось недостаточно. В нашем регионе мало кто меняет резину на зиму, и те, кто ездил на летней, высоту взять не могли. Как раз сейчас там в неравном бою со льдом погибал, утопая в сизом дыму, «москвичок».
Внизу выстроилась очередь на штурм из шести машин, мы встали в хвост. Наблюдающие за сценой водители напоминали насекомых из мультика про Муравьишку, собравшихся посмотреть, как Муравьиный лев сожрет Козявку. Побуксовав немного, «Москвич» скатился, уступая место «копейке».
Из всех подняться удалось только «Ниве», остальные развернулись и поехали восвояси, но это геройство водителей отняло у нас еще полчаса. Когда подошла наша очередь, сзади собралось пять машин.
— Вы сможете, — ободрил я сосредоточенного отчима. — Только разогнаться надо.
Василий Алексеевич кивнул, отъехал подальше и выжал газ. Первая передача. Вторая. Третья. Мы влетели на холм на скорости 60 км/ч и преодолели его без труда, вдохновив на подвиги оставшихся внизу. Отчим сразу порозовел и преисполнился гордостью.
