Совок 9 (СИ) - Агарев Вадим
— Всё, любовь моя, судьба сложилась так, что своё счастье ты упустила безвозвратно! — покачавшись с каблука на носок перед столом Тонечки, объявил я, — Не далее, как вчерашним вечером я был бесповоротно и безжалостно сосватан! И теперь, как человек честный и благородный, тебе об этом официально заявляю!
— Чего? — выпучила на меня глазищи оторопевшая мамзель, — Как это сосватан? Кем?
— Да уж, нашлась вот красивая и смелая, — невесело вздохнул я, — Ты уж соберись, любимая и не вздумай травиться или вешаться!
— Вот еще! — пытаясь сохранить покер-фейс, вспыхнувшая вдруг нездоровым лиловым румянцем Антонина, начала суетливо перекладывать на своём столе бумаги, — Больно надо было! И всё же, кто это тебя сосватал? — тем не менее, не удержалась она от, показавшегося мне обеспокоенно-траурным, любопытства.
— А вот случилась на твою беду одна весьма шустрая пионерка из Урюпинска! Она на кражах пельменей у доверчивых граждан специализируется! — вспомнив свои вчерашние переживания, уже совсем без настроения и сквозь зубы процедил я. Но при этом зачем-то подмигнув капитальной женщине по имени Валентина.
— Ты всё никак не нашутишься, Корнеев? — почему-то моментально успокоилась Антонина и, хоть находилась в положении «сидя», но посмотрела она на меня снисходительно сверху вниз.
В приёмную повалил следственный люд. Начался привычный ритуал кивков дамам и рукопожатий с коллегами мужеского пола.
— Время! — через минуту объявила эталон античности Валентина, — Заходите, товарищи!
Майор Данилин сегодня был сильно не в духе. С самой первой минуты, как все расселись, он взялся за меня. Как я понял, самому ему хвоста накрутили еще вчера. И этим, похоже, не ограничилось. По всему выходило, что сегодняшнее утро у него также началось с изрядной порции соли и перца под рудиментный отросток позвоночника.
— Почему за рулём твоей машины был Гриненко? — начал он меня отчитывать еще до того, как запалил первую сигарету. — И почему он управлял ею, не имея на то необходимых документов?
— Это не моя машина, товарищ майор! — затянул я заунывную привокзально-цыганскую песнь «Сами мы не местные…», — Машина принадлежит моему товарищу, а я на ней по доверенности езжу. И, Алексей Константинович, у Гриненко при себе был техпаспорт на эту машину! Ну и водительское удостоверение, само собой, у него тоже было! Я вчера сам на место ДТП выезжал и со следователем разговаривал. Стас, кстати, был абсолютно трезвым!
Но заболтать Данилина не удалось, прикурив от догоревшего бычка следующую сигарету, он продолжил иезуитствовать.
— Ты чего мне тут, Корнеев, арапа заправляешь⁈ — выпустив в мою сторону болгарский токсин марки «Родопи», — Ты-то ездишь по доверенности, а почему у Гриненко этой доверенности не было? Ты, брось мне тут ваньку валять! Служебную проверку по этому поводу в УВД уже назначили, а спецсообщение в Москву еще вчера ушло!
В силу определённых обстоятельств, ситуацией по данному поводу я владел гораздо лучше майора Данилина и прочих должностных лиц УВД. В том числе и тех, кто так остро озаботился отсутствием у Стаса доверенности. Надлежащим образом оформленной у нотариуса.
— Служебную проверку приостановят, товарищ майор! Уже сегодня! — глядя на затылок и на шелковистые завитки волос Лиды, заправленные за маленькие розовые ушки, — Там уголовное дело должны были возбудить по «дорожке» с телесными. И что-то мне подсказывает, «дорожку» переквалифицируют в сто вторую УК через пятнадцатую! Так что насчет служебной проверки можно забыть!
В кабинете повисла мёртвая тишина. И даже майор Данилин перестал дышать кабинетным воздухом через свою сигарету.
— Ты что такое говоришь, лейтенант⁈ — отмер он через какое-то время, — Ты сам-то понимаешь, что ты мелешь? Какое еще, на хер, покушение на убийство? Ты чего опять удумал Корнеев⁈ Ты понимаешь, что сейчас в городе и в области начнётся? И какие приветы нам сюда из Москвы прилетят? Меня из-за твоей машины, которая, якобы не твоя, уже все, кому не лень и не по одному заходу отымели! И Дергачева, насколько мне известно, тоже этим удовольствием не обошли!
Я, как агнц божий, к ритуальному закланию приготовленный, смиренно стоял и ждал, когда Данилин прооравшись, выдохнется. Но понемногу и сам я начал закипать.
Система в очередной раз демонстрировала собственным служителям, таскающим для неё из огня каштаны, свой извращенно-злобный оскал.
— Я, кажется, понял, что этот хлюст задумал! — раздался сбоку торжествующий голос Ахмедханова, — Алексей Константинович, да ведь он же таким образом хочет порученное ему дело по ЛВЗ, в прокуратуру спихнуть! Вот и лепит из обычного ДТП покушение на себя! Ишь-ты, борец с Коза нострой отыскался! Точно говорю, он эту афëру мутит, чтобы прокурорская подследственность образовалась! А то, что эта его левая имитация выльется в грандиозный скандал и наш РОВД попадёт вместе со справкой на стол министру, Корнееву глубоко наплевать! Нас всех будут крутить-вертеть и мехом вовнутрь выворачивать, зато Корнеев от сложного дела избавится! А у кого-то в РОВД, да и в нашем отделении, если я не ошибаюсь, очередные звания на подходе! — последней своей фразой Ахмедханов, словно бы кирзовым сапогом ударил по полному жизни осиному гнезду.
Еще секунду назад, относительно спокойные коллеги, вдруг в один миг утратили уравновешенность. Они зароились и загудели. С каждой последующей секундой свирепея всё больше и больше. При этом было хорошо заметно, что многие из них не собираются долго сдерживать свои душевные порывы по отношению ко мне.
— А ну заткнулись все! — шерхановским рёвом пресёк зарождающиеся предпосылки к массовым беспорядкам в своём отделении майор Данилин, — Я сейчас, не дожидаясь мнения Москвы, своей личной властью всем присутствующим звания на год отодвину! Всем!
Угроза шефа возымела действие. Те, кто уже видел на линии горизонта следующую звёздочку на свои погоны, затихли первыми. Остальные тоже вернулись в рамки жесткой субординации и служебной дисциплины.
Но никто из них коситься в мою сторону, недобро сверкая глазами, так и не прекратил.
— Ну что, лейтенант, видать прав Талгат Расулович! — нехорошо улыбаясь, сузил глаза майор Данилин, — По всему выходит, что ради своего мелкого шкурного интереса ты готов весь райотдел под московский бульдозер пристроить? Чего ты молчишь, а, Корнеев⁈ Ты же у нас парень самодостаточный! Ты, можно сказать, академик среди нас, неучей! И за словом обычно в карман ты не лезешь! Ты не стесняйся, ты говори, Сергей Егорович, а мы с товарищами тебя, со всем нашим уважением охотно послушаем! Но только имей в виду, если предположения Талгата Расуловича ты не сможешь аргументировано опровергнуть, то тогда уж ты не обижайся! Я при всех тебе даю слово, в моём отделении ты служить дальше не будешь!
Пока майор изливался желчью, я, продолжая стоять, смотрел в окно. Сохраняя на лице покорность начальственной воле, независимо от того, какие бы уродливые формы она не приняла.
Поскольку пауза затянулась, я счел возможным вступить в диалог.
— Товарищ майор, вы зрите в самый корень! — перевел я взгляд от заоконной движухи на Данилина, — С академией вы тоже всё верно подметили. Лет через пять обязательно буду поступать на Первый факультет. И инсинуации Талгата Расуловича я опровергать не стану, потому как частично он прав. И с этим я тоже готов согласиться.
— Я же говорил! — не выдержал Ахмедханов.
Откинувшись на спинку стула, он достал из кармана платок, которым принялся вытирать с лица и шеи радостно-нервическую испарину. Наконец-то настал момент его реванша, которого он так долго и терпеливо ждал. Ежедневно наблюдая, такую ненавистную для него, мою физиономию. И вот свершилось, своего часа он дождался!
— Ты, наверное, потому такой спокойный, что надеешься на защиту Дергачева или даже генерала Данкова? — брезгливо скривился Алексей Константинович.
И сам же покачал головой, давая мне понять, что шансов на прикрытие со стороны этих достойных людей у меня нет даже самых мизерных.
