Первый среди равных. Книга IX - Жорж Бор
— А надо ли? — неожиданно спросил Олег. — Вы простите меня, ваша светлость, что лезу с советами. Но вы уже второй месяц без сна и отдыха носитесь, чтобы род из пропасти вырвать. То враги вокруг, то гон начался… А сейчас ведь хорошо всё. Ведь так? На границе спокойно, угрозы жизни и семье нет сиюминутной. Может я не знаю всего, да и не хочу знать — слишком это ответственность большая. Но из своего опыта по жизни скажу, что нельзя так. Иначе сгорите вы на бегу. А пользы от этого никому не будет. Переживаем мы за вас. Может хотя бы на один вечер дела оставите, да просто отдохнёте? Там и столы уже накрыли… Для дружины и для жителей отдельно. Даже Ратаи обещали приехать.
— А может ты и прав, Дмитрич, — прислушиваясь к гулу голосов в отдалении, неожиданно для себя самого ответил я. Постоянная гонка действительно утомляла. Постепенно терялась суть того, зачем я вообще всем этим занимаюсь. Текущие проблемы рода постепенно становились масштабнее. Я двигался по инерции, как запущенный судьбой снаряд. Тут убрать, там подправить, здесь решить… Многие понятия, которые разум считал непреложными и единственно важными, постепенно размывались.
Это не означало, что для меня потеряли значение сёстры или люди, доверившиеся роду Разумовских. Просто… Постепенно пропадала острота восприятия. Терялась связь с той основой, которая позволяла тебе чувствовать и сопереживать окружающим тебя людям. По этому пути когда-то пошёл Олимпий. Он считал его единственно верным, потому что Вершители были в сознании Олимпия высшими существами. И в итоге мой брат стал циничным чудовищем, способным пожертвовать тысячами жизней, чтобы удовлетворить свою прихоть. Чего только стоили его грандиозные и кровавые игры, подобие которых всё ещё существовало в современном мире.
— Ещё бы, Ярослав Константинович! — обрадовался внезапному успеху глава Себыкино. Он даже руки потёр в предвкушении. — Вот это обрадуются все! Вот это всем праздникам праздник будет!!!
Пескарёв, окрылённый моим согласием, унёсся вперёд. А когда я добрался до входа в жилую зону Себыкино, то все уже были в курсе, что князь решил провести вечер со своими подданными. И радости людей не было предела.
Я думал, что меня замучают тостами и беседами о бывшем и будущем величии рода Разумовских, но всё оказалось совсем нет так. Во двор многоэтажек, в которых не так давно ютилось всё население посёлка, да и всего владения, если на чистоту, стащили множество столов. Их расставили в хаотичном порядке, превратив весь внутренний двор в одну праздничную зону. Откуда-то притащили гирлянды и большие поисковые фонари. С десяток человек жарили шашлыки, женщины всем миром резали салаты, а мужики развешивали всякие штуки и расставляли мебель.
Меня старались вообще не трогать и только иногда я замечал, как очередной человек замирал в нескольких метрах от меня. Мужчина или женщина стояли несколько секунд, а потом молча уходили, не пытаясь начать со мной разговор. Все прекрасно понимали, что князь оказал жителям Себыкино огромную честь просто тем, что сел с ними за один стол. А для меня же это не было каким-то снисхождением. Просто времени никогда не оставалось на подобные вещи.
Суета с подготовкой к празднику постепенно улеглась. В воздухе висел пахучий шашлычный дым, перебивавший все остальные запахи и заставляющий глотать слюни даже тех, кто только что поел. Я сидел за одним из центральных столов и всё ждал, что Пескарёв объявит официальное начало мероприятия. Однако, время шло, а люди вокруг просто продолжали общаться.
Внезапно я увидел Ежову. Елизавета Алексеевна что-то бурно обсуждала с парой дружинников из гарнизона Себыкино. Парни выглядели виноватыми и явно пытались оправдаться перед целительницей. Потом к ним подошла какая-то женщина. Она обняла Лису за плечи, жестом показала бойцам уходить, а сама принялась говорить лекарю что-то успокаивающее. За одним из мангалов заметил Серого. Мастер сначала крутился рядом, а потом полностью перехватил контроль над углями и занялся шашлыком лично. Рядом с ним тут же образовались Ежа, Полоз и ещё пара дружинников из старичков.
Жизнь била ключом. Люди общались и выглядели абсолютно счастливыми. А я… А я чувствовал себя символом. Не чужим или незваным, а чем-то таким, что олицетворяло общую цель и объединяло всех. Символом победы, символом порядка, символом… рода. Пару раз рядом садился Пескарёв, но потом его кто-то звал и глава посёлка уходил.
Где-то к шести часам у входа в жилую зону послышался рёв моторов и многочисленные гудки машин. На территорию посёлка прибыла целая делегация из трёх десятков автомобилей. Приехали Ратаи и лучшие бойцы родовой дружины. С ними прибыла половина населения Сумани и среди них я вдруг заметил Нюшу.
Младшая княжна Разумовская была окружена заботой и целыми океанами любви. Не только со стороны суманьцев. Дружинники и жители Себыкино тоже старались показать свою любовь Анне Константиновне. Аршавин и Вепрь держались рядом с Улиткой, готовые защитить её от любой угрозы.
Из последней машины вышел Змей. Молодой Мастер пристальным взглядом окинул толпу веселящихся людей, пригладил волосы и целенаправленно двинулся в дальний левый угол жилой зоны. Как раз где-то в той стороне в последний раз мелькнули зелёные волосы Ежовой. Возможно, Алексей решил воспользоваться подвернувшимся шансом на благосклонность целительницы, потому что Кота я среди приехавших не чувствовал. Архимаг, проявляя чудовищное упорство, всё ещё работал над своей стабильностью в Горынино.
— Ты чего такой бука? — раздался в паре шагов от меня голос младшей сестры. — Все веселиться хотят, а ты своим угрюмым лицом только людей распугиваешь.
— Неправда! — рассмеялся я. — Это тебе просто кажется.
— Угу, — серьёзно кивнула Нюша и, приземлившись на соседний стул, схватила двумя руками с общей тарелки громадный кусок шашлыка. — Кажется. И мне, и всем остальным людям, которые даже подходить к тебе боятся. Только издалека кивают.
— Беспокоить не хотят, — отмахнулся я.
— Получить они не хотят, — бескомпромиссно заявила сестра. — И боятся, что князь их опять сбежит по делам, если его кто-то тронет случайно.
— Может и так, — не стал спорить я и тоже принялся за еду. Аня, как небольшой тёплый мостик, каким-то удивительным образом связала меня с людьми вокруг. Пропало ощущение отчуждения и весёлые голоса стали более естественными и близкими. Откуда-то появилась дородная женщина, выложившая на тарелку перед княжной пару дымящихся картофелин.
— Спасибо, тётя Зина! — тут же выкрикнула перемазанная соусом Нюша и получила в ответ радостную
