Чужой мир: Альтернатива - Алексей Федотов
— Что? — недружелюбно спросил я. — Я людей не ем и даже не кусаюсь!
— А мы думали, что тебя арестовали? — дрожащим голосом сказал Крутиков.
— Врут завистники, — сказал я и откусил третий кусок. Прожевал.– А за что арестовали, не говорят?
— За…за бой с наказующим. Говорят, ты даже его ранил.
— А кто говорит? Вроде там в сознании никого не было?
— Ну-у… Мы то без сознания с Павлом были. Сам помнишь, мы в первом строю были. Но другие говорят, что видели бой.
— Ну-ну. Видели значит. — отправил последний кусок в рот — Ну раз говорят, значит так оно и есть.
— Погоди, погоди! А где ты был.
— В кабинете у Семенона валялся — я хищно посмотрел на булочку, которую держал в руке Шереметьев. Он проследил мой голодный взгляд и пожертвовал выпечкой. Я сразу отхватил кусок и стал жевать добычу. — Меня Белоусов так отделал, что пять дней лежал. Стас только сегодня меня отпустил.
— Стас это…?
— Лекарь отряда — Павел Шереметьев вступил в беседу — Белоусов его представлял. Ничего ты не помнишь.
Я согласно кивнул.
— А что…
— ВНИМАНИЕ!!! — в заполненном гомоном подростков помещении прозвучал громкий голос Белоусова. Я снова прозевал его появление.
Илья Аркадьевич дождался, пока все голоса утихнут, а потом продолжил.
— Сегодня после завтрака, после второго колокола всем собраться на площади у ворот замка. Мы идем в город.
Послышались радостные восклицания. В основном, конечно же, радовалась малышня — для тех любой прогул от уроков всегда праздник. Но улыбки на лицах у сверстников я тоже заметил.
Переждав веселый гвалт, Белоусов сказал:
— В связи с тем, что мы проводили расследование не только в вашем заведении, но и в городе, мэрия города по нашей просьбе перенесла праздник. Тест на магическую пригодность будет проходить сегодня. Вопросы?
Он посмотрел на меня.
— Вопросов нет. Жду вас после второго колокола. Форма одежды парадная.
Глава 14
Ну, спасибо Илья Аркадьевич! Вот только этого мне и не хватало. Уже начались перешептывания о моем бое с тобой, так ты еще хочешь, чтобы все знали, что я маг. Ну, вот какого же черта⁈ Настроение у меня стремительно падало. Ну вот умеет он.
Я меланхолично дожевал булочку и запил ее остатком компота в бокале.
Белоусов тем временем удалился.
— А чего это он на нас посмотрел? — чуть не подпрыгивал Крутиков — На наш стол.
— Уймись Иван. Он вовсе на нас не смотрел — осадил я.
— Смотрел. Я же не слепой Демидов.
— Может быть случайный взгляд? — Я вздохнул и поинтересовался. — Ты не совершал ничего такого?
— Я⁈ Какого такого⁈ — Крутиков даже поперхнулся и закашлялся. — Н-ничего я не совершал!!!
Дети. Какие же они все еще дети. Невинный подкол и буря эмоций. Хотя Шереметьев едва заметно усмехается.
— Да ладно. Успокойся. — я похлопал по спине Ивана. — Конечно не совершал ты ничего. Я просто пошутил.
Крутиков хватает ртом воздух, а я вспоминаю, что такое парадная форма одежды. Насколько мне подсказывает память Демидова, парадную форму одежды одевали два раза в году — на новый год и в день рождения императора, при прибытии чинуши из канцелярии государя. Мы вставали за столами в обеденной зале, чинуша толкал речь, мы приветствовали его речь бокалами с пуншем и садились есть праздничный обед.
Собственно, парадная форма одежды была наподобие той, что была одета на нас сейчас, но с большим количеством рюшей на рубашке и камзоле. Кроме того, на камзоле напротив сердца был вышит герб нашего заведения -лев, стоящий над грудным ребенком. Символично.
Вот только я не припомнил такой одежды в шкафу. Покопавшись в памяти Демидова я «вспомнил», что недавно и я и Юлий сдавали ее в чистку завхозу — дядьке с хитрым прищуром глаз, словно он оценивал каждого пришедшего к нему на предмет наличности в кармане. Разумеется, он знал и меня и Юлия и поэтому сразу заскучал, взял одежду и сказал, что запасную выдать не может, ибо на складе нет.
Я понял, что по видимости попал как кур в ощип. Где завхоз и где одежда. Завхоз по-видимому в казематах и дает показания. А вот одежда. Сомневаюсь, что поставленный Белоусовым человек сможет мне помочь, но сходить надо было.
Я попрощался с сотрапезниками и пошел в дальнее крыло здания где, собственно и был кабинет завхоза, совмещенный со складом.
К удивлению, меня внимательно выслушали, просмотрели записи в монументальной тетради и, сходив на склад, выдали новый комплект, подходящий по размерам. Взяв внушительную сопку одежды, к которой шли новенькие кожаные сапоги, я с улыбкой до ушей пошел наверх — переодеваться.
Интерлюдия
4 часа назад.
Западная окраина Новоиста
Человек в пыльной одежде соскочил со взмыленной лошади и крякнув снял с нее седельные сумки. Накинул повод на коновязь у стены таверны, затянул узел и, кинув быстрый взгляд по сторонам, прошел в покосившуюся дверь. Здание таверны находилось на самой окраине города и видало лучшие времена, когда стояло у торговой дороги. Но дорогу перенесли на южную сторону, к вновь устроенному базару и теперь беспрерывный поток повозок и людей через западные ворота иссяк — прижимистые купцы не хотели делать крюк, чтобы заехать через них и потом тащиться через весь город к местам торговли. Сейчас в лучшем случае в таверне останавливались крестьяне с западных хуторов, везущие растительную снедь для многочисленных лавочек, да сомнительные личности, которых как в каждом городе водилось. Поэтому трактирщик не слишком-то присматривался к постояльцам — платили и ладно.
Мужчина зашел в полутемное помещение скудное освещенное двумя пыльными окнами и поискал глазами хозяина. Хозяин, обрюзгший в неопрятной одежде мужик, обнаружился за барной стойкой, меланхолично протирающий большую деревянную кружку видавшей виды тряпкой.
— Мне бы комнату на два дня.
— Двадцать медных — не торопливо ответил хозяин, продолжая свое занятие. — Деньги вперед.
Путник снял капюшон. Под ним обнаружилось неприметное лицо средних лет с тщательно выбритым
подбородком. Серые, холодные
